Семерка из козырей - Николай Владимирович Зайцев

— Но как же так, у нас же дела, — забеспокоился Фокс, привставая со стула и оборачиваясь назад, смотря на большое зеркало, за которым скрывались наблюдатели — я их чувствовала, считывая всю принадлежащую им электронику. Глаза полицейского, когда он снова посмотрел на меня, были полны ужаса. — Послушай! — Начал он очень взволнованно. — Я вижу, что ты торопишься. Но пойми, ты никуда не уйдешь, пока не ответишь на мои вопросы.

— Не говори глупости, — спокойно сказала я и поморщилась — откуда такая уверенность у людей в себе. — Я ведь могу и отключить ваше защитное поле. — Тут я блефовала, но человек забеспокоился. Нажал на невидимые кнопки и давление усилилось, пригибая меня к столу. Зачем говорила? Кто тянул за язык?

— Ответь на вопросы! — взмолился человек. Он разволновался. Мое поведение не вписывалось в его рамки восприятия. Разговор шел не по его плану. Человек, ты еще не видел на что способны Семерки, когда не обременены магнитным полем. Скоро узнаешь!

Конечно, я скрыла ярость, и спокойно спросила:

— Вопросы касаются тайного ордена?

— Да! — Фокс подпрыгнул на стуле. — В самую точку, Ада. Мне нужна подробная информация. И твой анализ. И имена главного! Кто за этим стоит.

— Я отвечу тебе на все вопросы и даже дам краткий анализ, потом я смогу уйти? Повторяю, я очень тороплюсь. Я и так задержалась, и выпала из мира на добрых пятьдесят лет. — Я старалась говорить очень спокойно. Но небывалые всплески эмоций рвались наружу. Надо разобраться с контрольными кнопками и повысить устойчивость. Ну, почему люди такие трудные? Ответить на вопросы про орден — могу, дать общий анализ тоже смогу. Но откуда я могу знать, кто за этим стоит? Если видела только Наставника, который больше походил на воспитателя ясельной и группы и торопящегося Бога. Складывалось впечатление, что он вообще мимо проходил и случайно на меня наткнулся. Кто из них главнее? Я не знала. Наверное, Наставник.

— Пятьдесят семь! — бодро напомнил Фокс.

— Пускай так, — я скрежетнула зубами. Почему-то плюс десяток лет к пятидесяти мне казался несущественным пустяком.

— Куда ты торопишься?! Может, что-то еще тяготит тебя кроме влечения идти в горы. Скажи мне! И быть может, я помогу.

Я с сомнением посмотрела на полицейского, и все -таки выдавила из себя:

— У меня ощущение, что я что-то выполнила не до конца. У меня задание. И я должна его закончить. — При моих словах человек нахмурился, пытаясь уловить смысл. Глаза не могли сосредоточиться на предметах, он то смотрел на свою шляпу, то на мои руки. Я, кстати, на них уже больше не смотрела. Привыкла, наверное. Хорошо, что хоть не две левые. Подумаешь разные пальцы. Молчание затягивалось. — Так мы договорились? — Человек явно не хотел меня слушать и тем более понимать суть моей проблемы.

— Как сказать, — замялся с ответом Фокс. Кратко посмотрел на меня, поспешно отводя глаза. Его настороженность мне не понравилась. — Всё будет зависеть от твоего рассказа. Но я приложу все усилия, чтобы помочь тебе! — горячо заверил человек. — Честное полицейское!

Полицейские — это несостоявшиеся альпинисты. По сути, несчастные люди. Люди, у которых мечта не осуществилась. Мне захотелось дать человеку шанс.

— Что тебя интересует? — со вздохом спросила я. Как бы я ни хотела — придется задержаться. Не отстанет же.

— Парик! Давай про парик!

Я закатила глаза. Человек был явно не в себе. И не мог правильно сформулировать мысль. Соединить слова в предложения. Торопился. Время поджимало, я не могла дальше сидеть, начала скороговоркой:

— Парик — это всего лишь одно из заданий. В ордене внутренняя иерархия построена на противоречиях и законах кибернетики. У них там касты. Но мне, кажется, просто новые уровни, которые надо покорять. Чтобы подняться по лестнице надо: украсть у человека, украсть человека и убить человека. Процесс не займет много времени: все био семерки имеют самообучающийся процессор и только вопрос времени будет разделять каждую модель от нового задания. Почему не разом они к этому придут? Человек, ты серьезно? Каждая модель совершенна по-своему! Мы все разные, как и люди. Всё. Я сказала всё. Быстро и лаконично. Я могу идти?

— Подожди! Это слишком поверхностно! Ты сказала так много и ничего одновременно! А твой анализ? И чем это грозит?..

— Ты, что сам не можешь сделать анализ? — удивилась я. Этот человек начинал меня подбешивать еще больше. — Я дала тебе так много вводных данных.

— Нет, — немного наивно и честно признался мне полицейский. — Я математику и в школе не любил. У меня гуманитарный мозг. Я биологию хорошо знал. И на уроках труда всегда отличался. Такие знания мне пригодились, когда я с дедушкой био собирал.

— Да при чем здесь мозг?! — взорвалась я. — Причем тут, твой дедушка?! Я тебе вводные дала. Разжевала всё.

— Не дави на меня! — фальцетом закричал Фокс. — Хоть ты на меня не дави.

Я закатила глаза. Пробурчала:

— Ладно. — И добавила, раскладывая всё по полочкам. — Это грозит только одним: постепенной катастрофой для человечества — гибелью вида. С каждым днем тайный орден будет все больше, из-за постоянного прироста и обработки био, а ...

— Людей все меньше, — закончил за меня Фокс, содрогаясь. Я кивнула.

— Семерки — костяк любого движения, направления, —