Чужие берега (СИ) - Гринкевич Валентина

Артур шел вдоль мозаики, медленно ведя пальцем по выступающим буквам, иногда останавливался и задумчиво почесывал затылок.

Мы с Лаэртом ждали молча. Было страшно отвлекать и сбивать его с мысли. Наконец Артур вернулся к нам и сомнением проговорил:

— Это точно не заклинание… Не та структура. Но текст какой-то странный. Я не все понял.

Артур повернулся лицом к стене и принялся медленно читать вслух и сразу же переводить для нас:

— Живые рубины… на ветках… полны красной кровью… мягкое тело с каменным сердцем внутри… цвет приобретает… утро наступает…

С каждым словом у меня от удивления брови поднимались на лоб все выше и выше. Я совершенно ничего не понимала. Что за странная надпись? К чему это тут? У Лаэрта вид был ненамного умнее моего. Судя по всему, этот набор слов ему тоже ни о чем не говорил.

— Артур, ты понимаешь хоть что-нибудь?

Тот со вздохом отрицательно покачал головой.

Мы еще раз внимательно осмотрели рисунок, выложенный на стене, но не нашли в нем нечего примечательного. Решили обойти всю площадь, осмотреть каждый камень и постройку. Это заняло не меньше часа и отняло немало сил, но никакого результата не принесло. С площади решили не уходить, из-за боязни заплутать в повторяющихся улицах и не найти дорогу обратно.

Мы вернулись к мозаике и уселись прямо на землю, привалившись спиной к стене.

— Очень хочется пить, — пожаловалась я.

— Ты же знаешь, мы осматривали все, искали водопроводные колонки и колодцы, воды в городе нет, — уныло повторил Лаэрт мне новость, которую я и так уже знала и которую мы успели много раз обсудить по дороге. Жажда мучила всех.

— Как думаете, здесь бывают дожди? — без особой надежды спросила я. Хотелось просто прервать тягостное молчание.

Лаэрт посмотрел на серое небо и скривился.

— Очень сомневаюсь…

Мы сидели какое-то время молча, давая отдых уставшим ногам, когда Лаэрт вдруг сказал:

— Кровавый дождь на вершине горы Монтисиелы предрекал нам сумасшедший король табари… Такой бы тебя устроил? А, Исабель?

— Бр-р-р Нет. Кровавый я бы не хотела. Мне бы чистой дождевой воды, а лучше фруктового или ягодного сока, — я глянула на сад, выложенный цветными камешками на стене. Изображение было очень правдоподобным, в какой-то момент даже показалось, что ветер колышет ветки деревьев, слышится шелест листвы… Из сада дохнуло прохладой. Я заморгала. Видимо, усталость и жажда играли с моим сознанием дурные шутки.

— Как думаете? Что за деревья изображены на стене? — спросила я у парней. — Яблони? Апельсины?

— Вишни, — ответил Лаэрт. — Я уже посмотрел и обратил внимание. Только ягоды почему-то нарисованы не красным, а серым… Что, кстати, странно, потому что картина вся цветная и очень яркая.

— Подожди-ка… — проговорила я, медленно поднимаясь на ноги, — Артур прочитай еще раз надпись внизу.

Парень поднялся и послушно повторил:

— Живые рубины… на ветках… полные красной кровью… мягкое тело, с каменным сердцем внутри… цвет приобретает… утро наступает.

Он закончил читать и добавил извиняющимся тоном:

— Но ты же понимаешь, что это приблизительный перевод, я латынью владею довольно плохо.

— Понимаю, — отмахнулась я от этой реплики. — Мне и в первый раз показалось и сейчас… Это похоже на детскую загадку. Что думаете?

Артур посмотрел на меня заинтересованно.

— Действительно похоже. И какая у этой загадки разгадка? Есть идеи?

— Вишня! — Лаэрт тоже взволнованно вскочил на ноги. — Смотрите, все сходится: и живые рубины, и красный как кровь — сок, а каменное сердце — это косточка! Исабель, ты гений!

— Я-то здесь при чем? Загадку ты разгадал, вот только… Последние слова: цвет приобретает, утро наступает. Что имеется в виду?

— Нам предлагают раскрасить вишни и закончить картину? — после непродолжительной паузы  предположил Лаэрт.

— Хм-м-м… Раскрасить? Возможно. Но чем? У нас ничего подходящего с собой нет. Вообще никаких вещей нет. Найдем что-то в городе? Вряд ли…

Я растерянно разглядывала себя, парней, окинула глазами площадь.

— Сок вишен, красный как кровь и в связи с этим меня есть одна идейка…

Лаэрт улыбнулся и ловким движением вытащил из ножен острый кинжал.

Я поняла, что он хочет сделать. Надрезать палец и раскрасить ягоды на стене своей кровью… Но… Безопасно ли это?

Видимо, эта же идея пришла в голову Артура, потому что он быстрым движением перехватил Лаэрта за запястье.

— Дружище, погоди, не торопись. Рисовать своей кровью в призрачном городе, на стене от которой разит магией за километр может быть опасно.

— Так-то я не дурак и прекрасно это понимаю… — Лаэрта охватил какой-то безумный кураж и, похоже, отговорить его от этой во всех смыслах сомнительной идеи не удастся. — Артур, у тебя есть варианты получше?

— Нет, но давай подумаем. Может есть другой способ?

— А пока будем думать, умрем от жажды и упадка сил на радость это мерзкому городишке? Ну уж нет!

Лаэрт быстро, пока никто не успел его остановить, полоснул ладонь острым лезвием кинжала. Порез получился коротким, но глубоким. Указательный палец левой руки тут же окрасился красным. Лаэрт подошел к мозаике и принялся оставлять свою кровь мазками в тех местах, где неизвестным художником были задуманы ягоды на вишневых деревьях…

Глава 22

1.

Постепенно все серые точки на панно окрашивались в красный. Лаэрт внимательно осматривал мозаику сантиметр за сантиметром и тыкал окровавленным пальцем в нужные места.

Мы как завороженные следили за его действиями, поддаваясь исходящему от него азарту.

Внезапно я поняла, что ветер на площади усиливается. Он нарастал и метался по свободному пространству, закручивал пыль и песок в небольшие смерчи, завывал между построек и крыш, как дикий зверь. Из сильного и порывистого постепенно перерастал почти в ураган. Холодные порывы трепали мои волосы, развевали полы плаща, пытались сбить с ног.

Я почувствовала, как сильные руки Артура обхватили меня за плечи и подтащили ближе к стене.

Послышался громкий треск и скрежет, будто раскалывались камни. Я обернулась посмотреть, что происходит.

Плоские булыжники, которыми была вымощена площадь, шевелились. В буквальном смысле. Прямо из них пробивались наружу ростки. На наших глазах, с невообразимой легкостью ломая и кроша брусчатку, из земли появлялись и быстро росли… деревья.

Ростки превращались в саженцы, а те выпуская ветки и крепнув стволами, тянулись к небу и за несколько минут вырастали в полноценные деревья.

От удивления забыла, как дышать. Ветер постепенно стихал. Вой прекратился, и сверху стал слышен странный механический стрекот. Что это?

Я подняла голову. На башенных часах появились и быстро вращались стрелки. Может они были и раньше, просто крутились с такой скоростью, что были незаметны, а сейчас постепенно начали замедляться? Думать об этом было некогда.

Площадь перед нами исчезала, вместо нее шумел ветвями самый настоящий сад. Деревья выросли, окрепли и постепенно на голых прутиках начинали появляться бутоны, а после распускаться в ярко-красные цветы.

Их становилось все больше и больше. Буквально за несколько минут они густо усыпали каждую ветку. Деревья расцветали и наполняли все вокруг волшебным медовым ароматом…

Это было так неожиданно красиво, что у меня перехватило дыхание. Никогда не доводилось мне видеть магии такой силы. Да что говорить, не представляла, что это вообще возможно. Кто мог сотворить такое?

Я обернулась на парней. Они также стояли, разинув рты, не сводя глаз с волшебного сада, выросшего перед нами на пустой каменной площади буквально за несколько минут.

Магический фон зашкаливал. Не знаю, что чувствовал Артур, но даже я обычный человек без малейших магических способностей, ощущала будто через меня пропускают слабый электрический ток. Волосы и одежда потрескивали, а подушечки пальцев покалывало крошечными иголками. Тело наполнялось энергией и силой. Казалось, ее можно было черпать отовсюду.