Запретная девочка Тагира - Лана Пиратова

- Выходи! - рычу я Полине, когда мы подъезжаем к дому, но она так и лежит безвольно на заднем сидении.

Я со злостью открываю дверь и вытаскиваю ее оттуда.

- Сучка, - матерюсь, беря ее подбородок и пытаясь вглядеться в глаза. Стеклянные. Абсолютно пустые.

Успокаивает одно - от нее тащит алкоголем. Значит, всё-таки, пьяная, а не обдолбанная.

Затаскиваю ее в дом и сразу в душ. Прямо в одежде запихиваю в кабинку и включаю ледяную воду. На всю мощь. И направляю струю ей в лицо.

Полина тут же дергается и начинает махать руками.

- Ты что творишь, мать твою?! – кричу я, удерживая ее под струей воды. – Родителей нет и решила во все тяжкие пуститься?! Сука!

Выключаю воду и кидаю в нее полотенцем. Собираюсь уйти, но оборачиваюсь и вижу, как девчонка сидит в кабинке, обняв себя руками, и дрожит. Зубы стучат.

Одежда мокрая и, наверное, неприятно облепляет тело.

Еще заболеет. Только этих забот мне не хватало.

Чертыхаюсь и все же иду к ней. Поднимаю за подмышки. Это как же надо напиться, чтобы и на ногах не стоять!

Я ненавижу две вещи.

Когда при мне плачут.

И пьяных женщин.

У меня нет к ним жалости. Я слишком много видел в юности и первого, и второго. Все атрофировалось. Ушло.

- Вся в мать! Такая же шлюха, - матерюсь я, стягивая с Полины мокрое платье, потом нижнее белье.

Накрываю ее полотенцем и несу в ее комнату на кровать. Кидаю на кровать и укрываю одеялом с головой. Пусть проспится, сука.

Все сомнения насчет Алика уходят окончательно. Она не заслуживает другого. И от нее мне слишком много проблем.

Иду к себе и после этого поступка Полины меня накрывают воспоминания о собственной матери. Я старательно отгоняю их от себя каждый раз, когда они решают напомнить о себе.

Я не хочу вспоминать этот период своей жизни. Не хочу.

Но сейчас… сейчас я не могу справиться с ними. Они сильнее меня. И в этом тоже виновата Полина.

Утром меня будит звонок Артема. Я кое-как продираю глаза. Вспоминаю события вчерашней ночи. И иду к Полине.

Она все также лежит в кровати под одеялом. Лишь бы не сдохла у меня тут.

Подхожу к кровати и резко дергаю с нее одеяло.

Полина плачет. Так и лежит завернутая в полотенце.

- Нагулялась? – спрашиваю я. – Может, зря вытащил тебя оттуда?

Мне хочется, чтобы она почувствовала хоть что-то, похожее на угрызения совести, но она вдруг отвечает совсем не так, как я ожидаю:

- Может.

- Ты думаешь, твоей матери понравилось бы как ты себя сейчас ведешь? – так себе аргумент, но что-то же должно ее пронять.

- Тебя это не касается, - огрызается она, приподнимаясь и пытаясь сесть. – Оставь меня в покое.

До чего же неблагодарная девка!

В два шага оказываюсь рядом и толкаю ее в плечо. Ее взгляд тут же фокусируется на мне.

- Оставить тебя, говоришь? – усмехаюсь я. – Ты ничего не попутала, девочка?

- Тагир, пусти меня, - сводит брови. Пытается оттолкнуть меня, но я нависаю над ней, упираясь руками по обе стороны от ее головы.

Полина приоткрывает рот в попытке сказать очередную глупость, но не успевает этого сделать, потому что я кладу ей на горло ладонь и чуть сжимаю.

Она начинает своими кулачками бить меня. Пытается пнуть, но я просто ставлю колено ей на ноги. В процессе борьбы полотенце сползает и теперь Полина уже не стучит в меня, а руками старается запахнуть полотенце обратно.

Все это вызывает у меня усмешку и… возбуждение. Я чувствую, как напрягается член. В девчонке определенно что-то есть. Алик не зря так на нее смотрел.

- Пусти! – кричит она. – Отпусти меня!

- Я бы на твоем месте был поласковее, - усмехаюсь я и перевожу ладонь ниже.

Глаза Полины округляются, когда моя рука накрывает ее грудь.

Трахнуть ее? Черт с ним, с Аликом. Хочу ведь ее. Уже в который раз убеждаюсь в этом.

Нажимаю на колено и моя нога оказывается у Полины между ног.

- Не думай, что будешь первым, - неожиданно выплевывает она мне в лицо. – Урод! Ненавижу тебя. Это ты убил моих родителей! Ты!

- Дура, ты что несешь?

- Я знаю! Знаю! Мне все рассказали! С тех пор, как ты появился, все пошло не так. Ненавижу тебя! – в ее глазах столько злости. Но мне плевать.

- Ненавидишь? – усмехаюсь. – Это хорошо, - сильно мну грудь. Ей ведь больно, я уверен. Вон как сжимает губы. – Значит первым у тебя будет тот, кого ты ненавидишь.

Распахиваю полотенце, несмотря на все старания Полины помешать мне.

- Нет! Ты не будешь первым! Я уже трахалась! Пусти меня! – не успокаивается она.

- Врешь! Давай-ка проверим! – я тяну вниз брюки и сжимаю рукой через боксеры возбужденный член. Он колом стоит. Все эти разговоры и препирательства так возбудили меня, что я реально готов трахнуть Полину.

И я, наверное, сделал бы это. Но тут раздается телефонный звонок.

Для меня сейчас каждый звонок может стать либо путем к свободе, либо концом.

Поэтому матерюсь и отпускаю девчонку. Как только слезаю с нее, она тут же отпрыгивает, натягивая на себя полотенце, а заодно и одеяло.

Я отвечаю на звонок. Звонит дядя.

- Тагир, я сегодня подъеду? Кое-что обсудить надо.

- Конечно, - я немного прихожу в себя от морока. Кидаю быстрый взгляд на девчонку, которая сейчас дрожит в углу кровати и испуганно смотрит на меня.

Хорошо, что дядя позвонил. Хорошо, что я остановился.

Пусть Алик делает свое дело. Пусть эта неблагодарная дрянь почувствует, каким я могу быть мерзавцем, раз она меня таковым считает.

Прощаюсь с дядей и говорю, не глядя на девчонку:

- Сегодня к врачу поедешь.

- Зачем? Я не больна, - опять спорит.

- Ты собираешься жить в моем доме, - строго смотрю на нее. – Я должен быть уверен, что никакой заразы мне не принесешь сюда. Тем более, раз уже трахалась. Небось, и не помнишь, с кем, - усмехаюсь.

Врет ведь. Уверен, что врет.

Не было у нее никого.

- Водитель отвезет тебя. И чтобы без сюрпризов, Полина, - внимательно смотрю ей в глаза.

Ответа не дожидаюсь. Да он мне и не нужен.

Разворачиваюсь и ухожу.

Договариваюсь