Красавица и умница - Беатрис Шеридан

— Какой ты молодец, что думаешь о Ларри!

Неправда. Какой он молодец? Он последняя сволочь. Потому что думает только о себе.

Он не способен быть отцом. И чем раньше Анджела это поймет, тем лучше.

17

Настало время прощаться.

Анджела стояла у камина в гостиной, ожидая, пока Бен уложит Ларри в постель, и готовясь к нелегкому разговору.

Сегодняшний разговор с Эбби придал ей смелости. Анджела твердо решила избавиться от старых страхов и бороться за свою любовь. Если Бен не решается сделать первый шаг — что ж, она сама двинется ему навстречу, не боясь совершить ошибку и уронить себя в его глазах. Не опасаясь, что он сочтет ее недостойной любви.

Она не хочет расставаться с Беном — но остаться в Селби он не может. Значит, остается один выход…

Сердце ее забилось чаще, и, обхватив себя руками, Анджела приказала себе успокоиться.

В гостиную вошел Бен: сейчас он казался Анджеле еще красивее, чем прежде. У Анджелы перехватило дыхание, и ей показалось, что в комнате вдруг стало намного жарче.

Уголок рта Бена приподнялся в улыбке.

— Ларри не хотел меня отпускать, пока я не поклялся вернуться в Селби.

Вот и повод начать разговор. Анджела набрала воздуху в легкие и…

— Ларри будет по тебе скучать.

— Мы ведь недолго знакомы.

— Дети быстро привязываются к людям.

Бен молчал и не двигался с места. Казалось, его что-то угнетает.

— Может быть, присядешь? — собравшись с духом, предложила Анджела.

— Мне еще вещи собирать, — ответил он.

Анджела отмела укол разочарования. Разве она не знала, что у Бена есть и другие обязательства?

— Это ненадолго.

Бен опустился на стул напротив нее.

— Слушаю.

— Я долго думала, как нам быть, искала выход из этой ситуации…

— Мне казалось, мы решили просто подождать.

— Да, но…

Но она не может ждать. Несколько дней, проведенных с Беном под одной крышей, и два случайных поцелуя вновь зажгли в ней любовь; она боится, смертельно боится его отпугнуть — но просто умрет, если не заговорит!

— Ларри так к тебе привязался, — продолжала Анджела. — Ты еще не уехал, а он уже спрашивает, когда ты вернешься. И будет скучать по тебе еще сильнее, когда узнает правду.

— Нам трудно будет организовать встречи, — заметил Бен. — Я много работаю, дома почти не бываю.

— Знаю… — Голос Анджелы дрогнул.

Почему Бен держится так холодно, так отстраненно? Но она не вправе отступать без боя. Надо рискнуть. Один раз она не решилась рисковать — и потеряла все. Нервно кашлянув, Анджела заговорила:

— Очень нелегко, когда отец и сын живут в разных городах.

— Ты меня понимаешь, — с явным облегчением заметил Бен.

Анджела снова набрала побольше воздуху — и выпалила, словно в воду бросилась:

— Поэтому нам с Ларри лучше всего переехать в Лондон.

Бен открыл рот — но тут же, словно опомнившись, плотно сжал губы. Анджела ждала ответа — напрасно. Он молчал. Не произнес ни слова. Даже не улыбнулся.

Внутри у нее что-то сжалось и завязалось тугим узлом.

— Я думала, ты обрадуешься.

— Прости… даже не знаю, что сказать. А как же твое дело, магазин? И Филип с Эбби?

— Магазин и бизнес я продам. Филип и Эбби могут переехать вместе с нами или будут ездить в гости.

Анджела не понимала, отчего Бен как будто не рад. Неужели не хочет, чтобы они были рядом? От волнения она заговорила быстрее, словно надеясь убедить его напором и количеством аргументов:

— Я, возможно, поступлю в колледж и получу диплом. Устроюсь на работу в какой-нибудь большой цветочный магазин, ведь в Лондоне много цветочных магазинов. Словом, найду себе занятие, чтобы не скучать без тебя.

— Квартира у меня маленькая…

— Я же не предлагаю пожениться или жить вместе!

Анджела попыталась рассмеяться. Должно быть, Бен просто нервничает, как и она, поэтому и ведет себя так странно.

— Просто, если мы переедем в Лондон, тебе будет намного проще встречаться с Ларри. И со мной.

— Анджела!

От его тона по спине у нее пробежал холодок.

— Что?

— Не стоит вам переезжать в Лондон.

Анджела выдавила улыбку. Должно быть, он шутит! Ну конечно! Не может же он серьезно… Но Бен не улыбнулся в ответ. Анджела съёжилась; ей хотелось забиться в какой-нибудь уголок и зарыдать. Но нет, она не позволит старым страхам взять над ней верх!

— Почему? — вздернув подбородок, спросила она.

— Твоя жизнь здесь, в Селби.

— Моя жизнь — с Ларри, — ответила она. — Его отец живет в Лондоне.

— А его мать — в Селби, — повторил Бен.

Все еще не понимает! Придется ей заговорить о своих чувствах прямым текстом.

— Дело не только в Ларри. — Анджела прикрыла глаза, набираясь храбрости. — Дело в нас. В тебе и во мне. Мы… — Тут голос ей изменил, и она не смогла договорить.

Бен смотрел на нее, широко раскрыв глаза, словно Анджела вдруг заговорила на иностранном языке или на голове у нее выросли рога.

— Энджи, я… поверь, ты мне очень дорога.

Анджела облизнула губы. Ей стало чуточку легче.

— Что ж, неплохо для начала.

— Прости, но продолжения не будет, — отрезал Бен. — Пойми, Энджи, мне не нужна семья. Я доволен своей нынешней жизнью и не хочу ее менять.

Анджела пыталась переварить его слова, но сердце ее отказывалось верить. Как же так? Все эти дни он вел себя как идеальный отец — а теперь…

— Мне казалось, между нами что-то есть. Когда мы разговаривали… когда целовались… я чувствовала…

— Гормоны, — отрезал он. — Обычное влечение. И ничего больше.

Стук собственного сердца оглушил Анджелу.

— Неправда! Это что-то большее! Должно быть что-то больше…

— Прости.

Он говорит серьезно. Она ошиблась. Все поняла неверно — взгляды, поцелуи, все. Анджела сжалась в комочек, стараясь смягчить удар. Щемящее чувство унижения и отверженности охватило ее, и только невероятным усилием воли она удерживалась от слез.

— С тобой все в порядке? — неловко спросил он.

Что за дурацкий вопрос! Отверг ее любовь, заявил, что ему не нужна семья — и еще спрашивает, все ли с ней в порядке!

На этот раз Анджеле было даже больнее, чем девять лет назад. В тот раз она потеряла Бена по собственной вине, из-за глупой девчоночьей игры — а теперь пришла к нему с открытым сердцем. Предложила в дар уже не девичью влюбленность, а зрелую женскую любовь.

А он ее оттолкнул.

Анджеле казалось, что она умирает. Только невыносимая боль подсказывала, что она еще жива.

— Мне пора, — проговорил Бен и встал.

Ей хотелось закричать. Завизжать. Схватить его за плечи и встряхнуть как следует.