Пёс, который изменил мой взгляд на мир. Приключения и счастливая судьба пса Наузада - Пен Фартинг

На вершине любоваться было как правило нечем, кроме густых облаков и тумана. Видимость стремилась к нулю. Мы не задерживались там надолго и начинали спуск в предвкушении тепла и сытного ужина с пинтой пива.

В номере был телевизор, но я старался его не смотреть. Нам и без того было, чем заняться. Мыслями я то и дело возвращался к городку, затерянному посреди пустыни, и трем псам, которых я оставил в армейском джипе.

Я просил Дэйва позвонить мне и сказать, все ли с ними в порядке. Он сдержал обещание, но не учел разницу во времени, поэтому мы не смогли поговорить лично. Он оставил сообщение на автоответчике, что все в порядке. Правда, он случайно упустил Наузада из вольера в первый день и больше часа пытался заманить его обратно, но все кончилось хорошо.

Я посмеялся, представив себе, как это смотрелось со стороны. Для меня важно было узнать, что с собаками нет проблем.

А время шло – и вот уже пришла пора возвращаться. Я и не заметил, как пролетели дни. По пути на базу, откуда улетал мой самолет, мы заехали к родителям Лизы, чтобы оставить Бимера и Физз. Приехали мы рано поутру, и я решил прогуляться, но внезапно меня окликнул отец Лизы:

– Ты новости видел, Пен? Вы были знакомы?

– Ты о чем? – У меня все похолодело внутри.

– Вчера в Наузаде погиб какой-то морпех.

– О, черт. Как его звали? – воскликнул я и ринулся в гостиную, к телевизору.

У меня ушло несколько мучительных минут на то, чтобы отыскать нужную новость среди сменявшихся заголовков. Репортер ВВС находился в Бастионе. Сначала показывали съемки каких-то незнакомых мне солдат и патрулей, потом наконец появилась фотография морпеха в камуфляже. Я сразу узнал его в лицо.

Это был Ричард Уотсон из нашей команды.

– О, нет, – пробормотал.

Лиза, стоявшая у меня за спиной, мягко сжала мою руку. Я стиснул ее пальцы в ответ.

12

Дома трава зеленее

Весь перелет обратно в Афганистан я проспал. Время от времени приоткрывал глаза, оглядывался по сторонам и снова погружался в дрему под неумолчный шум двигателей битком набитого транспортника. Новичков среди нас не было, все остальные тоже возвращались с побывки. Я знал, чего ждать по прибытии, не было страха, неизбежного при переводе на новое место службы.

На сей раз я куда дольше сжимал Лизу в объятиях, когда мы прощались. Очень плохо, что о гибели Ричи я узнал, пока мы были вместе. Теперь некуда было укрыться от мысли о том, что в Афганистане каждый из нас ходил на волосок от смерти.

Когда транспортный самолет С130 приземлился на посадочной полосе в пустыне Гильменд рядом с Кэмп Бастионом, у меня возникло такое ощущение, словно я отсюда и не улетал.

Я спустился по разгрузочному трапу, в то время как самолет уже готовили к отправке обратно. Воздух казался холоднее, чем мне помнилось, и сильнее ощущалась сырость. Низкие облака цеплялись за горные склоны на севере. Влажная грязь чавкала под ногами. Но я привез зимние ботинки – кожаные, вместо тканевых летних, от которых сейчас не было никакого проку, – и чувствовал себя отлично подготовленным к любой непогоде.

Мы с Мейсом прошли на склад, чтобы получить обратно свои автоматы и экипировку. Заодно я заглянул в штабную палатку, чтобы отметиться по прибытии. За десять дней тут тоже ничего не поменялось. На каждом столе трещали рации, со всех концов Гильмендской пустыни поступали запросы и донесения. По стенам были развешаны карты и графики, так что не оставалось живого места.

Дежурным офицером оказался наш инструктор по спецподготовке. Именно он был моим непосредственным начальником в Плимуте.

– А, сержант, как дела? – Он заулыбался, когда увидел меня.

– Только из отпуска, босс, и нам бы поскорее в Наузад попасть. Никто в нашу сторону не летит?

– Через двадцать минут. Успеете? – ответил он, сверившись с планшетом. – Вертушка команды быстрого реагирования.

Я сглотнул. Вертолет КБР отправляли только за ранеными.

– Что стряслось?

– Кто-то ногу сломал, не знаю подробностей.

– Черт, а кто именно – неизвестно? – Я перебирал все возможные варианты.

– Морпех Смит, – ответил он, не отрываясь от экрана.

Смит прибыл в Афганистан на штабную работу, но его перевели в Наузад, когда нам понадобилось подкрепление. Он успел отслужить на базе всего пару недель.

Попутно я успел подсчитать, что отсюда до вертолетной площадки пять минут – если бегом. Отсчет начался.

– Мы успеем. Сообщите пилоту, босс? – попросил я.

– Договорились. Увидимся через три месяца. Надеюсь, отпуск был хороший. – Он улыбнулся мне на прощание и снял трубку внутренней связи.

Я выбежал из кишащей народом штабной палатки в поисках Мейса. Тот стоял, лениво привалившись к ограждению.

– Отдыха не будет, приятель. Хватаем барахло – и погнали. Вертолет через пятнадцать минут.

Он пару секунд молча смотрел на меня, мозг явно отказывался переваривать информацию.

– Ну, блин, – только и смог он сказать. И мы побежали.

По пути мы успели прихватить три громадных мешка с почтой, предназначенной для наших ребят. Мейс их заметил, еще когда мы ходили за оружием. Любезность любезностью, но, сказать по правде, после пробежки до вертолета мы об этом уже сто раз пожалели.

Обливаясь потом, мы плюхнулись, куда нам указал старший по погрузке. Рядом сидели медики. Я выдохнуть не успел, как вертушка взмыла в воздух.

Рядом со мной сидела медсестра из команды быстрого реагирования. Я улыбнулся ей, поудобнее пристраивая мешки с почтой под ногами, и она улыбнулась в ответ.

Я обратил внимание, что марлевая повязка уже была у нее на шее, так чтобы ее оставалось лишь натянуть на лицо, а в руке она держала резиновые перчатки и перевязочные материалы. Коленями был зажат медицинский чемоданчик. Автомат, как что-то совершенно ненужное, она запихнула под сиденье.

– Какой шустрый почтальон! Может, как-нибудь заедешь, завезешь мне особую посылочку? – прокричала она, перекрикивая гул двигателей, с широкой ухмылкой.

Я уставился на нее. Такого я не ожидал. Или ослышался?

Пока я думал, как же ответить, она расхохоталась. Это была просто шутка. Команду быстрого реагирования поднимают по тревоге. Они никогда не знают, что их ждет на месте, ранения могут быть самыми различными, но они должны оказать первую помощь, пока возвращаются в Бастион. Нет, такой работе не позавидуешь. Юмор необходим, чтобы справляться со стрессом. И она здорово меня огорошила.

– Класс! – крикнул я в ответ, стараясь сохранить лицо. – Может, если тебе очень повезет, я разрешу меня забинтовать. Идет?

Она показала мне большой палец, все с той же дурашливой улыбкой, потом начала проверять медицинские инструменты.

Я выглянул наружу. Мы летели низко, совсем низко. С такой густой облачностью иначе было никак. Дождь шел не сильный, но для пилота достаточно неприятный.

Двадцать минут пролетели быстро, я вспоминал об отпуске, но он уже казался далеким и каким-то сказочным. Думал я и о том, как парни на базе пережили гибель Уотсона. Еще хотелось поскорее проведать Наузада, Джену и РПГ. После того единственного сообщения на автоответчике Дэйв больше со мной не связывался, так что я даже не знал, остались ли собаки на базе. Конечно, в сравнении с человеческой жизнью, судьба трех дворняг была мелочью. Но это были мои дворняги, и я не мог не волноваться о них.

До посадки оставалась одна минута. Мы с Мейсом поднялись, с трудом удерживаясь на ногах – так сильно вертолет трясло и шатало из стороны в сторону. Приходилось держаться за страховочные петли и слегка сгибать ноги в коленях, как будто мы неслись на огромной доске для серфинга. Медики остались сидеть, раненого должны были поднять прямо на борт.

Как только вертушка совершила посадку, мы тут же подхватили мешки с почтой и бросились вниз, прямо в адскую круговерть из дождевой воды и грязи, поднятой лопастями. Не спасали ни защитные очки, ни платки, которыми мы закрывали рот и нос. С трудом пытаясь разглядеть хоть что-то вокруг себя, мы отбежали как можно дальше. Тем временем четверо наших ребят затаскивали в вертолет раненого в спальном мешке; их было практически не видно за стеной воды.

Но, по крайней мере, скоро Смит окажется в госпитале.

Еще через пару секунд все четверо оказались рядом с нами, и вертушка взмыла в небо, окатив нас на прощание потоками гравия и жидкой глины. Я поморщился, когда камень угодил мне прямо в левое плечо.

Понемногу гул затих, грязь осела, я смог снять и протереть очки. Проку от них больше не было никакого.

– С возвращением, сержант. Как побывка?

Сперва я узнал голос, потом, когда он тоже снял очки, заметил густые усы – конечно, это был Дэйв. Темные волосы отросли за время моего отсутствия еще больше.

– Отлично, но уже хотелось вернуться, – соврал я, пожимая руку ему и остальным троим. – Как вы тут?

Про Ричи мне не надо было спрашивать напрямую, он и так понял, о чем я.