До Тревора (ЛП) - Рейнольдс Аврора Роуз

Я хотела их. Где-то глубоко внутри нет ничего более желанного для меня, чем стать матерью. Но я не могу. Я не могу иметь детей, чтобы потом их оставить.

— Я уже говорила тебе, Тревор, что если это необходимое условие для наших отношения, то тебе лучше выйти из них раньше, чем будут вовлечены чувства.

— Скажи, что ты никогда не захочешь иметь детей.

— Я...

Я не могу этого сказать. Слова попросту застряли.

— У нас будут прекрасные малыши, а ты станешь замечательной мамой, — говорит но, целуя меня в макушку.

В животе что-то переворачивается, а руки вспотели. Я так сильно хочу сказать ему, что не хочу детей, но не могу. Когда я представляю себе образ маленького мальчика с карими глазами и длинными ресницами, прямо как у Тревора, желание сказать ему это сразу же пропадает. Я снова кладу голову ему на плечо, очищая разум от всего, кроме алкоголя, бегущего по моим венам. Когда мы наконец-то подъезжаем, я направляюсь первым делом в ванную, чтобы сменить одежду на пижаму, и иду в кровать. Когда я практически засыпаю, Тревор присоединяется ко мне, укладывая меня рядом с собой, как и всегда. Я чувствую его поцелуй в макушку и слышу, как он говорит, что любит меня, как раз перед тем, когда окончательно засыпаю.

***

— Скажи ещё раз, зачем мне нужно было надеть повязку? — спрашиваю я Тревора, который ведёт меня неизвестно куда.

Сегодня утром я проснулась одна. Дома никого не было. Сначала я подумала, что он разозлился прошлой ночью, поэтому решил порвать со мной, но, зайдя в кухню, я обнаружила там кофе, ожидающий меня, и записку, в которой говорилось, что он ушел на пробежку. Я пила вторую кружку кофе, когда он вошел в дом в белой майке, которая от пота прилипла к его телу. По дороге на кухню он снимал её, даже не подозревая, что я там, тем самым устраивая мне отличное шоу.

Я наблюдала за тем, как он вытирает волосы, лицо, а затем и грудь, не поднимая на меня глаза. Его мешковатые спортивные штаны висели так низко, что если их немного потянуть вниз, то можно увидеть всего Тревора Мейсона во всей его красе. Когда он поднял голову, и его глаза встретились с моими, он ухмыльнулся. Подойдя ко мне, он поцеловал меня в лоб, а затем пошел в прачечную. Я слышала, как он там гремел, вероятно, снимая последние части одежды. На днях он позвал меня и спросил, может ли он постирать полотенце вместе с остальными. Я позволила ему, думая, что он знает о разделении светлой одежды и темной. Ох, как же я ошибалась. Он постирал красное полотенце вместе со светлой одеждой, отчего всего его белые майки окрасились в светло-розовый цвет.

— Доброе утро, — произнес он, снова возвращаясь на кухню.

— Доброе, — ответила я, разглядывая его кубики, пока он двигался, доставая нужные ему вещи из шкафчиков.

Я понятия не имею, как нужно заниматься, чтобы достигнуть результата, как у него, но я просто обожаю смотреть на него.

— Прекрати так на меня смотреть, маленькая извращенка, — произнес он, улыбаясь.

Мое лицо покраснело.

— Прекрати ходить полуголый, — бормочу я в кружку со своим кофе, все ещё продолжая наблюдать за его телом.

— Не-а, — отвечает он, качая головой. — Мне нравится этот взгляд. — Он поцеловал меня в макушку. — Нам нужно выйти где-то через час. Будь готова, — проинформировал он меня, прислоняясь бедром к столешнице, и начал есть хлопья.

Я уставилась на него, но ответила «хорошо». После я схватила банан со стола. Очистив, я медленно всунула его в свой рот, наблюдая за тем, как его взгляд потемнел, а затем откусила большой кусок, чавкая.

— Ауч! — засмеялся он, прикрывая глаза рукой.

Я ухмыльнулась ему через плечо, выходя из кухни.

— Да, тебе нужна эта повязка, — произносит он, вырывая меня из моих мыслей.

Он прижимает меня ближе к себе. Я понимаю, что мы уже вышли на улицу. Запах цветов и тепло солнца окутывают меня.

— Я сейчас отпущу тебя, — предупреждает он, ставя меня на землю.

Я держусь за его плечи, и, когда мои ноги касаются земли, в животе возникают бабочки, а сердцебиение ускоряется.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Эта наша первая остановка, — говорит он мне, снимая мою повязку.

Я осматриваюсь, осознавая, что мы находимся на кладбище, где был похоронен мой отец. Внутри все падает, когда я смотрю на его могилу.

— Зачем мы здесь? — я спрашиваю его, глядя на Тревор, который занервничал.

— Я хотел встретиться с ним. Ты не часто говоришь мне о нем, но я знаю, как он важен для тебя.

Я киваю в знак согласия.

— Он был моим лучшим другом, — говорю я, глядя на отцовскую могилу. — Не важно, что случалось, я могла поговорить с ним обо всем, а он меня всегда слушал. Если у меня были проблемы, он помогал мне найти их решения.

— Видно, он был хорошим человеком, — произносит Тревор, обнимая меня.

— Он был лучшим. Ты бы ему понравился, — отвечаю я ему, и слезы начинают падать по моим щекам.

— Мне бы он тоже понравился, — он берет моё в лицо в свои руки и целует каждый мой глаз. — Он одна из причин твоей внутренней и внешней красоты. Он причина того, почему я не мог не влюбиться в тебя.

Я плачу, прижимая голову к его груди. Он обнимает меня долгое время, пока дует легкий ветерок, и солнце греет нас обоих. Когда я, наконец, успокаиваюсь, он просит меня подождать его в машине, сказав, что подойдет через несколько минут. Я опускаюсь на колени перед могилой и молча посылаю папе сообщение, в котором говорю, что люблю его и скучаю. Затем, поднявшись на ноги, я целую Тревора и иду обратно к грузовику, чтобы подождать его.

С пассажирского сиденья я наблюдаю, как он тоже опустился на колени. Его губы двигаются, но я не могу различить слова. Но затем, вытянув руку, он поглаживает верхушку папиного надгробия, встает на ноги и идет к водительской двери.

Оказавшись в грузовике, он достает повязку и снова закрывает мне глаза.

— Ещё одна остановка, — говорит он.

Я чувствую, как мы разворачиваемся и едем некоторое время. Наконец, припарковав машину, он поднимает меня прямо с сиденья и снова несет на руках, но на этот раз не так долго. Прекратив идти, он ставит меня на землю и ведет за руку, а затем помогает мне сесть. Я чувствую, что сижу на качелях. Он снимает повязку, стоя на коленях передо мной. Я снова оглядываюсь вокруг.

— Почему мы здесь? — я поднимаю голову вверх, рассматривая дерево, под которым сижу.

На этих качелях я каталась в детстве. Старая веревка крепилась высоко к веткам гигантской плакучей ивы. Крона дерева создает идеальное место для тех, кто качается здесь в одиночестве.

— Я поговорил с твоей мамой, и она рассказал мне, как они здесь проводили время, когда ходили на свидания. Ещё она мне сказала, что именно здесь твой отец сделал ей предложение.

Он с большой теплотой говорит о моих родителях.

— Это правда. Мой отец очень любил это место, — произношу я, вспоминая дни, когда я приходила сюда, будучи маленькой. — Я заставляла папу катать меня на этих качелях часами. Иногда у нас здесь был пикник. Однажды он устроил чайную вечеринку для меня, специально приодевшись, — я смеюсь, как и Тревор.

Когда он смотрит мне в глаза, я вижу там столько любви, что мои руки тут же потеют, а дыхание становится прерывистым.

— Твоя мама сказала, что это особенное место для тебя, наполненное любовью и счастьем. Поэтому я привез тебя сюда.

— Ох, — говорю я, наблюдая за тем, как он наклоняется вперед, чтобы что-то достать из кармана, а затем снова поднимается.

— Ты мой лучший друг. Я могу смеяться вместе с тобой и ссориться, но я всегда знал, что буду рядом с тобой. Ты девушка, с которой я хочу создать семью, состариться, создать воспоминания, мечтать, плакать и прожить всю жизнь. Ты выйдешь за меня? — он держит кольцо в двух своих пальцах.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я прикрываю рот рукой, глядя на это прекрасное кольцо с ограненным изумрудом, после чего поднимаю взгляд к нему.

— Здесь ты должна сказать «Я не представляю свою жизнь без тебя» и ответить «да», — он нервничает.