Золотая клетка - Линетт Нони

ты мне врал, но ты… Ты же спас меня. Я жива благодаря тебе. – Ее голос охрип. – Кем надо быть, чтобы не сказать «спасибо»?

Джарен успокаивающе погладил ее:

– Я уверен, ты говорила.

– Нет, – возразила она, обнимая его крепче. – Нет.

– Ну, хорошо, теперь сказала, – примирительно ответил Джарен.

– Надо было раньше.

– А сказала теперь, – повторил Джарен.

Кива замолкла, чувства захлестнули ее. После кошмара она была так чувствительна. Так много всего чувствовала, слишком много. Все, что она пыталась похоронить полтора месяца – десять лет – пробивалось на поверхность.

– Прости, – вновь прошептала она. Слово рвалось наружу.

– Ты уже извинилась, чудо, – так же шепотом ответил Джарен, прижимая ее к себе.

Но в этот раз Кива извинялась не за то, что случилось в прошлом.

А за то, чему еще предстояло произойти.

И пока Джарен держал ее в объятиях, обещая, что не уйдет, пока она снова не заснет, Кива поняла, что теперь ей грозит еще более серьезная опасность.

Потому что ей не хотелось отпускать его.

Она даже не была уверена, что сможет отпустить.

Когда Кива проснулась утром, в комнате находился принц – но не тот же самый, в руках которого она сегодня ночью незаметно задремала.

– Тренировка, солнышко, – сказал Кэлдон. – Подъем, подъем, подъем!

Кива сонно откинула одеяло, гадая, когда ушел Джарен, но радуясь, что его брат не застал их вдвоем в постели.

Встав на ноги, она застонала от боли: мышцы припоминали ей все, через что им пришлось пройти вчера. Но Кэлдон не собирался ее щадить, и второе занятие оказалось копией первого, только с дополнительной порцией подъемов на ящик и еще одним кругом бега.

Киву вновь рвало, а Кэлдон заставлял трудиться на пределе – и даже больше.

Пот тек рекой, все болело, и Кива не представляла, как осилила дорогу обратно в комнату, но, отмокнув в горячей ванне и переодевшись в чистое, вновь ощутила себя почти человеком. В ее душу то и дело прокрадывалось смущение за предыдущую ночь, но она каждый раз прогоняла его. Джарен оказался рядом, когда она в нем нуждалась. Он всегда оказывался рядом, когда был нужен. Об этом она была просто не способна думать, потому что когда пыталась…

Тем утром она видела его на тренировочной площадке, где он вновь сражался против капитана Вериса. Он притормозил лишь на секунду, чтобы взглянуть в ее сторону и успокаивающе улыбнуться, а в следующее мгновение уже уклонялся от удара капитанского меча, но этой улыбки хватило, чтобы понять: что бы ни произошло между ними вчера ночью в спальне, а до того в пещере, – этому не требуется объяснений. Или определения. Они были теми, кем были. Джарен и Кива. Два человека, связанные между собой, к добру или к худу. И не было нужды об этом размышлять. Вообще-то, размышлять об этом и не стоило, если Кива желала сохранить хоть какое-то подобие рассудка. Планы не поменялись, даже если сердце отказывалось прислушиваться.

Стук в дверь спальни вырвал ее из мыслей; подумалось, что это, должно быть, Типп пришел проведать ее после ночных кошмаров. Но, открыв дверь, Кива увидела пожилую служанку, которая торопливо присела в реверансе.

– Прошу прощения, госпожа, но лекарь, которая помогла вам позавчера, приглашает вас в Серебряный Шип.

– Рессинда? – спросила Кива.

Женщина кивнула:

– Да, госпожа. Могу попросить ее вернуться во дворец, если желаете.

– Нет, нет, все в порядке, – ответила Кива. – День чудесный. Мне не повредит прогуляться.

Ходьба заодно поможет расслабить натруженные мышцы. Не говоря уже о том, что у Кивы будет повод некоторое время побыть вдалеке от Джарена. Дистанция, напомнила она самой себе, необходима дистанция, пусть даже пока что следовать собственному совету катастрофически не получалось.

– Хорошо, госпожа. – Служанка еще раз присела в реверансе и ушла.

Изначально Кива собиралась бродить целый день по дворцу и изучать территорию вокруг, но учитывая, сколько всего она узнала вчера, она заслужила выходной. Впрочем, она все равно не могла передать сведения, потому что так и не знала, когда родные решат связаться с ней вновь.

Кива обулась, спустилась на первый этаж и вышла на весеннее солнышко. По прибытии в Валлению ей сказали, что она может покидать дворец и возвращаться, когда вздумается, стража была оповещена о том, что Киву нужно беспрепятственно пропускать через парадные ворота. Поэтому она без проблем вышла с территории дворца, вежливо улыбаясь королевским стражникам, и те в ответ уважительно ей кивнули.

Кива неспешно прошлась по Речной улице к Серебряному Шипу, наслаждаясь свежим воздухом и солнечными лучами на коже. Шел последний день Речного Фестиваля, но на улицах было куда меньше народу, чем в первый вечер, никто не толкался и не пихался, лишь стайки детишек танцевали под задорные мелодии уличных музыкантов.

Дойдя до академии, Кива уже почти жалела о том, что решила пойти. Мышцы вновь горели: ей пришлось подниматься к зданиям по крутому холму. Шагая скованно, чтобы облегчить боль, Кива направилась к главной лечебнице; она не представляла, там ли Рессинда, но была уверена, что кто-нибудь сможет направить ее по верному пути.

Проходя по каменной галерее, Кива любовалась прекрасным зеленым садом между корпусов, вновь восхищаясь местной тишиной. Она так погрузилась в созерцание, что чуть не врезалась в женщину, которая шла навстречу, и едва успела отпрыгнуть в сторону.

– Простите, я задумалась… – Кива умолкла, узнав главу Серебряного Шипа.

– Госпожа Меридан, какой приятный сюрприз, – тепло поприветствовала ее целительница Мэддис. – Я надеялась вновь с вами повидаться.

– Я… Эм, здравствуйте, – ответила Кива. Ей было неловко от того, что она чуть не сбила с ног пожилую женщину.

– Что вы решили по поводу учебы? – спросила Мэддис, поправляя очки в тонкой металлической оправе.

– Я… Ну… – С языка чуть не сорвалось, что она не заинтересована, но она знала, что эта ложь будет звучать неубедительно. – Я все еще размышляю, – наконец ответила она.

Мэддис понимающе улыбнулась.

– Я не тороплю вас. Как я уже говорила, предложение бессрочное.

Кива с трудом сглотнула.

– Благодарю.

Целительница сняла очки и спрятала их в карман белого халата.

– Если вы шли не ко мне, то что привело вас в Серебряный Шип?

– Меня пригласила лекарь Рессинда, – ответила Кива и указала на синяк на голове. – Наверное, хочет узнать, как я себя чувствую.

– Ох, боги, – Мэддис повернула голову Кивы. – Ну и шишка.

– Отек быстро спал, – ответила Кива, – но касаться еще больно.

– Кто, вы сказали, вас лечил? Лекарь Люсинда?

– Рессинда, – поправила Кива.

Мэддис задумалась на миг, а потом пожала плечами, извиняясь:

– Когда-то я знала всех лекарей, но теперь