Триединство. Россия перед близким Востоком и недалеким Западом. Научно-литературный альманах. Выпуск 1 - Альманах

Однако Запад без колебаний списал Каддафи. Но не слишком ли поспешно? Очень быстро призывы политкорректных западных лидеров «прекратить насилие» сменились решениями ООН о санкциях, а после выезда американских граждан из Ливии – осуждением Каддафи и появлением военных кораблей НАТО. Без поддержки западных стран повстанцы не смогли бы одержать победу. Какой режим в конце концов установится в Ливии? Покажет время…

Ливия стала еще одним примером, когда международное законодательство грубо нарушается, если режим страны не устраивает Запад.

«Эффект домино»: упадут ли другие фишки?

Ясно, что подобную революцию в Иране США будут активно поддерживать и поддерживают с помощью Интернета, спецслужб, денег. Но они поддерживают это протестное движение для того, чтобы свергнуть режим своего врага на Ближнем и Среднем Востоке, устроить там «цветную революцию». Режим, который необычайно усилился и окреп после того, как США одной рукой разгромили и уничтожили власть Саддама Хусейна в Ираке – противника Ирана, а другой – власть талибов в Афганистане, тоже противника Ирана.

Слом режима Мубарака – суннитского, союзного с США, антииранского – тоже укрепляет позиции правителей Ирана… пока, если широкие протестные движения не перекинутся на них самих. В Иране растет недовольство муллократией. Движущие силы протестов похожи на те, которые существуют в Египте, – городской образованный или полуобразованный средний класс. Но власть имущие в Иране пока гораздо более мощные и сплоченные и готовы применить силу против бунтующих.

А как быть с соседним с Ираном режимом крошечного островного королевства – Бахрейна – с миллионом населения, где, по примеру египтян, началось массовое народное движение против королевского режима? Ведь на Бахрейне находятся база и штаб-квартира 5-го военно-морского флота США, постоянно дислоцированы несколько тысяч американских военных. Подчеркнем, что в каждой стране своя специфика. На Бахрейне режим представлен суннитской правящей династией, в то время как население на 70 % – шииты. Сунниты занимают высшие посты в администрации, компаниях, ведущие позиции в экономике. Поэтому религиозные протесты сочетаются с протестами демократическими, с протестами социальными. Уровень жизни на Бахрейне высок, даже среди шиитов. Но оскорбленное чувство человеческого достоинства, нежелание шиитов быть людьми второго сорта подтолкнули их на выступление. Королевский режим не потерял своей основы, армии и полиции, но делает одну уступку за другой.

В этих условиях США, как и представители Евросоюза, продолжают твердить о необходимости постепенных реформ, необходимости учитывать мнение населения, но фактически поддерживают режим. Шаг за шагом король уступает протестующим, а они наращивают требования, говоря уже о конституционной монархии или республике.

Чувствуя шаткость своей ситуации, правительство Бахрейна пригласило в страну войска из Саудовской Аравии и Объединенных Арабских Эмиратов. Около двух тысяч военнослужащих из этих стран заняли позиции для защиты государственных зданий и объектов инфраструктуры, пытаясь избежать столкновений с демонстрантами. Представители шиитского большинства заявили, что произошла оккупация их страны. США активно поддерживают королевский режим на Бахрейне. Иран может оказать существенную помощь шиитским демонстрантам в маленьком королевстве.

Король Бахрейна ввел режим чрезвычайного положения. Полицейские и армия силой выбили демонстрантов с Жемчужной площади, используя слезоточивый газ и резиновые пули. Палатки демонстрантов сожжены. Есть жертвы. США вновь оказались в неудобной позиции между двух стульев: с одной стороны, поддерживая королевский режим, а с другой – заявляя о необходимости диалога с протестующими и проведения демократических реформ.

Специфическая ситуация сложилась в Йемене, где почти 40 лет правит авторитарный режим президента Салеха – союзника США. Это одна из самых бедных арабских стран, с мертвящей бюрократией и всеобщей коррупцией. Власть одновременно должна противодействовать полупартизанским операциям мусульманских экстремистов на севере страны и сепаратистам на юге. Здесь особую роль играют противоречия между племенами и между умеренными шиитскими группировками (зейдитами) и суннитами. В конце концов, окончательный исход этих событий будут определять крупные конфедерации йеменских племен. А пока президент Салех пытается ответственность за волнения переложить на спецслужбы Израиля и США. Против протестующих использовался слезоточивый газ и стрельба боевыми патронами. Есть жертвы.

Социальные волнения перекинулись на Алжир. Люди требуют работы, улучшения условий труда и более высокой зарплаты. Есть опасность превращения социального протеста в политический. Элементы демократии существовали и существуют в Алжире. Но ведь в свое время, всего лишь 20 лет назад, когда страна стояла перед реальной угрозой захвата власти исламистами через урны для голосования, в стране произошел военный переворот. Все, кто находится у власти, должны учитывать мнение командования армии. В Алжире в 90-х годах прошлого века и в первые годы нынешнего фактически шли военные действия между правительственными войсками и исламистами. За 10-15 лет ползучей гражданской войны в Алжире, по некоторым данным, были убиты почти 100 тысяч человек. С тех пор в стране действует режим чрезвычайного положения. Отмена его – одно из требований демонстрантов.

Близкие союзники США – королевские режимы в Марокко и Иордании. В этих странах своя специфика. Там правят молодые, хорошо образованные короли, которые заранее начали сверху проводить кое-какие реформы, расширять демократическое представительство масс, вести диалог с мусульманской оппозицией. Обе династии считаются прямыми потомками пророка Мухаммеда и пользуются почитанием среди верующих. Правда, бедность населения, нехватка ресурсов, не позволяющие удовлетворить запросы масс, поднимают накал именно социальной напряженности, хотя не вызывают (пока?) антикоролевских движений. Естественно, что здесь остается множество неизвестных.

Искусственный перенос анализа социально-политической ситуации из Египта в такие специфические страны может очень исказить картину.

Возьмем, к примеру, Саудовскую Аравию. Среди сторонников революции по египетскому пути могут быть какие-то представители городского среднего класса. А им надо выбирать между сравнительным материальным благополучием и потенциальной опасностью бунта. Здесь же действует разбросанная по всей гигантской территории королевская семья, точнее – клан из более 5 тысяч человек. За штурвалами самолетов сидят в основном члены королевской семьи, они – в аппарате всех ведомств, во главе провинций. В Саудовской Аравии находятся главные святыни ислама – Мекка и Медина, и религиозный истеблишмент имеет глубочайшие корни. Призывы к восстановлению основ ислама в Саудовской Аравии прозвучали бы просто смешно, потому что в стране нет другого права, кроме шариата. Власть опирается не только на сильные полицейские структуры, но и на Национальную гвардию, которая формируется из верных династии племен «голубой крови». Что касается рабочих – 7-8 миллионов иммигрантов из Пакистана, Бангладеш, Филиппин и некоторых других стран, – то они приехали сюда не для того, чтобы остаться и получить саудовские права, а для того, чтобы заработать денег и уехать. Кризис может коснуться и этой страны, но он примет в ней очень специфический характер.

Конечно, образованный средний класс в Саудовской Аравии на события смотрел по-другому, кое в чем морально поддерживая восставших. Саудовские блогеры осуждали правительство за то, что оно дало бывшему правителю Туниса Бен Али убежище. Для одних он был диктатор, для других – почти безбожник, слишком светский правитель. Кто-то жаловался на недостаточный уровень зарплаты, плохие школы, нехватку рабочих мест.

Но правительство может прибегать к репрессиям, пропаганде, племенным связям, к патронату для того, чтобы ослабить любую оппозицию. Престарелый (87 лет) король Абдалла перед возвращением после лечения в страну объявил о социальной программе в 37 миллиардов долларов на помощь бедным, отсрочку кредитов, строительство жилья. Любые шаги к какой-либо демократизации раньше давали преимущества крайним антизападным исламистам в Саудовской Аравии, поэтому просто призыв к «свободным» выборам – опасный лозунг даже для скрытых либералов.

Только в Восточной провинции, где есть достаточно многочисленное шиитское население, мог бы вспыхнуть массовый протест. Но религиозные лидеры там очень осторожны. Они боятся обвинений в том, что играют роль как бы «пятой колонны» Ирана. В начале февраля молодые саудовцы из восточного города Катифа планировали демонстрацию, требуя политических реформ, но местные религиозные лидеры отговорили их от этой затеи. Конечно, пожилые авторитеты могут потерять контроль над улицей. Уже прошли демонстрации, в которых участвовали несколько сот человек. Но у большинства саудовцев пока что вряд ли есть желание увидеть в стране революцию. Правда, они хотят реформ и меньше коррупции.