Фанера Милосская - Дарья Донцова

Я задвинула заднюю стенку гардероба, подобрала бумажку со дна шкафа, поняла, что это всего лишь обычная салфетка, вернее, скомканный бумажный носовой платок, подошла к двери, которая изнутри была снабжена железной задвижкой толщиной в мою ногу, и пошла к особняку, обратив внимание, что по дорожке тоже давно не ходили – на ней успела вылезти трава.

– Апчхи, – донеслось из кустов, росших чуть поодаль.

– Кто там? – подскочила я.

Ветки зашевелились, показалось лицо горничной Оли.

– Напугала вас, простите, – заулыбалась она. – Римма в магазин поехала, а мне велела обертки в саду собрать.

– Обертки? – удивленно переспросила я. – От чего?

Оля продемонстрировала прозрачный пакет.

– Тина конфеты постоянно жрет, а бумажки из своего окна кидает. Очень неаккуратно.

– Некрасиво, – согласилась я. – Наверное, нужно ей объяснить, что так делать нельзя.

Уголки губ Оли поползли вниз.

– Ага, – протянула она, – и кто ей указ? Без толку че говорить, она глупая очень. Во свезло!

– Вы имеете в виду Тину? – уточнила я.

– Ну не себя же! – горько воскликнула Оля. – Мне за копейки чужой мусор приходится убирать, а Тина у богатого родилась, за обеспеченного замуж вышла, ей все можно. Пошвыряет бумажки – чьи-то руки уберут. Каждый день у нее новый прибамбас.

– Что вы имеете в виду?

Оля шмыгнула носом.

– Римма сказала, ты, типа, секретарь? Будешь шмотки хозяйки складывать? На Павла Львовича за зарплату пашешь?

Я кивнула.

– Значит, своя, – повеселела Оля, – из наших, из прислуги. Ой, тут, блин, дурдом! Тина все себе позволяет. Например, взяла и целиком свой гардероб поменяла.

– Да ну! Это как? – проявила я ожидаемое горничной любопытство.

Оля плюхнулась на садовую скамейку.

– Садись, покурим.

– А можно? – усомнилась я. – Тебе разрешают?

Горничная вытащила из кармана фартука сигареты.

– Павел Львович сюда никогда не заглядывает, а главная сука, Римма, за хлебом отвалила, у нас есть полчаса, чтобы расслабиться. Я тебе ща про Тину расскажу!

Было видно, что Оля испытывает к жене Олега жуткую зависть.

– Ты читаешь мои мысли, – улыбнулась я, – сама хотела передохнуть. Так что со шмотками красотки случилось?

– Ой, она такая хитрая! – с горящим взором заявила горничная. – Вроде дура, а умная, знает, как своего добиться.

Глава 19

Некоторое время назад Тина исчезла на сутки. Хозяева перед прислугой не отчитываются, но что-либо скрыть от горничной, которая убирает за вами постель и раскладывает вещи по полкам, трудно. Оля мигом догадалась, куда отправилась придурковатая Тина: в лечебницу, к специалисту-косметологу.

– Хотела Олегу понравиться, – хихикала горничная. – Муженек-то жену не очень в кровати ублажал, по неделям в ее спальне не показывался, а Тине ой как потрахаться хочется. Прикинь, у нее под кроватью целый ящик искусственных членов! Ну не дура ли? Думала, там никто ее игрушки не найдет. Но, видать, силиконовая радость настоящего мужика не заменит, вот она и решила похорошеть.

– Если мужчина тебя не любит, то бесполезно экспериментировать с внешностью, – вздохнула я. – Дело не в объеме груди, цвете волос и длине ног, просто чувства нет, и оно от имплантатов не появится.

– А вот и неправда твоя, – скривилась Оля. – Олегу проститутки нравятся, он от девок из стрип-баров тащится, и Тина правильно новый образ подобрала. В губы себе гель закачала, красной помадой их намазюкала, так что рот у нее теперь как у утки, а еще, похоже, форму бровей изменила и волосы нарастила. Такая, блин, получилась! Раньше лучше было, у нее глаза человеческими казались, а сейчас натуральная кукла. Но Олег-то на это повелся!

– Да ну?

– Стопудово! – засмеялась Оля. – За задницу ее начал щипать. Сидит в гостиной, зырит телик, тут женушка входит и к нему. Раньше Олег как в экран пялился, так и оставался сидеть, а теперь нет, схватит ее за сиськи, и, гляжу, в спальню топают. А ты говоришь, в клинике не помогут… Если деньги есть, любого мужика заманишь, импланты вставишь – и собирай парней охапками!

Я молча слушала Олю, сопоставляла ее слова с тем, что уже слышала. Тина сильно изменилась не только внешне, стала еще глупей, чем была, превратилась в семилетку. При виде Павла Львовича невестка сюсюкала, перед Риммой заискивала, даже Олю угощала конфетами.

– Сладкое она другое жрать стала, – посмеивалась горничная. – До клиники шоколад трескала, круглые конфетки в золотых бумажках, другие не трогала. Да, видно, ей объяснили, что ее разнесет от таких, вот и перешла на леденцы без сахара.

– Почему после косметической операции нельзя есть шоколад? – изумилась я.

Оля снисходительно посмотрела на меня.

– Хирург сразу предупреждает: потолстеете – мой труд насмарку пойдет. Если чего себе вкачали, вшили, отрезали, утянули, прибавили – держите вес.

– А ты откуда знаешь?

Горничная замялась, потом призналась:

– Хотела себе грудь сделать, сходила на консультацию, она бесплатная, да только где денег на импланты взять? Впрочем, можно гель вкачать, это дешевле, шрамов не будет, и домой сразу отпустят. Наверное, наша красотка так и поступила. А мне инъекции не по карману. Я же не Тина – идиотка с грузовиком баксов, – сама зарабатываю. И одежду вот так, махом, поменять не могу. Знаешь, че она отчебучила?

– Нет.

– Прихожу я на работу, а у Тины на кровати вся гардеробная валяется. Тинка увидела меня и сипит: «Запакуй все в мешки, хочу в приют для бедных сдать, пусть носят, милосердную помощь оказываю».

– Почему «сипит»? – удивилась я. – У девушки по-детски звонкий голос.

– А, – отмахнулась Оля, – она в клинике простыла, ты про ерунду спрашиваешь. Я о другом: прикинь, она все шмотки выкинула! Я прям офигела, подчистую все сгребла: пальто, шубы, нижнее белье.

– И как ты поступила?

Оля пожала плечами.

– Хозяин – барин, приказали – выполнила.

– Тина осталась голая? – подначила я девушку.

– Ага, жди. Олег ее в город отвез, вернулись с самосвалом шмоток, – с горькой завистью сообщила горничная. – Это мне на новые сапоги надо год копить, а им чего… Но самая-то хохма в чем – она купила те же кретинские платья, только новые!

– И как отреагировал на это Павел Львович?

– Он в домашние дела не вмешивается, – махнула рукой Оля. – Че ему какие-то шубы? Не его размерчик! Хозяин миллионами ворочает, станет он шкафы проверять… У него знаешь какая позиция: я вам денег даю, сколько хотите, а вы ко мне не лезьте. Вот и все. Павел Львович на своих и не глядит, он даже не заметил, что Тина себя улучшила. Мне бы такого мужа!

– Думаю, не очень приятно, когда супруг тебя в упор не видит.

– Да ты че? – не поняла меня Ольга. – Денег – лом, гуляй, как пожелаешь! Другие мужики, даже богатые, каждую копеечку просчитывают, а Павел Львович не парится. Ему на все, кроме бизнеса, плевать. Вон Светка как чудила!

– И как? – навострила я уши.

– Раньше целыми днями в беседке сидела, – затараторила Оля, – уйдет туда с утра пораньше, запрется и сидит. Обедать не являлась, нам даже близко к двери подходить не разрешала. Если че надо, сказала, звоните на мобильный. Здорово, да? Римма говорит, она раньше другая была, готовила сама, но я здесь не первый год и ни разу Светку у плиты не видела. Правда, она в последнее время перестала в беседке скрываться. В город ездить принялась, ну прям как на работу! Фигурки для коллекции искала.

– Собирательство – это страсть, – отметила я.

– Думаешь, она правда в коллекционериху превратилась?

– В доме полно статуэток, – обтекаемо ответила я.

Оля схватила меня за руку.

– Я раньше работала у Введенских, они посуду коллекционировали. Все четко по теме: суповые тарелки восемнадцатого века. Кто ж подряд что ни попадя хватает? Ты ее музей-то видела? Склад дерьма! Знаешь, что случилось?

Я посмотрела на горничную.

– И что?

Девушка прижала палец к губам.

– Тс… Любовника она завела!

– Не придумывай. – Я решила подтолкнуть Олю к еще большей откровенности. – Кому нужна тетка с двадцатипятилетним семейным стажем?

Горничная вновь вынула пачку сигарет.

– Ха, дура ты! Фигурки были только поводом, чтобы из дома исчезнуть! Светка с мужиком время проводила, потом хапала в любом ларьке что под руку попадется, и домой, вроде как с добычей. Знаешь, почему меня Введенские уволили?

– Даже не рискую предположить.

– Я случайно тряпкой одну из их драгоценных тарелок задела, и та разбилась. Крику было! Зарплату не дали и выперли меня. А Светка… Она ваще внимания на статуэтки не обращала. Римма штуки три кокнула, две я на тот свет, в фарфоровый рай, отправила, и ничего. Хозяйка даже не заметила. Разве это коллекция? А Павла она ненавидела!

– Думаю, ты ошибаешься. Все говорят, у Краминовых была образцовая семья.

Оля захихикала.

– Ага, для посторонних. Если они вместе куда ехали, Павел такой вежливый становился! Подсаживает Светку в автомобиль, она ему улыбается… Еще дома, у вешалки, маски натягивали. А на самом деле? Муж жену в упор не видел. А как он на нее орал! Да при всех! Павел Львович гневливый, ему что не так, мигом визг, мат, порой и руки распускает. Конечно, Светка денег не зарабатывала, нахлебницей жила, но ведь жена же. Другая так себя поставит, что ей все должны, а наша хозяйка молчком к себе шмыгала. Он ей в лицо: «Дура! Пустое место!» А она голову опустит и… фр… нету ее! Хозяйка тут Римма. Недавно домоправительница предложила ремонт дома затеять. Сказала: «Пора паркет отциклевать». Света ее перебила: «Ни в коем случае!» И они начали спорить, прямо как на базаре. Понимаешь? Жена хозяина возражает, а прислуга на нее наседает. Как тебе такое?