Маймонид - Шервин Нуланд

В продолжение этого пассажа, занимающего шесть абзацев, Маймонид пишет слова, в которых слышен отзвук его утверждений в «Комментарии к Мишне» и других сочинениях и которые демонстрируют характерное для него внимание к психологическим и духовным аспектам заболевания: «Душа может быть здоровой или больной, как и тело может быть здоровым или больным». Это утверждение, в сущности, является краеугольным камнем маймонидовской медицинской философии, и читатель может не раз встретить его и в других сочинениях Маймонида.

Немаловажным является и тот факт, что в своей книге Маймонид страстно защищает Аристотеля, когда Гален выражает с ним несогласие — либо по вопросам, связанным с человеческим организмом, либо в отношении того или иного философского положения. Более того, Маймонид откровенно резок, когда античный врач порицает те или иные религиозные принципы, которые трудно было принять греческим мыслителям. Маймонид не церемонясь говорит о Галене: «Этот бесцеремонный лжец Гален, крайне невежественный в большинстве предметов, о которых он говорит, за исключением медицинского искусства».

В то время такими словами Галена величали не часто. В течение еще четырех столетий подобные суждения о нем будут большой редкостью — вплоть до того дня, когда в 1543 году двадцативосьмилетний брюссельский анатом Андреас Везалий публично и убедительно не продемонстрирует около двухсот ошибок, обнаруженных им в Галеновой анатомии, и не докажет, что места, в котором, согласно Галену, пребывает душа, в человеческом теле не существует. Впрочем, даже это не положило конца верховенству Галена — оно длилось, по крайней мере, еще триста лет, постепенно отходя в прошлое. Маймонид был среди первых ученых, указавших на то, что у этого колосса глиняные ноги; в конце концов они совсем искрошились, и колосс окончательно рухнул. Когда арабская научная литература позднее была переведена на латынь — процесс, который достиг своего пика в XIII в., — труды Рамбама вошли в канон западной медицины и сохраняли это положение несколько столетий. Так, например, на протяжении только девяноста лет, с 1489 по 1579 годы, в Европе вышло не менее пяти латинских изданий Пиркей Моше.

Помимо Пиркей Моше Маймонид написал две другие книги, основанные на трудах его прославленных греческих предшественников. Одна из них, «Выдержки» или «Краткое изложение учения Галена», представляет собой собрание цитат из шестнадцати сочинений Галена, предназначаемое для учеников Маймонида. Другая книга написана в форме комментариев к самому знаменитому труду, приписываемому Гиппократу, а именно «Поучениям». Такие комментарии представляют собой особый жанр, в котором часто писали свои сочинения арабские врачи. Хотя в целом Маймонид следовал комментариям Галена к «Поучениям», изредка он позволял себе отступления, в которых критиковал отдельные утверждения Отца медицины, называя их темными, бесполезными и даже ложными. Любой врач нашего времени, прочитав оригинальный греческий текст, с легкостью согласился бы с Маймонидом. Например, комментируя афоризм Гиппократа, гласящий, что зачатие мальчика происходит из правого яичника, а девочки из левого, Маймонид не без иронии пишет, что «нужно быть либо пророком, либо гением, чтобы знать это». В отличие от «Краткого изложения учения Галена», изданного на многих европейских языках, вторая книга была переведена только на иврит.

В других семи медицинских трактатах, более полное описание которых читатель найдет в «Приложении», Маймонид передает опыт своей клинической работы. Каждый из этих трактатов несет на себе глубокой отпечаток личности Маймонида и отражает его заботу о благоденствии не только организмов своих пациентов, но и их душ. По словам поэта и ученого XIII века Ибн Сины, если Гален умел лечить только тело, то этот врачеватель, который в своих медицинских трудах обычно представляется как «еврей из Кордовы», был способен исцелять и тело, и душу.

Искусство Галена лечит только тело,

А искусство Абу Имрана — и тело, и душу.

Силой своего знания он стал лучшим врачом своего века.

Его мудрость поможет излечить болезнь невежества.

Если бы луна вняла его советам,

Он исцелил бы ее от пятен

И от ущерба.

Что же можно сказать о том вкладе, который внесли в науку медицинские трактаты Маймонида и, что намного важней, их автор? Следует повторить, что Маймонид был одним из самых выдающихся медиков своего века. Однако единственное новшество, которое можно приписать Маймониду, заключается в том, что он уделял особое внимание эмоциональному состоянию своих пациентов и выдвинул предположение, что психическое состояние больного может повлиять на ход болезни. Эта тема нередко встречается в его трудах, но особенно большое место ей уделяется в таких сочинениях, как «Руководство к исправному здоровью» и «Трактат о гигиене, или О запоре и меланхолии». Однако даже это сложно назвать уникальным вкладом Маймонида в историю медицины — он всего лишь придавал этой проблеме большее значение, чем любой другой автор, прежде о ней писавший. Хотя для историков медицины эта особенность сочинений Маймонида стала отличительной и характерной чертой его подхода к врачеванию, следует признать, что Маймонид не внес никаких изменений в средневековую медицину и что его вклад в развитие медицинской науки был незначительным. Даже то обстоятельство, что он критиковал Галена и Гиппократа, нельзя назвать уникальным.

Тем не менее, когда историки перечисляют имена медицинских светил Средневековья, Маймонид, как правило, оказывается в их числе. Причину тому, что Маймонид упоминается в одном ряду с Разесом, Гали Аббасом, Авиценной, Альбуказисом и Аверроэсом, найти не сложно. Дело в том, что сочинения всех перечисленных медиков, как правило, являлись комментариями к трудам Галена и Гиппократа, расширившими учение великих греков. Медицинские трактаты Рамбама не были исключением из этого правила.

Не было исключением и то, какое значение придавал Рамбам здоровому образу жизни — на его взгляд, лучшему средству профилактики болезней. Как и его коллеги-мусульмане, он предостерегал своих пациентов от опасностей, связанных с нездоровым образом жизни, сознавая, что таким образом может принести им пользу. Процитируем «Путеводитель растерянных»: «Только один человек из тысячи умирает естественной смертью (Маймонид, несомненно, имел в виду смерть от старости. — Прим. автора), а остальные гибнут намного раньше, ибо ведут себя как невежды или безумцы».

И все же возникает ощущение, что медицинские труды Маймонида оказались весьма полезны для врачей того времени. Многим из них требовалось четко систематизированное, написанное доступным языком руководство — своего рода «учебник» ухода за больными, составленный в практическом ключе. И здесь нельзя не вспомнить о причинах, побудивших Рамбама, согласно его собственным словам, написать МишнеТора — то есть сделать Священное Писание доступным, понятным и пригодным для любого человека, чей разум готов к прочтению этой книги; предоставить своим читателям такое толкование Закона, которое избавило бы их от необходимости продираться сквозь дебри великого множества источников, на которых был основан этот труд; наконец, поощрить многих читателей продолжить изучение Торы и Талмуда. А теперь возьмем эту фразу и заменим в ней Священное Писание на труды Гиппократа и Галена, а также медицинские трактаты арабских предшественников Маймонида, например Ибн Сины. В целом это были очень сложные и объемные книги, которые было трудно прочесть, но еще труднее удержать в памяти. Согласно крылатому выражению Филдинга Гаррисона, знаменитого историка медицины, жившего в начале XX в., «Канон врачебных наук» Ибн Сины — это «гигантский, объемистый и громоздкий кладезь премудрости». Двумя столетиями ранее знаменитый физиолог Альбрехт фон Геллер из Геттингена, прославившийся и как историк медицины, назвал «Канон врачебных наук» «методической глупостью». Несмотря на целый ряд исключений для студентов или практикующих медиков, которым нужно было найти ответ на какой-либо вопрос или разрешить клиническую проблему у постели больного, работа с медицинскими трудами арабских авторов нередко становилась нелегким испытанием. Сколь же проще было для рядового арабского или еврейского врача XII или XIII в. воспользоваться трудом Маймонида — ведь эту книгу можно было взять в руки, пролистать и узнать все, что требовалось. В многогранном гении Рамбама многие его современники и их потомки превыше всего ценили его выдающуюся способность «отделять зерна от плевел», а также собирать и классифицировать информацию и, установив ее внутренние связи, преобразовывать ее в полезное, сжатое и легко запоминаемое целое.

Чтобы добиться этого, требовались самые обширные познания, и Маймонид располагал ими благодаря уникальной памяти и способности находить главное в густом тумане мелочей и скучных деталей. Одной из самых сильных сторон его гения была способность синтезировать, то есть понимать параллели, устанавливать связи, видеть образцы явлений и находить единство в крайне разнообразных формах информации и опыта, чтобы затем путем толкования систематизировать их, превращая в значимое, доступное постижению и пониманию целое и при этом не упуская нити первоначального замысла. Для этого он использовал уже существующий материал, насыщая его своим собственным пониманием и определяя его в соответствии со своими взглядами, в результате чего, путем творческого синтеза, который характеризует его гений не только в религиозной мысли, но и в медицине, Маймонид всегда создавал нечто новое.