Корона за холодное серебро - Алекс Маршалл

У громил в руках было оружие, а слуга указывал, без особенной необходимости, на Марото. Его взгляд метнулся туда, где он оставил булаву, – рядом с отодвинутой тарелкой, по другую сторону костра. Теперь, когда псы-охранники наконец-то вернулись, господа принялись стонать, скулить и рыдать, и тишина, повисшая после боя, исчезла вместе с кухонным шатром. Марото отступил чуть дальше от костра, но даже такого невинного движения оказалось достаточно для не замеченного им охранника по ту сторону круга из фургонов. Арбалетный болт просвистел под рукой, которую Марото поднимал в мирном утверждении своей невиновности, да так близко, что оперение царапнуло ладонь.

– Эй, полегче! – сказал Марото. – Не будем сходить с ума. Это не то, чем оно кажется.

– Капитан Джиллелэнд, – выдавил Хассан, которого пара слуг подняла так, чтобы он смог прислониться к своему погибшему диванчику. – Капитан, его надо…

– Они сами начали, – заявил Марото, как будто правда хоть когда-нибудь приносила обреченному человеку что-то доброе.

– Я слышал. – Капитан Джиллелэнд махнул саблей, рекомендуя Марото помолчать. Клинок сиял в свете догорающей палатки. – Вряд ли ты воображал для себя такой финал, а, герой? Надо было держать эту свою гордость на замке, сейчас она тебе ни к чему. Думаешь, певцы запомнят, что тебя прирезали мы, или, по-твоему, песня выйдет лучше, если нас убрать, а всю славу приписать этим богатеям? Капитан Марото Свежеватель Демонов, Негодяй Северо-Восточного Луча уложен в могилу безоружными денди!

– Пока что не в могилу, – спокойно отозвался Марото.

Охранник подкрадывался к нему сзади, и он мог за три быстрых шага перекатиться к хитрецу и получить живую защиту от арбалетов.

– Если хотите попасть в песню, капитан Джиллелэнд, надо только попросить.

– Капитан, этого человека необходимо… – Хассан прервался, чтобы выплюнуть зуб. – Тьфу!

– Угу. – Джиллелэнд не был уродом, но никто бы не смог назвать его и красавчиком. Обычно казалось, будто он тайно злорадствует, а в случаях вроде этого, когда капитан торжествовал явно, его лицо становилось отвратным, как лишняя поварешка масла в слишком жирном карри. – Мы просто посмотрим, что споют об этом вечере, старое дряблое ископаемое. Я долго ждал, чтобы…

– Капитан Джиллелэнд! – Голос немного окреп, после того как граф Хассан хлебнул из бокала, поданного одним слугой, и затянулся костяной трубкой, которую поднес к его губам другой. – Капитан, этого человека надо угостить глоточком!

Марото подставил ногу, чтобы развернуться и схватить подползающего сзади, и чуть не споткнулся о Пурну. Это она, а не охранник, кралась к нему с длинным изогнутым кинжалом в одной руке и бутылкой в другой. Не успел Марото решить, стоит ли воспользоваться ею как живым щитом, как побитая маленькая аристократочка протянула бутылку горлышком вперед, а потом выдернула пробку кинжалом. Холодная шипучка выплеснулась ему в лицо, попав в нос, но также смыв кугуарово молоко.

– Хазза́! – воскликнула Пурна. – Виват королю!

Трудно сказать, кто был больше ошарашен – Марото или капитан Джиллелэнд, когда остальные потрепанные пижоны подхватили вопль и Марото, стирая липкое вино с лица, увидел, что все, кроме герцогини Дин и косяку Кеза, отдают ему честь, сидя на песке или опираясь на слуг. И кто знает, будь Дин и Кез в сознании, – возможно, они бы тоже присоединились. Марото ухмыльнулся Пурне и еще шире – капитану Джиллелэнду.

– Да здравствует король, а, капитан? – сказал он, слизывая с губ самый изысканный брют, какой ему доводилось пробовать.

– Да. Или нет, – ответил капитан Джиллелэнд, и Марото не понравилось, как он подмигнул, отворачиваясь. Ничуть не понравилось.

Глава 15

София проснулась с болью, как бывало частенько в эти дни. Не с привычной ломотой в коленях и суставах, но с долотом во лбу, аккурат между глаз. С возрастом и похмелья-то превратились из мелкой неприятности в пытку, но тут было совсем другое дерьмо, которого, по счастью, она не испытывала уже много лет, – отходняк от отравления. Мутные призраки чудовищных видений эхом отдавались в ее черепе, но галлюцинации, или кошмары, или что это была за хрень, быстро блекли, и София не делала никаких попыток их удержать. Напротив, отбрыкивалась от них, как только могла.

Открыв глаза, она обнаружила, что лежит на постели в изысканно обставленной спальне. Мордолиз растянулся рядом с ней, но монстру хватило ума остаться на полу и не лезть к ней на матрас. Свет свечей обрисовывал две фигуры, сидевшие на подушках в ногах ее постели, их тени поднимались за спинами на полстены. Канг Хо и красивый мужчина постарше в роскошных угракарских шелках и алом парике, разделенном заколками на полдюжины мелких пучков.

– Вы король Хвабуна? – спросила София, отчаянно стараясь не замечать гадостного привкуса, стоявшего во рту. – Джун Хван?

Правитель одного из самых крошечных суверенных государств на Звезде кивнул:

– Госпожа Клелл, я рад познакомиться с вами и приношу извинения за любое непонимание, которое могло возникнуть сегодня днем. Надеюсь, вы вполне оправились от своего недолгого обморока?

– Угу. – София закрыла глаза, глубоко желая, чтобы боль уменьшилась. Она и правда умела так делать когда-то, но теперь ад под черепом только посмеялся над ее самонадеянностью. – Спасибо за участие.

– В настоящий момент у меня есть другие гости, к которым следует проявить внимание, поэтому я буду говорить с вами прямо и рассчитываю на ответную откровенность. Мы понимаем друг друга?

– Полностью, – ответила София, садясь, кутаясь в одеяло и присматриваясь к комнате. Ничего из ее пожитков здесь не было, кроме демона, развалившегося рядом. Канг Хо, казалось, нервничал – насколько эта ходячая наглость, продавшая старую подругу своему мужу, вообще могла нервничать.

– Мы уже поговорили весьма откровенно, пока вы пребывали под воздействием гарпийного токсина. Вы помните о чем? – Гримаса на лице Софии, очевидно, удовлетворила Джуна Хвана, потому что он улыбнулся еще шире. – Госпожа Клелл, я заверяю вас, что все, о чем вы рассказали, останется между нами. Даже мой муж не участвовал в нашей беседе.

– Правда? – Демон разберет, что за игру ведет эта паскуда.

– Я был глубоко опечален, услышав о смерти вашего мужа, госпожа Клелл. Я уверен, что если бы что-нибудь стряслось с Канг Хо, то я бы, подобно вам, искал справедливости, даже если бы такой образ действий не был сугубо благоразумным.

София вздохнула, ложась обратно на теплый матрас. Вот тебе и элемент сюрприза. Глядя на черные панели потолка, она сказала:

– Вы заявили, что мы будем говорить прямо, а потому давайте к этому и перейдем. Что дальше?

– Это полностью зависит от вас, – ответил Джун Хван. – Еще раз повторю: я не совсем безразличен к вашей печальной судьбе. На самом деле я сочувствую вам куда больше, чем вы могли бы предположить. Видите ли, наша дочь Чи Хён…

Канг Хо быстро и нагло вставил что-то на непорочновском, но умолк под свирепым взором мужа. Мрачность Канг Хо усугубилась, но он уже не перебивал, когда Джун Хван продолжил:

– Наша дочь, принцесса Чи Хён, пропала несколько месяцев назад. У нас есть основания подозревать, что она похищена агентами Самота. Учитывая общую для вас с моим мужем историю отношений с Багряной империей, мне крайне любопытно, не стали ли предметом имперских интересов и ваша семья, и его, пускай и по-разному.

– Ха! – выдохнула София, на миг почти позабыв о головной боли. – Похищенная принцесса, да неужели? Это явно намного хуже, чем убийство пары сотен крестьян, но, кажется, я понимаю, на чем вы основываете сравнение. Я польщена, серьезно.

– Мне неинтересно мериться горем, мадам, я просто обратил внимание на факты.

– И факт в том, что мы на самом деле не знаем, были ли имперскими агентами те, кто украл ее, – сказал Канг Хо, ерзая на сиденье. – Все, что мы знаем…

– Все, что мы знаем: это сделал один из близких друзей моего дорогого мужа, просто желающий извлечь выгоду из похищения, – сообщил Джун Хван. – В прошлый раз, когда один из его дружков-военных заглянул к нам, мы потеряли нашу дочь Чи Хён, поэтому вы можете понять мой интерес к вам, когда мне сообщили, что еще один нежданный гость называет себя старым знакомым Канг Хо.

– А как это вообще получилось? – спросила София, разглядывая Канг Хо так же сурово, как его муж. – Кто это был?

– Он представился братом Микалом, – ответил Джун Хван. – Предполагалось, что он миссионер Вороненой Цепи, и по каким-то причинам, недоступным моему пониманию, мой муж настоял, чтобы мы взяли его учителем для девочек. Поскольку я доверил их воспитание Канг Хо, то больше уже не думал об этом, пока не стало слишком поздно. То, что моя поддержка и опора не удосужился упомянуть, что знает этого брата Микала со времен, когда тот был одним из Пятерки Негодяев, только под другим именем, явилось весьма огорчительным открытием.