Дом с привидением - Анна Михалева

— А Виктория?

— А что Виктория? Ее игру все слышали. Тут не подкопаешься.

— А… — она хотела было спросить о Павле, но тут осеклась.

Странно, его появления, похоже, вообще никто не заметил. Даже Виктория, которая стояла и наблюдала их в холле. Интересно, почему? Может быть, она недостаточно долго стояла? Никто о нем даже не вспомнил! А ведь именно он, и только он мог спокойно проникнуть к Наде в комнату, задушить ее и вернуться в холл к тому моменту, как она сама вошла туда же с улицы. По времени, по крайней мере, совпадает. Помешать ему было некому. Лидка беседовала с майором Ляповым, Вован шарил в холодильнике, Серега был в гостиной с Викторией, она торчала у окна… Сашка вздрогнула. Плечи все еще хранили тепло ладоней Павла, как напоминание о мгновениях призрачного счастья посреди смазанной акварели холла с россыпью падающих искр солнечного света.

«Нет, — она даже головой мотнула, — это не он! Он никого не способен убить. Как мне могла прийти в голову такая чушь!»

К трем часам дня прояснились подробности убийства горничной Нади. Следов борьбы в комнате практически не было, из чего следователи решили, что жертва довольно хорошо знала своего убийцу, а поэтому и не думала сопротивляться, пока не оказалось слишком поздно. Ничего, что указывало бы на личность преступника, так и не нашли. От Вована отстали по причине его полной невменяемости. Он начинал махать кулаками, как только Ляпов или Синичкин появлялись в его поле зрения. Очень он их почему-то невзлюбил. Последние, видимо, сочли парня буйно помешанным и предпочли держаться от него подальше. К тому же подозревать Вована в убийстве было просто нелепо — он все время торчал на кухне. Это подтвердили Сашка, которая его встретила, когда сама оттуда выходила, и Валентина, с которой он вяло переругивался относительно ее непрофессионального подхода к обязанностям домоправительницы весь последний час, до того как Лидка обнаружила тело.

Поскольку следствие зашло в тупик, было решено собрать всех участников событий и провести перекрестный допрос. Когда огромные старинные часы ударили три раза, майор Ляпов прихлопнул ладонью свою папку, что, вероятно, свидетельствовало о начале заседания. Сашка поежилась, она до сих пор чувствовала себя как-то неуютно. Серега, пристроившийся рядом с ней на диване, взял ее за руку с такой трепетной нежностью, будто бы она была тяжело больна и только что узнала о том, что в скором времени недуг сведет ее в могилу. Сашку передернуло еще раз. Очень уж неприятные ассоциации. Она покосилась на Викторию — та преспокойно листала очередной журнал, расположившись в большом кресле у камина.

«Интересно, смерть Нади ее успокоила? — подумала Сашка. — Ведь как ни крути, а кухарку застрелили, когда та неосторожно напялила Викино вечернее платье, из чего следовало, что убийца охотился вовсе не за Галей, а за Викторией. Но раз теперь задушили горничную Надю, то, наверное, преступник руководствуется какими-то иными мотивами… Хотя все равно я бы на месте тетушки в такой ситуации сама руки на себя наложила. От страха. А она — невозмутима, словно все эти ужасные обстоятельства и практически прямая угроза собственной жизни ее нисколько не занимают. Вот кремень! Даже не подумала, чтобы поскорее уехать из нашего опасного дома в свой мирный Техас. А может, у них в США и не такое еще творится. Ведь совсем недавно передавали в новостях, как школьники расстреляли своих одноклассников прямо во дворе колледжа. Кажется, это как раз в Техасе и произошло…»

Лидка полулежала в кресле напротив. Вован сидел перед ней на полу. Одной рукой он непрестанно прощупывал пульс писательницы, другой заботливо обмахивал ее журналом «Космополитен». Лидка морщилась и слабо постанывала. Собственно говоря, она имела на это полное право. В конце концов, не каждому выпадает испытание за три дня обнаружить два трупа. Прислуга в лице домоправительницы Вали, дворника Игната и оставшихся в живых двух горничных Кати и Любы стояли у рояля. Горничные тихо хлюпали, то и дело промакивая влажные уголки глаз белыми платочками. Лицо Вали не выражало никаких эмоций, кроме собранной в кулак воли. Игнат сонно разглядывал свои черные от вечного копания в земле руки, иногда протяжно вздыхая то ли от жалости к безвременно усопшим, то ли от невозможности вернуться к любимым розам, то ли еще от чего-то — Сашка его никогда понять не могла. Игнат, сколько она его знала, всегда был молчалив и нелюдим. С ним и поговорить-то никогда не удавалось — бродил тенью то в саду, то в парке. Оживлялся лишь весной, когда нужно было высаживать новые цветы на клумбы. Капитан Синичкин, сгорбившись, сидел за столом рядом со своим начальником.

— Итак, господа и дамы, — Ляпов кашлянул, почему-то покосился на большое зашторенное окно, к нему и обратился с последовавшим коротким вступлением. — Нам необходимо выяснить, кто мог… хм… словом, чего тянуть, нужно попытаться установить личность… которая по тем или иным причинам не имеет алиби на момент убийства.

Произнеся столь сложную, но вполне корректную фразу, он слабо улыбнулся, явно довольный своими дипломатическими способностями. А потом продолжил, уже обращая взгляд на рояль, как будто он живое существо.

— Уже сейчас понятно, что убийца скорее всего находится в этой комнате…

— Ох, ну что вы такое говорите! — истерично возмутилась Лидка.

— В самом деле, — усмехнулась Виктория, не отрывая взгляда от глянцевой рекламы на странице, — кто из нас тут способен задушить довольно сильную женщину, такую, как Надя? Может быть, я?

— Но я ничего не утверждаю, — тут же растерялся майор.

— И на этом спасибо. — Виктория отложила журнал в сторону и посмотрела на Ляпова в упор.

Тот залился краской, поерзал на стуле, но все-таки мужественно продолжил:

— Дело в том, что никто из охранников не мог в это время быть в доме, так как все они собрались в одной комнате и беседовали с капитаном Синичкиным. А поскольку комната, в которой они находились, была как раз главным охранным пунктом, оснащенным мониторами, то нам доподлинно известно: никто не входил на территорию. Равно как и не покидал ее. То есть, конечно, не исключен вариант, что убийца скрывается в саду или в парке, однако это практически невозможно. Мы прочесали все.

— Да кто из нас может настолько взъесться на прислугу, чтобы убить ее?! — гневно вопросил собравшихся Вован и тут же снова принялся судорожно обмахивать Лидку журналом.

— Давайте не будем о мотивах преступления, — майор поморщился, наверное, потому, что эта тема была для него самой болезненной. — Мотивы обоих убийств пока, прямо скажем, совершенно не ясны, — давайте попробуем разобраться, кто где был, когда Надю…

— Ах, довольно! — опять вскричала Лидка.

— Мы уже все поняли, — поддержала ее Виктория. — Давайте пытаться. Я играла на рояле в этой гостиной.

— Да-да, — кивнула Валентина, — я слышала.

— Все слышали, — буркнул Серега. — Лично я, похоже, алиби не имею. Я бродил по дому.

— Я вас видела, — неожиданно вступилась за него горничная Катя.

— И я, — подала голос Люба, — да и вы нас видели, помните, вы в библиотеку заглянули, мы там книжки протирали. Это было… — она задумалась, закатив глаза к потолку, — это было, кажется, минут за десять до того жуткого крика…

— У меня меццо-сопрано, — капризно прохныкала Лидка. — Сам Прохоров советовал мне поступать в консерваторию.

— Дорогая, — Виктория ей ласково улыбнулась, — никто не пытается принизить твои голосовые данные. Как раз наоборот. Ты взревела, как классическое меццо-сопрано.

— Да уж, — шепнул Серега, — у меня чуть башка не треснула. Даром что я на третьем этаже был.

— А где были вы? — Ляпов быстро перекинул вопрос Вовану.

— Я уже все сказал, — не поворачиваясь, ответил тот, — на кухне. Валя, подтверди еще раз для наших гениальных следователей. И Игнат, скажи им, что ты видел, как я бежал к окну Надиной комнаты со стороны кухни.

— Точно, — кивнул тот. — Сам-то я с утра окучивал розовые кусты, аккурат недалеко от черновой двери, так даже слышал, как Вовка ругался с Валентиной. Никакой спектакль слушать не нужно, и так весело!

— А я не прав, скажите? — тут же взревел Вован. — Нет, что за порядок в доме — второй день жрать нечего!

— Владимир, выбирайте выражения, — тут же поправила его Виктория, которая со дня приезда безуспешно пыталась обучить Лидкиного агента светским манерам.

— Pardon, madam! — виновато буркнул тот, явно подражая французскому прононсу Сереги.

Серега мучительно поморщился, но ничего не сказал.

— Значит, подытожим, — деловито начал майор. — Владимир и Валентина были на кухне, Игнат — в саду, Катерина и Любовь — в библиотеке, Сергей — где-то около них, Виктория Петровна играла на роле, Александра стояла в холле, охранники беседовали с капитаном Синичкиным в своем домике у ограды. И кто же был свободен?