Стальная мечта - Норман Спинрад

Четверо партизан в зеленых головных повязках шли перед ним по два в ряд, раздвигая прикладами винтовок высокую траву. Было жарко, и Барту казалось, будто содержимое его черепушки превращается в горячий рисовый пудинг. Он глянул через плечо на другую четверку, замыкавшую шествие: зеленые набедренные и головные повязки, трофейные винтовки и запавшие, налитые кровью глаза, напряженные мускулы «на взводе». Все до одного — гнилые Тыквы, преданные в первую очередь героину, во вторую — распределявшему дурь Вильяму. Не так много досталось невесть откуда взявшемуся Президенту (до сих пор только в проекте) Свободной Республики Сангрии. Все же сейчас они более управляемы, чем в тот день, когда Фрейден неделю назад присоединился к армии. Уловка состояла в том, чтобы давать им крошечные, мало опасные дозы наркоты на протяжении дня и одну действительно термоядерную — только перед сражением. Это было вечным зудом, но, по крайней мере, держало партизан в приемлемом состоянии бодрствования. К тому же их можно было контролировать. Однако долго подобная канитель не протянется…

Беспощадные лучи солнца впивались в кожу, как невидимые иглы. Отряд достиг подножия холма и, перебравшись через долину, направился к небольшой россыпи хижин. За хижинами возвышался красный глиняный Жуковейник. По обе стороны тянулись возделанные поля. Удивительно, но, несмотря на жару, усталость и гнетущее присутствие восьмерых Тыкв настроение было отменным. Конечно, результаты семидневного вояжа по стране — жалкие! Но вся эта неделя, когда Барт приходил в дюжины деревушек по всей округе, провозглашая Республику, пытался собрать настоящую армию, освежила его, наполнила надеждой и сознанием могущества своего дара. Он наконец-то больше не «Брат Барт», интриган и лазутчик в стане врага. Теперь, к худу ли, к добру ли, он снова Барт Фрейден, Президент Свободной Республики Сангрии. И пусть даже добровольцы стекаются в партизанский лагерь невероятно вяло, по одному, по два, пусть героиновые Тыквы Вильяма — по-прежнему основной костяк Народной Армии, уже одно то, что он бродил по окрестным поселениям со своими агитками, придает энергии и наполняет надеждой.

Отряд выполз на окраину деревни. Фрейден приказал партизанам сломать строй. Рассыпавшись, они заключили его в кольцо, составив вокруг Барта на первый взгляд беспорядочную и хилую группку, а на самом же деле — эффективное рассредоточение телохранителей. Мера предосторожности вполне оправданная. В деревнях, где примитивно организованная кампания по распространению слухов не срабатывала, уже предпринимались попытки набить Вождю Революции рыло.

Этого и следовало ожидать, покуда еще нет возможности запустить фабрику слухов по всем правилам. Без широкой сети постоянных агентов, оставалось только посылать пару-тройку Тыкв, чтоб те распустили маленькую сплетню. И надеяться, что передаваемая из уст в уста сплетня хотя бы приблизительно сохранит свою первоначальную форму. Мутить воду пока надо небольшими порциями, кратко и доходчиво. Пусть слабое беспокойство ползет по стране стихийно и бесконтрольно: «Братство в десять раз увеличило квоты… Киллеры особо заинтересованы в умалишенных… В джунглях полно вооруженных партизан…»

Первоначальная задача дня — беседы с жителями деревень. Необходимо установить связь между случайными на первый взгляд слухами, предложить приемлемое объяснение, понаделать побольше дыр в спекшихся мозгах. Так, чтобы в них вовсю засквозило!

Теперь Барт шагал через возделанные поля. День клонился к концу, но зеленые восьминогие Жуки все еще работали, состригая пшеницу клешнями, складывали ее аккуратными рядами, собирая в стога, и перетаскивали урожай к Жуковейнику. Там они будут молотить зерно для сангриан. Не важно, как часто Фрейден встречал огромных членистоногих, вкалывающих поразительно толковыми бригадами, все равно зрелище неизбежно заставляло его нервничать. Ему казалось, будто он лицезреет некий артефакт, загадку, решив которую он обретет нечто важное. Впрочем, подобные картинки могут породить глюки и покруче…

Увлекая за собой толпу голых детей и женщин, Барт и его Тыквы выбрались на свободную площадку в центре селения. Там уже собралось несколько десятков мужчин, только что вернувшихся с работ по уходу за мясными Животными. Как пить дать, сангриане поджидали отряд. Добрый знак! Значит, молва о партизанах потихоньку распространяется.

Барт изучающе разглядывал физиономии: угрюмые, флегматичные, но есть в них какая-то тень любопытства и ожидания. Казалось, сангриане пусть даже задницей, но предчувствуют грядущие перемены, некие события, связанные с пришельцем из внешнего мира и его вооруженным отрядом…

Фрейден встал посреди площадки лицом к толпе, махнул партизанам, и те рассыпались веерообразной линией, образуя полумесяц. Женщины, дети, старики, несколько молодых парней стянулись к краям этой серповидной шеренги, присоединились к основной массе, застывшей перед Фрейденом.

В течение нескольких минут Фрейден возвышался безмолвным истуканом. Он в уме подсчитывал хижины — здесь найдется восемьдесят или около того потенциальных волонтеров. Да еще сотня женщин, детей и стариков. Барт подождал, пока толпа перестанет бормотать и топтаться с ноги на ногу. По растущему напряжению в мимике и во взглядах Фрейден понял, что любопытство сангриан достигло высшей точки. Пусть убогое, жалкое, но все-таки любопытство.

— Имя Барт, Барт Фрейден, — заговорил он наконец, легко подражая местному жаргону — манере коверкать слова и сокращать предложения. — Вы не знать меня, но я знать вас. Я знать ваши беды. Я знать, что вы уже слышать. Вы слышать, что те-Киллеры иметь интерес в тех-Животных, что сумасшедшие, так? И вы слышать, что те-квоты возрастать по всей земле…

Гортанный ропот пронесся по толпе. Мужчины качали головами. Женщины задергались, засуетились, на их лицах появилась сердитая мина.

— Мой мужчина! — крикнула молодая женщина. — Взяли мой мужчина!

— И мой!

— Десять этот месяц из этой деревни, — воркотнул дородный мужик. — Восемь сверх квота!

— Значит, те-Киллеры уже побывать здесь? — возмутился Фрейден. — Они вернутся, я обещать! Те-Братья, они больше не заботятся о квотах. Вы знать, почему?

Повисло угрюмое выжидающее молчание.

— Ты иметь много вопросов, чувак, — хрюкнул кто-то. — Ты иметь ответы?

— Я иметь человека, который иметь немного ответы. — По знаку Барта вперед выступил Ламар Гомец, один из первых героиновых Тыкв Вильяма. — Давай, Гомец, — подбодрил Фрейден. — Расскажи тем, что ты рассказать мне.