Том 22. Коварная красотка. Обуреваемый страстями. Рыжая-бесстыжая. Клоун - Картер Браун

— Труп ведь не мог сам залезть в этот гроб, — резонно заметил он.

— Кто-то ухитрился сделать подмену. Примерно за полчаса до представления гроб находился в реквизитной, и в нем покоилось этакое маленькое симпатичное чудище, сделанное из папье-маше. Когда же откинули крышку, там уже был труп. Муляж из папье-маше нашли потом в реквизитной, в каком-то старом сундуке.

— Ладно, — сказал Лейверс отрешенно. — Кто же все-таки сумел подменить муляж трупом? У кого была такая возможность?

— Любой из находившихся в студии, да и вообще всякий, кто попал внутрь помещения, — сказал я. — Дальше этого мое воображение не простирается. В это время суток на телестудии занято минимальное количество сотрудников, потому что приходится платить им сверхурочно. Поэтому у парадного дежурит только один швейцар. Задние двери отперты, а реквизитная как раз и находится поблизости от задних дверей. Труп туда мог затащить кто угодно.

— Тебе не удалось установить мотив преступления?

— Мотив? Но ведь никто даже не знает, кто такой этот парень! — Я пожал плечами.

Лейверс хмыкнул и выпустил в мою сторону клуб дыма.

— Похоже, что пока ты не добился никакого успеха, Уилер?

— Похоже на то…

— В таком случае нечего тут рассиживаться. Неужели у тебя нет до сих пор никаких идей?

— Есть, сэр, — сказал я. — Я как раз собираюсь выйти на улицу и завопить: «На помощь!»

— Это ведь дело, которое придется расследовать нашему округу.

— Но нам все равно придется обратиться за помощью в отдел по расследованию убийств, сэр. Именно это нам более всего необходимо теперь сделать.

— Неужели это тот самый Уилер, которого я знавал когда-то? — воздел он руки.

— Это тот самый Уилер, которого вы знаете теперь, — сказал я. — Мы вовсе не теряем своего престижа, обратившись в отдел. Даже им может потребоваться целая неделя, чтобы установить личность убитого. А нам на это придется потратить года три, не меньше…

— Я могу дать тебе в помощь сержанта Полника.

— В таком случае нам потребуется пять лет! — сказал я с горечью. — Нет, сэр. Давайте обратимся в отдел.

Шериф вздохнул и поерзал в кресле, потом скрестил руки на животе и уставился на меня немигающим взглядом. Отблески глубокого раздумья появились в его глазах, и это мне очень не понравилось.

— Ну-ну! — наконец радостно произнес он. — А ведь я еще не забыл того случая, когда мне самому отчаянно хотелось обратиться в отдел убийств, а ты меня отговорил. «Сами разберемся», — повторял ты, и мне приходилось торчать здесь целыми днями, обливаясь потом, и улаживать неприятности с муниципалитетом и управлением и даже с именитыми горожанами — пока ты занимался своим привычным делом.

— Да, сэр, — сказал я осторожно.

Отвратительная ухмылка появилась на его лице.

— Ты кое-что забыл, Уилер! Насколько я помню, ты ведь был лейтенантом отдела убийств, прежде чем перешел ко мне?

— Да, сэр!

— И для чего же я взял тебя к себе? Как раз для того, чтобы расследовать те убийства, которые произойдут в моем округе, верно? В чем дело, Уилер? Может быть, ты просто не желаешь отрабатывать свою зарплату?

— Конечно, я предпочел бы получать ее за что-нибудь другое, — сказал я. — Но я понял ваш намек, сэр.

Его ухмылка стала по-настоящему злобной, просто дьявольской.

— Это — твое убийство, Уилер, — сказал он щедро. — Я дарю его тебе. Отправляйся и трудись в поте лица, а я буду сидеть здесь и покуривать сигару. Просто ради разнообразия. — Лицо его внезапно выразило надежду. — И кто знает, может, мне еще удастся подцепить парочку-другую блондинок, даже не выходя отсюда?

— Только в том случае, если сядете на диету, — сказал я. — Мне присылать вам все время рапорты, не так ли?

— Предоставляю тебе полную свободу действий!

Он уже совсем развеселился.

— Смотрите только, чтобы я на радостях не начал кусаться, — взорвался я и поднялся со стула.

— И можешь не забивать свою головку мыслями о рапортах, Уилер, — прохрипел он. — Я вполне могу подождать, пока ты притащишь сюда убийцу, сделаешь мне сюрприз. Обожаю сюрпризы!

— Шериф! На вас что-то сегодня накатило, и, честно говоря, мне это совершенно не нравится.

— Наконец-то, — он чуть ли не мурлыкал от удовольствия, — наконец-то у нас есть убийство, к которому сам я не имею никакого отношения. Тут нет никакой моей личной заинтересованности, никто не обвиняет меня в заговоре или в коррупции, которая привела к убийству, никто, даже газеты, не возлагает на меня ответственность и не требует, чтобы я немедленно нашел убийцу. А почему? Да потому, что никто пока не знает, кого именно убили. Если же я через несколько дней передам дело в отдел убийств только потому, что ровным счетом ничего не раскопал… догадайся, кто тут будет выглядеть кретином?

— Я, — предположил я. — Но ведь это будет со мной впервые, шериф.

Лейверс все еще широко ухмылялся.

— Если уж ты и в самом деле окажешься в безвыходном положении, лейтенант, можешь обратиться за помощью к Дику Трэйси. — Мысль показалась ему очень удачной, и он оживленно хихикнул.

— Благодарю, — кивнул я. — Он действительно понадобится. И не для того, чтобы расследовать убийство, а для того, чтобы помочь нам с сестрицами Калтерн.

— Что ты имеешь в виду?

— Я просто никогда не забываю о коронном ходе Пруденс, — сказал я рассудительно. — Это было на одном из курортов в Майами. Кто-то нанял зал для вечеринки на крыше одного отеля, но ее почему-то не пригласили. Примерно около полуночи она швырнула на пол в коридоре десяток своих излюбленных дымовых шашек, подожгла парик, который нацепила специально для этого случая, и ворвалась в зал с воплем «Пожар!».

— И с вечеринкой было покончено? — заинтересованно спросил Лейверс.

— В первую очередь навсегда было покончено с несколькими гостями, — сказал я. — Потому что они выбросились в окно.

Лейверс несколько слинял.

— Пожалуй, я не подумал о сестрах, — протянул он. — А ты думаешь, что они замешаны в этом убийстве?

Я внимательно посмотрел на него:

— Я вот думаю: а может, вы вовсе не шериф Лейверс, а Пруденс Калтерн, переодетая под шерифа Лейверса? — Я пожал плечами. — Вообще-то, конечно, есть способ доказать, что вы на самом деле шериф.

— Вон отсюда! — яростно проревел он.

Я вышел из кабинета, оставив дверь распахнутой настежь, чтобы ему пришлось встать и закрыть ее самому. За столом в приемной сидело какое-то чудовище женского пола, которое вполне сгодилось бы в ассистентки Бруно без всякого грима. Я остановился около нее и спросил:

— А где цветок Юга?

Голос мой прозвучал весьма сурово.

— Если вы имеете в виду желтую розу Техаса, лейтенант, — сказала эта морда грубым мужским голосом, — то она в отпуске.

— Аннабел Джексон в отпуске? — спросил я. — А почему же никто не потрудился сообщить мне об этом?

— Полагаю, исключительно потому, что это вовсе не ваше дело, лейтенант, — сказала она, поглаживая пальцами густые усики на верхней губе. — Но чтобы вы впредь знали, ближайшие три недели я замещаю ее в качестве секретаря шерифа.

— Для того чтобы вы могли замещать Аннабел Джексон, вам необходимо добавить к вашему бюсту, как минимум, шесть дюймов, милочка, — холодно заметил я.

Ее машинка затрещала с ужасающей скоростью.

— Меня предупреждали относительно вас в управлении, лейтенант, — ответила она ледяным тоном. — Вам могла бы помочь холодная ванна.

Я прошел к своему столу и уселся. Жизнь без Аннабел рисовалась мне мрачной. И вообще все представлялось чернее ночи, если вспомнить про неопознанный труп и перспективу работать в паре с сержантом Полником. В довершение ко всему прочему страстная блондинка бесследно исчезла из моей квартиры, когда я вернулся туда на рассвете. Правда, она оставила мне записку: всего два слова. И знаете, в письменном виде они выглядели еще отвратительнее, чем когда их произносят вслух.

— Эй! — обратился я к чудовищу. — Ведь сегодня воскресенье. Как ты тут очутилась?

— Срочная работа для шерифа, — ответила она, — я на сверхурочной работе. И пожалуйста, больше не прерывайте меня, лейтенант, это слишком дорого обходится вашему отделу.

Зазвонил телефон, и я лениво поднял трубку.

— Я хотел бы поговорить с лейтенантом Уилером, — послышался интеллигентный мужской голос.

— Уилер слушает.

— У меня есть сообщение для вас, лейтенант, — вежливо произнес голос. — Я обеспокоен.

— Я тоже, — ответил я. — Кто это говорит, черт возьми?

— Человек, который предпочитает оставаться в тени, но любит, чтобы все было тихо-мирно, — последовал лаконичный ответ. — Я в недоумении, лейтенант. Не могу понять, как это женщина может так быстро забыть своего мужа. Пусть это даже и бывший муж, все равно женщина не может забыть его так быстро. Правда, он был порядочной задницей, — невозмутимо добавил говоривший. — Если быть точным, задницей, которая играла в теннис. Но все же она должна бы помнить его лицо, его имя, хоть что-то о нем!