Его пламенное сердце - Оливия Гейтс

Но чего им нужно? Что они о себе возомнили, что пришли сюда, чтобы вмешиваться в ее личную жизнь?

Младший брат Дамон сделал шаг вперед и насмешливо заметил:

— Ага, счастливая семья вернулась.

Лизандрос презрительно фыркнул:

— Как трогательно.

Значит, они знали. Конечно, ей следовало самой им все рассказать, но это ее жизнь, и Арис стал ее неотъемлемой частью.

Ее братья молча стали приближаться к Аристидесу, как стая волков, но в этот момент захныкал Алекс.

Они вздрогнули и посмотрели на него. Малыш испуганно переводил взгляд с них на своего любимого папу, как будто чувствовал исходящую от своих дядь угрозу. Потом он крепче вцепился в Ариса и спрятал свое личико у него на груди.

Это заставило ее братьев остановиться.

Арис успокоил Алекса нежными поцелуями и что-то тихо прошептал ему на ушко. Потом он молча посмотрел на Элен. Та быстро подошла к нему и, забрав у него Алекса, кинулась прочь по коридору.

— Ну как, Сарантос, ты слышал? — начал Николас, и Селена осознала, как много общего у них с Арисом. Они могли бы стать союзниками, но вместо этого продолжали враждовать. Николас остановился в шаге от Ариса. — Клянусь, что слышал.

— Посмотрите на него, — хмыкнул Дамон. — Конечно, он слышал. Его ищейки наверняка обо всем ему доложили.

О чем этот разговор? Разве они пришли не для того, чтобы разобраться с ней?

— Сарантос, каково это — оказаться не у дел? — подхватил Лизандрос. — Ты, наверное, сходишь с ума от желания узнать, как нам это удалось. Но теперь парадом командуем мы. Сделка в наших руках. И я с огромным удовольствием говорю тебе прямо в глаза, что мы выбрали поставщиком Ди Джорданоса.

Селена застыла, потрясенная новостью. Неужели это правда?

— Ты ведь так добивался этого контракта. Не зная, как убрать нас со своего пути, ты решил действовать через наше слабое звено. Через Селену.

У нее чуть сердце не выпрыгнуло из груди.

Они думали… что Арис…

— Ты ведь был в курсе, что у нее есть ребенок от тебя, — продолжил наступление Николас. — И решил преследовать Селену, стать «отцом» Алекса и переманить нас на свою сторону. Но теперь ты в наших руках. К сожалению, мы никуда не можем деться, от того факта, что ты действительно являешься отцом Алекса. Поэтому ради него мы решили смириться с твоим присутствием в нашей семье. И может быть, именно это убедило нас все-таки подпустить тебя к этой сделке. Итак, Сарантос. Вот наш уговор. Если ты хочешь получить этот контракт, ты должен отписать половину своего имущества и ценных бумаг на имя Селены и Алекса.

В этот момент Селена чуть не взорвалась от возмущения:

— Послушайте, вы, идиоты. — Три пары глаз потрясенно уставились на нее. — Вы ведете себя как настоящие ослы. Сделайте милость, проваливайте. И держитесь отсюда подальше.

Но они отвернулись от нее и снова переключились на Аристидеса. Значит, единственное, что оставалось, это попросить уйти Ариса, чтобы ее обозленные братцы не набросились на него.

Она повернулась к Арису и от неожиданности чуть не упала в обморок. Он смотрел на нее так, как будто она тоже была его врагом.

Рука Николаса, как раскаленное железо, легла ей на плечо.

— Мне очень жаль, что так получилось. Но чем быстрее ты поймешь, что он за человек, тем быстрее ты сможешь с этим справиться.

— Мы понимаем, что тебе тяжело, но, сестричка, так будет лучше, — поддержал его Лизандрос. — Мы вынудили его пойти на это, прежде чем он разрушил бы вашу с Алексом жизнь.

— Так мы договорились, Сарантос? — спросил Николас.

— Конечно же нет, Лувардис, — спокойно ответил Арис.

— Что ж, — вмешался Лизандрос. — Тогда ты проиграл. Прими это, как мужчина. Хотя, если принять во внимание, как низко ты пал в этот раз… — Он повернулся и с гримасой отвращения посмотрел на Селену, а потом обратно на Ариса. — Ты вряд ли являешься таковым.

Арис пронзил его испепеляющим взглядом:

— Со всей вашей болтовней о том, что вы одержали верх надо мной, вы даже не понимаете, с кем имеете дело. Если бы у вас была хоть толика того ума, которым обладал ваш отец, вы бы приняли любые условия, которые я вам предложил. Но вы, избалованные, рожденные с серебряной ложкой во рту мальчики, выбрали грязную игру. Я вам покажу, как надо играть. Прежде чем я разделаюсь со всеми вами, я заставлю вас умолять меня принять обратно то, что вы украли у меня, и сверх того. — Затем он круто развернулся и направился к выходу.

Селена бросилась за ним:

— Арис.

Она схватила его за руку, но он разжал ее пальцы с таким выражением, как будто она была каким-то мерзким и отвратительным существом. Его взгляд говорил о том, что он объявлял войну не только ее братьям, но и ей самой.

Она смотрела, как он уходит. И понимала.

Он уходит из ее жизни.

Из жизни, в которую он никогда по-настоящему не входил или хотел войти, раз так легко бросил ее и ушел.

Дамон покачал головой, как будто не веря своим глазам:

— Я не понимаю, как ты могла…

— Хватит. — У нее больше не было сил слушать это. Утешения, обвинения, обещания, что она все переживет. Она ничего не хотела. Ничего. — Оставьте меня в покое. Просто оставьте меня в покое.

Селена прокручивала в памяти время, которое они с Арисом провели вместе. Его каждое слово, взгляд и прикосновение.

Ее сердце исходило кровью.

Это все было обманом.

Прошло два дня, прежде чем Селена пришла в себя.

Она позвонила своим братьям, и они друг за дружкой вошли в ее квартиру.

— Я хочу, чтобы вы сделали то, на что никогда бы не согласились по собственной воле. Но если мы с Алексом дороги вам, вы сделаете это.

— Бог мой, Селена. Мы делали и сделаем все, чтобы вы были счастливы.

— Слишком поздно. Но вы можете помочь мне поставить точку. Пожалуйста, позвольте Арису… — Селена остановилась и сглотнула. Но она не могла называть его иначе. — Позвольте ему стать частью этой сделки.

— Мы не можем, — покачал головой Лизандрос. — Сарантос потеснил нас. Теперь он будет руководить процессом и решать, кого выбросить из игры. Будь я проклят, если знаю, как ему это удалось.

Селена замерла. За последние несколько дней на острове, когда, казалось, Арис открылся ей, она тоже в свою очередь была предельно откровенна с ним. И среди всего прочего рассказала много такого, что он мог использовать и, судя по всему, использовал против Лувардисов.

Она ужаснулась, ее пронзил страх. Но не за себя. За Алекса.

На что пойдет этот монстр Сарантос, чтобы заполучить своего сына?

Но, может, его любовь к Алексу тоже была притворной?