Синдром Glamoura - Лидия Новоселецкая

Мы с Бриджит Нево ночевали в одном номере маленькой частной гостиницы, в полутора километрах от замка. Я забронировала весь отель для ночевки организационного персонала, включая актеров, и музыкантов. Для официантов и прочего обслуживающего персонала были сооружены временные шатры с тыльной стороны замка.

Бриджит оказалась очень дружелюбной. Мое первое впечатление о ней не было ошибочным. Мы без остановки болтали весь вечер, попивая красное вино, выращенное в пяти километрах от замка Ле Люд, что, само по себе, было невыносимо романтично.

— Я хорошо знала Вику, мы сотрудничали с ней в прошлом году — вдруг сказала она совершенно не впопад. — Хорошая была девушка, мне жаль, что все обернулось так трагично. Такая молодая, красивая, полная сил и фантазии.

Бриджит опустила глаза, теперь я не могла видеть их. Я не ожидала такого оборота беседы.

— Кира, Вы с ней чем-то похожи. Не могу утверждать с уверенностью, но мне кажется, у вас есть что-то общее. Я думаю, что ее погубила ее привязанность.

В моих жилах похолодела кровь.

— Наркотики?

Бриджит удивленно вздернула брови.

— Наркотики? Мне об этом ничего не известно. Я имею ввиду Вадима Верещагина. У них были, как это у вас говорят, близкие отношения. А во Франции это называют любовной связью. Бедная девочка очень страдала. Мне довелось однажды наблюдать одну нелицеприятную сцену между ней и Вадимом. Я довольно хорошо и давно его знаю. Он настоящая сволочь. Мои родители были знакомы с его отцом, не меньшей сволочью, к слову сказать. Извините, что я так откровенно говорю о вашем боссе, но мне действительно очень жаль Вику, она такого не заслужила.

Несколько минут мы сидели молча. Я боялась нарушить тишину неуместными словами, а уместных придумать не могла. Меня словно обожгло. Теперь я смотрела на ситуацию в комплексе, и картина вырисовывалась некрасивая. Выходило, Вадим заменил мной свою прежнюю любовницу, которая наложила на себя руки в возрасте двадцати девяти лет по неизвестным причинам. Хотя, если сложить все факты, причины становились более, чем понятными — видимо, она его любила. А это, как говорят французы: "был не повод не покончить с собой".

— Cheri, мы с Вами совсем заболтались, завтра нам рано вставать и день предстоит не из легких, давайте ложиться спать.

Бриджит потушила свет, и мы улеглись в кровати. Я долго ворочалась, снова и снова переваривая разговор с моей новой знакомой. Я не осмелилась расспросить ее, какую именно сцену наблюдала Бриджит, не хотелось демонстрировать ей повышенную заинтересованность и афишировать факт моей связи с этой самой сволочью.

Ночь выдалась отвратительной, мне так и не удалось заснуть. Голова раскалывалась, на ум приходили страшные мысли и предположения. Я провалилась в сон только в шесть утра, а в семь прозвонил будильник. Наступило утро одного из тех дней, о которых ни за что не хочется вспоминать в старости.

Глава 16

Гламур — это миф о хорошей, красивой правильной реальности, расходящейся с реальной действительностью.

В два часа дня все было готово к празднику, начало было намечено на четыре.

Мы с Бриджит стояли на балконе второго этажа, если такое понятие применимо к замку, выстой двадцать метров, и курили тонкие сигареты с ментолом. Нашему взору открывался потрясающий вид на небольшую деревеньку, расположенную в близости от замка. Когда-то это крохотное поселение с красными крышами было феодальным владением хозяев этого значительного памятника истории и архитектуры.

Все участники организационной части вечеринки находились в состоянии полной готовности, одним словом, в состоянии готовности к чрезвычайному положению. За них, к счастью, волноваться не приходилось.

Я еще не успела переодеться в праздничную одежду. На мне, как и вчера, были надеты черные джинсы и футболка с медвежонком. Всегда предпочитала оставлять самое приятное на десерт, в отличие от Бриджит, которая с самого утра облачилась в роскошный брючный костюм грязно-белого цвета от Сони Рикель, дополнив эффектный наряд пикантной шляпкой с маленьким перышком в тон костюму. Эта женщина выглядела невозмутимо, как и ее костюм. От вчерашних переживаний не осталось и следа. "Бриджит Тэтчер" вернулась в свое тело, изгнав из него все тревоги и сомнения. Она элегантно курила тонкую сигарету, изредка потягивая белое вино из бокала с высокой ножкой. Эта женщина была мне симпатична. Чем больше я узнавала мою французскую коллегу, тем большим уважением проникалась к ней.

Мы вели непринужденную беседу. К разговору о Вадиме и Вике мы больше не возвращались. Мне показалось, что Бриджит пожалела о своей откровенности, и сегодня нарочито говорила на отвлеченные темы. Я тоже не решалась возобновить разговор об интересующем меня предмете.

В поле моего зрения появился Максим, который сидел на скамье под шатром и увлеченно беседовал с одним из актеров, переодетым в "голый" костюм ангела.

— Ваш сотрудник любит мужчин?

Судя по всему, Бриджит было свойственно менять тему разговора в самый неожиданный момент, как раз во время обсуждения анти возрастного крема и питательной маски для лица. Я внимательно посмотрела на Максима. Ведь я ни разу не задумывалась о Максе, как о человеке. Мне и в голову не приходило подумать, что он кого-то любит, настолько слово "любовь" было чужым для этой вычислительной машины.

— Честно говоря, я не знаю. Вы так думаете?

Бриджит улыбнулась, указав рукой в сторону Макса.

— Я ведь всю жизнь прожила в Париже, наблюдая людей из бомонда. Представителя сексуальных меньшинств я распознаю с тридцати метров. Ваш сотрудник — стопроцентный гей, без вариантов.

Мне пришло в голову, что было бы неплохо познакомить его с Витей, если только у Макса никого нет. Сваха из меня всегда была не самая лучшая, поэтому я тут же отбросила этот план, сочтя его заранее провальным.

— Моя дорогая, Вам следует пойти переодеться. Иначе Вы рискуете забыться и встретить этих богатых засранцев в потертых джинсах.

Иногда эта женщина становилась очень открытой и откровенной. По всей видимости, я вызывала у нее доверие, и наша симпатия была обоюдной.

Я рассмеялась и отправилась переодеваться. Мое потрясающее черное платье, струящееся до самого пола, держалось на очень тонких бретельках, перекрещенных на спине. Гарнитур Cartier из белого золота с изумрудами и брильянтами, придавал мне сходства со сказочно богатой гражданкой княжества Монако. Ноги я обула все в те же красные лодочки на шпильках, слишком они мне нравились. Я смотрела и не могла оторвать взгляда от своего отражения. От такого самолюбования можно было превратиться в Нарцисса и утонуть в зеркале.