Всего один шаг - Павел Комарницкий

А вот и город. Полтора л”киич”ц в поперечнике, не меньше… Чего это я? Как где не надо, так думаю по-ангельски… Какие л”киич”ц, тут свои меры длины… То есть полтораста вёрст в поперечнике городок, ангелу полтора часа лёта…

«Не отвлекайся!»

Город наплывает, растёт… Да, Нью-Йорк по сравнению с этим городом просто большая деревня… Небоскрёбы топорщатся лесом, тучи «летающих тарелок» вьются над городом, как рой мух над дохлой животиной… Ну вот, опять меня потянуло на аллегории…

«Не отвлекайся!»

Да, жуткий город. Небоскрёбы все без окон, и даже зеркальные стены не везде — часто их заменяет листовая броня. Там, внутри, копошатся Истинно Разумные термиты, наблюдая мир сквозь экраны внешнего обзора… Так безопасней, ведь сквозь стекло, или что тут у них, способен проникнуть луч лазера…

«Не отвлекайся же ты!»

Мир вдруг стремительно меняется, и я лечу куда-то, теряя сознание. Ну или что там его сейчас у меня заменяет…

— … Рома, очнись!

Я раскрываю глаза. Передо мной сквозь всё ещё танцующие пятна проступает лицо Юайи, мокрое и блестящее. А сам я, оказывается, валяюсь на спине.

— Я в порядке, Юайя. — я сажусь на пол. — Спасибо тебе. Я понял.

Я вижу, как она пытается прочесть в моей голове, действительно ли я понял хоть что-то.

— Ладно, Рома. Рада была помочь тебе. Полежишь?

— Да нет, я правда в порядке… — я встаю, даже не держась за стену. — Я полечу, Юайя. Ещё раз спасибо.

— Ну давай, лети. Если что, обращайся!

— О, кто прилетел! Сам хозяин пожаловал!

Иуна, сестра Ирочки, вовсю щёлкает ножницами, и золотые пряди с головы моей жены так и сыплются. Ирочка сидит на маленьком круглом столике, выполняющем сейчас функции парикмахерского кресла. Понятно, затеяли стрижку…

— Здравствуй, Иуна. Чего без мужа?

— А Кеа сегодня работает. Они там нащупали очередную живую планету, и теперь вертят её так-сяк, — смеётся Иуна. — Вдруг там окажутся аборигены, остро нуждающиеся в помощи?

Иуна вовсю орудует ножницами, встряхивая уже подстриженными волосами. Нечаянная радость сидит на своей икебане, озадаченно поводя носом. Зверюшка явно не может взять в толк, зачем эти женщины разоряют друг у друга столь роскошные гнёзда на головах.

— Не слишком коротко? — озабоченно спрашивает моя жена.

— Нормально! Сиди спокойно, — Иуна ловко подрезает пряди, выступающие из общей массы. Я перевожу взгляд на её живот. Да, похоже, сестрицы соревнуются в том, кто родит первой…

— Никак нет! — смеётся Иуна, уловив мою мысль. — У Иоллы изрядная фора, и мне её не догнать. Всё, сестрица, готово.

Ирочка щёлкает пальцами, и перед ней возникает виртуальный экран, играющий сейчас роль зеркала.

— М-м… — жена придирчиво смотрит в своё отражение. — Годится. Спасибо, Иуна.

— Да не за что. Садись, Рома, пока я в азарте. — Иуна щёлкает ножницами.

— Да я как-то…

— Садись, говорю!

Я встряхиваю головой, и чёлка падает мне на глаза. Вообще-то пора уже и подстричься, в самом деле.

— Ладно, уговорила!

Я сажусь на стол, и Иуна начинает быстро и уверенно орудовать ножницами и расчёской.

— Сейчас, сейчас, сделаем из тебя Истинно Разумного…

Ирочка фыркает смехом, весело кося глазами на меня. Я тоже улыбаюсь в ответ. Вот интересно — тут ещё тысячи две годков назад изобрели роботов-цирюльников, да так они и не прижились. Всякая техника есть протез, и зачем она, если можно легко обойтись? Тем более это касается женщин — ну какая женщина доверит свою причёску манипуляторам бездушного механизма?

Внезапно меня осеняет. Ёкарный бабай, да где же раньше были мои мозги?!

— Иуна, ведь твой Кеа, он астроном…

— Ну? — Иуна даже перестала щёлкать ножницами.

— И у них там есть данные по планете «зелёных», — я не спрашиваю, я утверждаю.

— Какая глубокая мысль! — насмешливо тянет Иуна, вновь принимаясь за стрижку.

— Так что же ты молчала! — я делаю над собой гигантское усилие, чтобы не вскочить. — Дорезай быстрее!

— Нет, ты слышала, сестрёнка? — Иуна чуть расчёску не уронила. — Это вместо «спасибо». Иолла, что, все биоморфы такие?

— Абсолютно все, — авторитетно подтверждает Ирочка. — Сама была, знаю!

И мы втроём хохочем.

— …Вот всё, что есть, Рома.

Передо мной в воздухе вращается огромный шар, раскрашенный в грязно-голубоватые, серо-стальные и неопределённо-бурые цвета.

— Это съёмка со звездолёта, посетившего систему «зелёных» ещё лет сто назад. Более детальных картинок нет, съёмка велась с огромного расстояния. Подходить близко к планете опасно, их корабли атакуют без предупреждения.

Я понимающе киваю. Звёздный Флот Истинно Разумных — это не шуточки. Пусть даже и технически устаревшие, их корабли нельзя списывать со счёта, как старые линкоры.

— Есть ещё записи с зондов, летающих в системе под видом метеоритов. Те выдают оперативную информацию, но качество изображения, сам понимаешь… Вот, я тебе скинул файл.

— Спасибо, Кеа. Извини, что отвлёк.

— Да пустяки. Рад был помочь. До встречи!

— Будь здоров!

Изображение Кеа исчезает, и передо мной остаётся только медленно вращающийся шар, изображение планеты. Оплот Истинного Разума, Гордость Вселенной, Вершина Мудрости… да мало ли. Как я уже успел понять, «зелёные» любят величаться.

Я ещё увеличиваю изображение, и края шара уходят в пол и потолок. Я вглядываюсь в проплывающие подо мной пейзажи. Да, ребята здорово уделали свою мать-родину. Как они выносят? Если бы я изо дня в день созерцал вот эти пейзажи, похожие на бескрайний гофрированный железный лист, точно рехнулся бы.

А вот океанская гладь, бескрайняя и безбрежная. Ровная мёртвая зыбь лениво колышет ровную мёртвую воду. Разумеется, я не ожидал увидеть дельфинов. Но в настоящем, живом океане вода никогда не бывает ПУСТОЙ — хоть какие-то рыбки, медузы, комки водорослей… Такая вода бывает только в бассейне с морской водой, вот что. И только на глубине в несколько метров можно разглядеть смутные ряды плавучих контейнеров для биомассы, чем-то напоминающие ячейки пчелиных сотов.

Я передвигаю изображение ближе к берегу моря. Вдоль кромки прибоя бредёт одинокая фигурка. С таким разрешением невозможно увидеть деталей, тем более выражения лица. Просто ползущая крохотная букашка. Зачем он тут? Что он тут ищет? Наверное, это какой-то смотритель-обходчик…

Да, вот эта полоска песка и камней — единственная в округе незастроенная поверхность. Теплицы не доходят до кромки прибоя метров пятьдесят, и не более двухсот метров от той же кромки до первых подводных контейнеров. Последняя вольная территория и акватория целой планеты…