Мифы Великой отечественной 2 - Г. Пернавский

Во-вторых, возросшая плотность обороны вермахта на подступах к Праге и среднему течению реки Нарев не позволила советским войскам выполнить поставленные задачи. Только 26 и 27 августа Красная Армия форсировала низовья реки Западный Буг и стала продвигаться к Нареву. Однако эти бои показали, что наступательные возможности 1-го Белорусского фронта иссякли. В этой обстановке советское командование отказалось от проведения Варшавской операции. В 2 часа ночи 29 августа Ставка ВГК своей директивой № 220196 потребовала от командования 1-го Белорусского фронта перейти к жесткой обороне на рубеже реки Висла и удержать все плацдармы на ее западном берегу. «Правым крылом продолжать наступление с задачей к 4 – 5.9 выйти на р. Нарев до устья и захватить плацдармы на западном берегу в районе Пултуск, Сероцк, после чего также перейти к жесткой обороне»71. Директивы о переходе к обороне получили также войска 1-го, 4-го Украинских, 2-го и 3-го Белорусских фронтов.

Выполняя директиву Ставки ВГК, войска 1 -го Белорусского фронта продолжали наступление в направлении Варшавы и нижнего течения реки Нарев и 30 августа вновь заняли Радзымин, а 5 сентября – Воломин. В тот же день советскими войсками были захвачены плацдармы на реке Нарев у Ружан и Сероцка72. 10-15 сентября советские и польские части смогли занять восточное предместье Варшавы Прагу, а 16 – 23 сентября частями 1-й польской армии была предпринята операция по форсированию Вислы в черте города и соединению с повстанцами. Однако ожесточенное сопротивление противника, слабая активность повстанцев, медленное наращивание сил на захваченных плацдармах и недостатки боевого управления десантами привели к тому, что, потеряв 87,1% личного состава десантных отрядов, части 1-й польской армии были вынуждены вернуться на восточный берег реки73. Севернее Праги 47-я и 70-я армии пытались ликвидировать немецкий плацдарм в междуречье Нарева и Вислы. Тем временем, еще 16 сентября войска 1-го и 2-го Белорусского фронтов вышли на рубеж реки Нарев и закрепились на плацдармах на ее западном берегу74. Позднее, после отражения ряда попыток вермахта ликвидировать эти плацдармы фронт 30 октября 1944 г. окончательно стабилизировался75.

В период подготовки операции «Багратион» в апреле – мае 1944 г. советское военно-политическое руководство основное внимание уделяло всесторонней отработке предстоящего наступления с тем, чтобы избежать неудач, характерных для войск западного направления зимой 1943 – 1944 гг. Понятно, что в этих условиях какие-либо прожекты относительно конкретных действий Красной Армии за границами СССР не отрабатывались. Линия советско-германского фронта к июню 1944 г. проходила в 240 – 600 км от Варшавы и этот город не рассматривался в качестве ориентира для действий советских войск. В ходе операции «Багратион» советские войска смогли прорвать оборону вермахта на центральном участке советско-германского фронта и нанести поражение группе армий «Центр», разгромив 48,6% ее соединений. В обороне германских войск образовалась 400-км брешь, в которую устремились советские войска, вышедшие к концу июля к западной границе СССР и вступившие на территорию Польши. И на фронте, и в Ставке ВГК преобладали оптимистические оценки: ожидалось, что уже скоро будут освобождены центральные районы Польши.

Понятно, что в этой ситуации советское командование должно было уточнить задачи своим войскам. Переоценка успехов советских войск и недооценка боевых возможностей противника привела к тому, что соединения 1-го Белорусского фронта получили задачу выйти в центральные районы Польши. Именно 27 июля Варшава впервые появилась в директиве Ставки ВГК в качестве ориентира для наступающих войск Красной Армии. Основные усилия войск нацеливались на обход Варшавы с севера и юга, поскольку предполагалось наличие укреплений вермахта на подступах к городу. На восточном берегу Вислы советские войска должны были занять лишь Прагу, но не пытаться штурмовать польскую столицу. Собственно никаких сомнений в осуществимости этого замысла у советского руководства в тот момент не было. Безусловно, это стало результатом чрезмерно оптимистической оценки ситуации на фронте.

Вероятно, не последнюю роль в принятии вышеуказанного решения Ставки ВГК играли и политические причины. В условиях вступления Красной Армии на польскую территорию советское руководство было вынуждено заняться вопросами политического урегулирования в Польше, где существовало два лагеря: сторонники эмигрантского правительства в Лондоне и новых структур власти в лице КРН и ПКНО. Советская сторона поддерживала именно последние структуры, которым также в политическом отношении подчинялась 1-я польская армия. Прекрасно понимая, что пассивная позиция приведет к полной утрате контроля над страной, польское эмигрантское правительство попыталось осуществить воссоздание подконтрольной ему администрации в освобожденных районах Польши в границах августа 1939 г. Понятно, что действия АК только усиливали недовольство советского руководства и создавали напряженную обстановку в Польше. Центральным событием 1944 г. для АК стало восстание в Варшаве, начатое в условиях неправильной оценки обстановки с учетом скорого освобождения города Красной Армией. Естественно, польское руководство не известило Москву об этих планах, надеясь поставить ее перед свершившимся фактом.

Однако и советская, и польская стороны неверно оценивали намерения Германии, армия которой хотя и понесла значительные потери, но все еще не была разгромлена. Перебросив силы с других фронтов, германское командование нанесло ряд контрударов, которые позволили резко затормозить продвижение советских войск и выиграть время для воссоздания стабильного фронта. Нанесенный вермахтом контрудар по 2-й советской танковой армии, совпавший с началом Варшавского восстания, резко изменил оперативную обстановку вокруг польской столицы. Оказавшись без поддержки стрелковых частей и авиации, со слабо работающим тылом советская 2-й танковая армия была отброшена от города и втянулась в затяжные оборонительные бои. Одновременно вермахт контратаковал советские плацдармы на западном берегу Вислы у Магнушева и Пулав. В итоге советское наступление захлебнулось.

В ходе Белорусской стратегической операции, как и в других операциях Великой Отечественной войны в полной мере проявились закономерности войны массовых армий. Прорыв фронта группы армий «Центр» в конце июня 1944 г. позволил советской стороне перевести операцию в стадию непрерывного и быстрого нарастания наступления. Теперь любые заминки лишь ухудшали положение обороняющихся. Однако по мере продвижения советских войск стало ощущаться действие закона перенапряжения коммуникаций. Эффективность наступающих войск начала снижаться и они уже не могли легко преодолевать сопротивление арьергардов противника. Тем самым, операция стала приближаться к моменту формирования новой статичной позиции. Иными словами уже во второй половине июля операция начала затухать. Силы сторон оказались примерно равны и продвижение Красной Армии замедлилось. Этот момент совпал с переходом обороняющейся стороны в контрнаступление, что позволило ей с минимальным риском остановить продвижение, а на некоторых направлениях и отбросить противника.

Хотя уже 8 августа советское командование разработало план новой операции на варшавском направлении, его осуществление не могло начаться раньше конца августа. Это было связано как с выходом советских войск на новые рубежи, так и с подготовкой материально-технического обеспечения операции. Не следует забывать, что тылы 1-го Белорусского фронта отставали от боевых порядков войск на 400 км, что, конечно же, сказывалось на боевых возможностях Красной Армии. Однако противник также укреплял оборону, что еще больше замедляло темпы советского наступления. Кроме того, операции советских войск на Балканах и в Прибалтике также требовали резервов и отвлекали внимание Ставки ВГК от центрального участка советско-германского фронта. В результате войска 2-го и 1-го Белорусских фронтов в августе – октябре 1944 г. были вынуждены вести частные наступательные операции по улучшению линии фронта и занятию выгодных рубежей для подготовки к новому наступлению. В итоге советское командование отказалось от проведения Варшавской операции и к концу октября 1944 г. фронт стабилизировался. В Белорусской стратегической операции советские войска потеряли 770 880 человек (из них 180 040 безвозвратно). 36,7% этих потерь пришлось на соединения 1-го Белорусского фронта (в том числе за июнь – июль – 167 096 (39 369 безвозвратно), за август – 114 400 (26 458 безвозвратно)). В сентябре войска фронта потеряли еще 57 408 человек (8 774 убитыми), из которых 19,2% было потеряно в боях за Прагу76.

Доступные сегодня материалы не подтверждают версию о преднамеренной остановке советского наступления под Варшавой. В момент выхода советских войск на подступы к городу на фронте создалось неустойчивое равновесие, которое было нарушено в пользу вермахта его контрударом 31 июля 1944 г. В итоге Красной Армии было явно не до взятия польской столицы. В дальнейшем ситуация вокруг Варшавского восстания все больше смещалась из военной в политическую плоскость. Конечно, у Москвы имелись свои политические расчеты, однако, как показали бои советских войск под Варшавой в августе – октябре 1944 г., речь не шла об оставлении восставших на произвол судьбы. Со своей стороны руководство восстанием, стремясь реабилитировать себя за плохо подготовленное выступление, стало пропагандировать именно политическую версию о сознательной остановке советских войск под Варшавой, которая как бы оправдывала их собственное поражение. Ныне же совершенно очевидно, что взять город с ходу советские войска не собирались, да и не могли, а любое другое развитие событий обрекало восстание на поражение. Представляется, что следует постараться скрупулезно восстановить динамику событий, приведших к резкому изменению ситуации на советско-германском фронте, а не обвинять советское руководство в том, чего оно не совершало.