Валентинка с секретом - Вера Иванова

Интересно, а ее чувства так же легко читаются на лице?

Она вскочила, включила настольную лампу, на цыпочках подошла к зеркалу. Нет, если что и читается, то только бесконечная усталость. И еще — неуверенность, испуг, смятение. А вот это уже связано с неприятной мыслью.

Настя вернулась в кровать, забралась с головой под одеяло. Она всегда так делала в детстве, когда хотела спрятаться, — залезала в «норку», оставляя маленькую дырочку для дыхания. Как будто там ее не могли найти! Вот и теперь ей не очень-то хотелось думать о том, что случилось в больнице, но мысли возвращались к этому снова и снова.

Так что же все-таки случилось с башней? Какой силой были остановлены кубики, падающие вниз? КЕМ? НЕУЖЕЛИ ЕЮ САМОЙ, НАСТЕЙ? Она так пристально смотрела на кубики и так хотела, чтобы башня устояла! А потом… она же произнесла заклинание и начертила знаки!

Перед мысленным взором кубики вновь и вновь падали и возвращались на место. Падали и возвращались… Падали и возвращались… И это было страшно, словно привычный мир вдруг неузнаваемо изменился, и теперь ему нельзя было больше доверять.

А потом неприятные мысли снова сменились приятными — башня все-таки не рухнула! Сбудется ли то, что она загадала? А может, уже сбывается? Она вдруг вспомнила о последнем разговоре с Никиткой. Это тоже была очень приятная мысль! Почему он пригласил ее гулять? По той же причине, по которой написал валентинку? Но если Настя ему нравится, почему бы так и не написать? При чем тут «ты — фея»? Это было непонятно, и девочка переключилась на другие мысли.

Интересно, какие у него родители? На кого он похож — на отца или на маму? Вот она, Настя, явно на отца. Сегодня это было особенно заметно. Даже то, как они смотрели друг на друга, когда сердились. Она словно увидела свое отражение — вспыльчивую, ершистую, упрямую, непримиримую девчонку… Но ведь есть в ней и другие черты — мягкость, стеснительность, молчаливость, скрытность, таинственность… Это — от мамы! Мама, между прочим, временами бывает такой странной, что Настя не понимает ее. Вот уж в ком таинственности хоть отбавляй!

Никита, несмотря на жуткую усталость, тоже не мог заснуть. Он лежал на спине, закинув руки за голову, смотрел в потолок и перебирал в уме впечатления необычно длинного, насыщенного событиями дня, пытаясь разложить их по полочкам.

Итак, хорошее и плохое.

Самое хорошее — Настя согласилась с ним гулять. Значит, он ей не безразличен? Хотя сам факт того, что он вот так вдруг, неожиданно для самого себя, пригласил ее, требовал осмысления. Это был необдуманный, импульсивный поступок, а хорошо ли это? Раньше он, не колеблясь, сказал бы «плохо» — любое решение должно быть взвешенным, трезвым. Но сейчас оценка не была так однозначна. И вообще, импульсивность, безрассудность, так ли уж это плохо? Может быть, ему как раз и пора прекратить просчитывать, анализировать, раскладывать по полочкам?

Никита заколебался, но привычка все равно взяла свое.

Провел почти полдня с Настей — хорошо. Даже очень!

Помог разоблачить преступников — хорошо. Просто отлично!

Не понравился ее отцу и маме — плохо.

Поругался с Викой — плохо. Или… хорошо? Нет, все-таки плохо. Вика — отличный помощник, верный друг, и совершенно непонятно, что на нее нашло. Или на него?

Да уж, на него-то точно нашло. Другим человеком стал. Тем, который проигрывает олимпиады, ругается, плюется на пол, пугает старушек и скандалит с ними. Плохо.

Почти поверил в мистику — очень плохо!

Итак, четыре — три в пользу «плохо».

Почему же ему тогда так хорошо?

Никита полежал еще немного, а потом вскочил с кровати, на цыпочках подбежал к компьютеру, включил его, вошел в Сеть.

— Миха, друг! — напечатал он, взывая к приятелю. — Скажи, что делать, если хочется поцеловать девчонку?

— Поцеловать ее, — последовал незамедлительный ответ.

Никита выругался. Уже три часа ночи, а Миха еще и шутит! Теперь понятно, почему он все время спит на уроках. Удивительно только, что ему позволяют так долго сидеть в Сети. Но раз приятель под рукой, нужно выжать из него все, что можно.

— В этом деле важны напор и натиск. Подходишь, целуешь — вот и вся премудрость! — продолжал напутствовать друг.

— А если она не хочет?

— Тогда получишь по физиономии, только и всего. Надеюсь, ты не такой псих, чтобы бросаться на первую попавшуюся.

— Майк, все в порядке. Она своя.

— А кто, если не секрет?

— Аська Абашина, — признался Никита после некоторого колебания.

— Тебе хочется поцеловать Аську? Поздравляю! Если честно, мы с Ларкой уже и сами догадывались. Как раз сейчас обсуждали. Хотели даже поспорить, но не успели. Так ты влюбился, что ли?

Влюбился? Такая мысль не приходила Никите в голову. Он уже пожалел, что признался приятелю, но выходило, что это все равно уже не было тайной. Интересно только, от друзей или от всего класса?

Значит, напор и натиск. Напор и натиск. Что ж, попробуем последовать Михиному совету!

19 февраля

«Панацея» начинает действовать

Настя проснулась с ощущением счастья. Было так хорошо, как будто наступило лето и можно нежиться в постели, жмуриться от бьющего в лицо солнца и не вставать хоть целый день…

Она открыла глаза — нет, было темно, за окном завывала метель, и будильник показывал ровно 6.59. Невероятно! Она проснулась даже до звонка!

Настя протянула руку и успела нажать кнопку до того, как начался трезвон.

А потом бодро вскочила с постели — впервые за последние дни. Появилось даже желание сделать зарядку, и она пару раз присела, помахав руками.

Да здравствует «панацея»!

Котенок на кровати сладко потянулся, широко зевнул, показывая мелкие, но острые зубки, перевернулся на спину, приглашая хозяйку поиграть. Настя наклонилась к нему, но Ерошка вдруг ощетинился, зашипев.

Что это с ним? Напевая, Настя направилась в ванную. Не принять ли ей для разнообразия душ похолоднее?

Она включила воду и основательно намылилась — тоже впервые за много дней, ведь из-за спешки она едва успевала плеснуть на лицо водой. Но теперь в запасе было много времени, к тому же она как следует выспалась и чувствовала такую бодрость, что готова была прямо сейчас начать совершать подвиги — передвигать мебель, например, или пылесосить квартиру, или полчаса чистить зубы, или даже убраться в собственном шкафу… Нет, насчет шкафа она погорячилась. А вот зубы…

Настя смыла пену, насухо, докрасна растерлась полотенцем, накинула халат, взглянула в зеркало и…

…И ей понадобились все ее утренние силы, чтобы устоять на ногах.