Хранитель тотема - Андрей Крымов

Коротко говоря, сто против одного, что он завершит свой жизненный путь, едва достигнув возраста девятнадцати лет. Тут Сергей встрепенулся. Девятнадцать! Ему на днях должно было исполниться девятнадцать лет! Теперь он мог бы, к примеру, уже обзавестись семьёй или открыть собственное дело, хотя в армию его призвали бы ещё только через два года. Странно, но эта мысль почему-то не взволновала его. Кстати говоря, Сергей заметил, что в последнее время его вообще мало что волнует — и это в положении, когда жизнь подвергается угрозе ежедневно!

От самокопаний его отвлёк звук сирены. Шесть человек, одетые в скафандры, громко топая, удалились в обход наглухо запертых коридоров — система жизнеобеспечения блокировала разгерметизированные помещения корабля. Инсектоид дал какие-то указания стражам отрядов и удалился.

В томительном ожидании прошло не меньше часа. Все понимали, что от результата ремонта будет зависеть то, как сложится их дальнейшая жизнь. И даже стражи, несмотря на заниженный порог самосохранения, с тревогой на лицах прислушивались к глухим стукам снаружи корабля. На некоторое время звуки затихли, но затем возобновились. Наконец, ремонтники вернулись обратно в корабль, система жизнеобеспечения закачала воздух в разгерметизированные помещения, температура вернулась в норму, а непрерывный воющий звук тревожного оповещения смолк.

Сергей отметил, что ушло шесть человек, а вернулись только пятеро, но вопросов задавать не стал. Едва члены бывшего экипажа «Пираньи» зашли в кают-компанию, как по громкой связи послышался синтезированный голос инсектоида:

— Всем занять места в грузовом трюме и принять меры к обеспечению собственной безопасности. Скоро корабль будет совершать посадку, — и после некоторой паузы инсектоид закончил: — вполне возможно, жёсткую.

Виларокси громко и внятно выматерился, остальные зашумели. Кариари выкрикнула что-то воинственное. Только Сергей чувствовал себя сторонним наблюдателем — будто и не ему вскоре предстоит рухнуть на незнакомую планету или сгореть в её атмосфере. Но стражи отрядов быстро навели порядок: сначала один невольник скорчился, схватившись за сердце, затем другой. Все моментально утихли, глядя на страдальцев.

— Тащите их к лежакам, — без интонации сказал Харри.

Сергей и ящер Тадейн схватили под руки мужчину с посиневшим от боли лицом и поволокли к грузовому трюму, второму тоже кто-то помог.

— Двадцать три минуты до начала посадки, — послышался по громкой связи голос инсектоида.

— Живее укладывайтесь и пристёгивайтесь.

Вскоре и боевики, и их стражи уже лежали на жёстких пластиковых полках и ожидали начала посадки. Вопреки обещаниям инсектоида, посадка прошла вполне спокойно — как высказался вечно угрюмый черноволосый парень Руди — «почти так же хорошо, как у капитана». Корабль, хотя его изрядно потрясло в нижних слоях атмосферы, не развалился на части и не взорвался — ремонт обшивки был произведён на совесть.

Сергей, всем телом ощущая происходящее с «Пираньей», пытался представить, где в этот момент она находится. Гравикомпенсаторы не позволяли почувствовать гравитацию планеты, но и по другим признакам Сергей определил, что посадка началась. Гул планетарных двигателей сменил тембр, стали отчётливее слышны визгливые нотки надсадно работающего генератора — грузовые трюмы находились по соседству с генераторным отсеком. Потом «Пиранья» стала сотрясаться — сначала несильно и изредка, затем всё чаще и сильнее. Несколько раз «Пиранью» тряхнуло сильнее, чем обычно, её корпус даже потерял перпендикуляр посадки, но автоматика быстро вернула корабль в нормальное положение.

Сергей помнил из учебника, что подобная тряска — нормальное явление при посадке малых и средних кораблей. Гражданские лайнеры или военные крейсеры обычно садились так ровно, что полная до краёв чашка с водой не расплёскивалась. Во всяком случае, если посадка была не экстренной.

В целом, всё прошло неплохо, за исключением приземления на грунт — оно получилось жёстким до зубодробительности. Переборки «Пираньи» затрещали, на пол посыпались незакреплённые вещи и те из боевиков, кто поторопился освободиться от ремней безопасности.

Приземление на поверхность планеты было такой силы, что Сергей на некоторое время потерял дыхание, а в глазах потемнело от удара затылком об упругий пластик. Соседям пришлось не лучше — справа ящер Тадейн лежал без сознания, вывалив наружу коричнево-розовый язык, слева тиранец Энгель, морщась, пытался освободить запутавшуюся в ремнях безопасности руку — судя по всему, как минимум, вывихнутую.

Похоже, снижение порога самосохранения ничуть не повлияло на стрессоустойчивость организма стражей, а, может, наоборот, только повысило его. Они одними из первых оказались на ногах и принялись поднимать тех, кто ещё оставался лежать на пластиковых нарах. Действовали они жёстко, но действенно: один из них, тип с рыжей бородой, увидев, что его подопечный получил глубокую рану на голове, нахмурился и привёл в действие микропередатчик. Раненый человек с залитой кровью головой умер, не приходя в сознание — его тело сотрясла крупная дрожь, он вытянулся на полу и… всё. За ним последовал ещё один с переломом позвоночника — мужчина, который ударился о край лежака во время последнего этапа посадки.

— Больше ненужных нет? — громко спросил рыжебородый.

Ответом ему послужило гробовое молчание. Те, кто получил травмы, не столь серьёзные, как у этих двух несчастных, постарались придать себе молодцеватый вид. Во всяком случае, тиранец именно так и сделал, убрав пострадавшую руку за спину и выпятив огромную грудь. Харри не заметил искалеченную руку тиранца.

— Первый отряд ко мне! — прозвучал голос рыжебородого. Два мужчины, женщина и брукиец подошли к нему. — Идём вооружаться.

Первый отряд покинул трюм, за ним потянулись остальные. Оружие, как оказалось, находилось в соседнем, первом, грузовом трюме. Инсектоид с золотистыми надкрылками деловито расспрашивал о чём-то очередного кандидата в боевики, при этом одной лапой что-то записывая в планшет, а двумя другими перебирая разложенное на столе оружие.

Когда подошла очередь Сергея, инсектоид синтетическим голосом спросил:

— Каким оружием владеете?

— Длинноствольный плазменный наган класса «земля-воздух» и нейроимпульсный психотронный виброкорректор мощностью до ста мегаватт! — не моргнув глазом, отчеканил Сергей, уже заготовивший ответ на вопрос.

Кто-то за спиной Сергея сдавленно хихикнул — дигианин Фристо или капитан Виларокси, парень не разобрал. Инсектоид на несколько секунд застыл, затем цвет его огромных фасетчатых глаз разом потемнел.

— Шутишь, личинка! Ничего, я тоже владею иронией.

«Владение иронией» выразилось в том, что инсектоид обернулся, с трудом поднял стоящий у шкафа громоздкий агрегат с длинным стволом и вручил его Сергею.

— Что это за монстр? — Сергей перекинул через плечо коричневый пластиковый ремень и еле-еле сделал несколько шагов — агрегат оказался не просто тяжёлым, а очень тяжёлым.

— Электрокинетический метатель «Бюрс-2000» — оружие поддержки десанта. Скорость выстрелов до двух тысяч в секунду. Владей, личинка! Ха-ха! — речевой синтезатор инсектоида изобразил смешок. — Ты, следующий, пойдёшь в носильщики к нему. Твоя задача — таскать боеприпасы. Забирай их.

Как выяснилось, «Бюрс-2000» стоял не около шкафа. Шкафом были коробки с боеприпасами. Капитан Виларокси, а именно он оказался «следующим», громко и внятно ругнулся.

— Молчать! — без малейшей интонации произнёс Харри. — Бери коробки.

Сергей с «Бюрсом» и Виларокси, увешанный серо-зелёными плоскими коробками, встали у стены, ожидая, пока их товарищам дадут оружие. Инсектоид больше никого не одарил «монстрами» — Фристо и худощавый Руди отделались скорострельными штурмовыми винтовками, тиранец Энгель получил автомат зловещего вида, а ящеру достался плазменный карабин, из которого можно зажарить слонового броненосца. И даже двух.

Когда шестой отряд вышел из корабля, пять предыдущих уже ждали их. Сергей уставился на горящие неподалёку деревья и выжженную землю. Клубы густого дыма летели над землёй, отчего видимость была практически нулевая. Впрочем, смотреть пока было не на что — вокруг только сплошной пожар. Инсектоид Хизз, не обращая внимания на огонь и дым, сказал короткую речь:

— Вы почти на месте. Мы сели в сотне километров от бывшей станции.

Хизз не стал пояснять, почему «Пиранья» села так далеко. Большую часть посадки кораблём управлял разбуженный инсектоидом пилот, а когда «Пиранья» находилась на высоте всего лишь в несколько сотен метров, пилот углядел полчища туземцев около точки приземления, заполонивших джунгли и наотрез отказался сажать корабль куда бы то ни было. Хиззу пришлось повторить сеанс его усыпления, после чего самому взяться за посадку. В результате «Пиранья» едва не потерпела катастрофу и села в пятидесяти километрах от запланированной точки…