Домовой (СИ) - Малунов Николай Александрович "Дневники Бродяги"

Грохот последних слов раскатился по всей округе, словно древнее заклинание под барабан капель дождя по старому кузову автомобиля. Десяток стволов нацелились в угол, за который спряталась рука. Надя зажмурилась. Кровь в ушах зашумела, горячее дыхание Дикого щекотало шею. Мародер прижимается своим похотливым телом к ней, вжимая острую железку в кожу.

Дикий стоял, всматриваясь в темную улицу, нервно перебирая пальцами рукоять ножа. «Явись, явись, явись» – летало эхо где-то среди домов.

Внезапно дождь стих. Резко, мгновенно, словно кто-то выкрутил звук на минимум… «...вись …вись …вись» затихал голос ветром, и в это мгновенье холодное лезвие «катрана» коснулось горла Дикого. Сзади появилось ощущение чего-то огромного. Чего-то злого. Неимоверно злого… адски злого… Время замерло. Дикий за долю мгновения осознал, что это его последний момент в жизни, настолько сильной злобой несло откуда-то из-за спины…

- Отъявись, – только и успел испуганно проговорить мародер перед тем, как «катран» распороло ему горло.

Кровь струей рванула наружу, переливаясь в лучах фонарей, лениво, неспешно, преодолевая замершее время. В следующее мгновение оно ускорило свой бег. Дождь вновь забарабанил по асфальту и ржавому кузову машины, смешавшись с багровыми потоками…»

Домовой зевнул, потер глаза, отвлекся от книжки.

- Блин, сказка какая-то, - буркнул он, откладывая чтиво на край столика.

Часы показывали уже четвертый час утра, а он все никак не мог оторваться от истории. Написана она была простенько, но, тем не менее, цепляла сюжетом. Воспоминания, расшевеленные текстом подкидывали Сашке какие-то картинки из его прошлого, но книга была главным образом написана о его матери и ее друге, по кличке Леший, а про самого Сашку в ней было очень мало, и, к тому же, текст был явно переделан в угоду читателю. Явно многие сцены высосаны из пальца, домыслены и дофантазированы, ну, это, собственно говоря, и понятно. Книга должна быть книгой, а не сухим пересказом событий. Пару раз наемник ловил себя на мысли, что действительно, было с ним когда-то давно что-то такое, но вот точно сказать, фантазия ли его сейчас подкинула эти картинки или действительно, память понемногу стала возвращаться, Домовой решить никак не мог.

Снова зевнув, он встал, размял спину. Саша спала в соседней комнате, и чтобы не мешать ей светом от небольшой керосинки, которая давала так мало света, что читать при ней было неимоверно сложно, наемник решил уйти на кухню. История, описанная в романе, оставила в душе больше тоски, чем удовлетворения. Он-то думал, прочитает сейчас и все-все сразу же вспомнит, а выходило как раз наоборот. Видимо или события произошли уж очень давно, или болезнь на много сильнее, чем он это предполагал. Так или иначе, Саша говорила, что есть еще и вторая книга, и, возможно в ней-то как раз информации окажется на много больше. То, что девушка не соврала и книга действительно о нем, о его семье, было просто невероятно. С первых строк Сашка погрузился в мир, которого не помнит, в события, которые словно происходили с другим человеком, но, в то же время, находили подтверждение в обрывках его собственных воспоминаний. Читать то, как кто-то другой написал о тебе было интересно и необычно, а от того еще более волнительно и желанно. Книжка влетела за один присест, благо, была не такой и огромной, как представлялась ранее и, как уже отмечал Сашка выше, написана просто и интересно.

Мужчина прошелся по комнате, зачерпнул старым алюминиевым ковшом воды из оцинкованной бочки, сделал несколько больших глотков. Тело снова стало болеть. Сказывались не зажившие до конца раны и бессонная ночь. Зевнув так, что мог распугать своим оскалом целую стаю диких волков, с силой потер лицо. Еще раз взглянув на часы, принял решение дочитать остаток истории уже днем. Нужно выспаться перед дальней дорогой. За окном что-то сверкнуло. «Ну вот, гроза идет» - успел подумать Домовой, и через мгновение стекло в раме со звоном лопнуло, а в комнату влетела стеклянная бутылка, с горящей в ней тряпицей. Еще даже не успев ничего осознать, наемник кинулся прочь от разлившегося по полу зеленоватого пламени, перекатился в сторону, вновь отблагодарив свои деревянные мышцы, стегнувшие спину адской болью.

Слева треснуло второе стекло, и еще одна бутылка с огненной смесью разбилась о грубые доски пола. Схватив автомат, лежащий на столе, Домовой кинулся в комнату, где спала девушка. Саша взвизгнула, расслышав звук бьющегося стекла, и когда наемник ворвался к ней в комнату, уже сидела на краю кровати, закутавшись в одеяло, водя непонимающим взглядом по сторонам.

- Валим! – рявкнул мужчина, и Сашу, словно ураганом подкинуло за шкирку на ноги.

Проволочив за собой девчонку, наемник выскочил в прихожую, швырнул поклажу, пискнувшую голосом Сашки при ударе о дверной косяк, и сам прижался к нему. Толкнуть дверь на веранду, не выходя из-за косяка. «Ба-бах!» - раздается сдвоенный ружейный выстрел и в дверной проем влетели мелкие дробинки. Сунуть автомат вперед, вжать спусковой крючок, повести слева направо и чуть вниз. Крик, стоны снаружи. Ага, попал! За спиной пламя набирает силу, гудя и пожирает старый деревянный дом. Жар уже ощущался кожей и потому нужно было торопиться. Сашка сидит в углу, зажав рот руками, смотрит на огонь. Отлично, пускай смотрит, лишь бы под пули не вылезла…

Отстегнуть пустой магазин, оторвать на поясе слева липучки, расправить мешок, кинуть туда опустевшую железяку. Вынуть из кармана новую и пристегнуть к автомату. Нет! Точно нужны подсумки! Магазины широкие, по карманам много не потаскаешь да и доставать их неудобно. Приклад к плечу, глаз к прицелу, аккуратно качунуть маятник вправо, глянуть в дверной проем. Локти не высовываем, держим плотно прижатыми к телу. Правая нога чуть в бок, вес на нее. Шажок, и сразу назад, еще шажок и снова назад и так, пока полностью не осмотришься.

Ага. Вон тело. Лежит, стонет перед домом. Вроде никого. Сектор слева закрыт вторыми дверями, ведущими из темной веранды наружу. Что там у нас справа в сенях? Вроде бы бочка с водой, лежанка и вешалка с одеждой. Отлично! Рывок по диагонали, в нишу за бочку.

Перекинуть автомат на левое плечо. Так, рука за магазин… Ага, хрен там! Магазин у ШАКа сзади, что тоже не привычно, но развесовка отличная и потому правая рука подхватывает автомат за цевье, левая занимает ее место. Палец на спуск, щека к прикладу. Снова странный гусиный танец с постепенным осмотром пространства перед собой.

Тело затихло. Это хорошо. И в темноту никто на шум не палит. Это тоже хорошо, но еще ни о чем не говорит. Взгляд назад. Пламя уже охватило все комнаты и жадно тянется к людям. Сашка где-то за дверным косяком.

- Давай, пошла, - рычит Домовой, и девчонка подрывается, мчится вперед.

Схватить рукой глупую газель поперек тела, толкнуть себе за спину.

- Куда, дурр-ра!

Рванула как спринтер, не сообразила от шока, чуть не выскочила из дома вперед него. Нельзя так, ой, нельзя!

- У меня там ручка на спине сверху! – глаза отслеживают темный двор перед домом, пальцы нервно сжимают оружие. – Возьмись за нее и не отпускай, чтобы не случилось! Поняла?!

Кивок, который ощутился спиной. Встать. Рвануть вперед, таща на буксире девчонку. Молодец, что хоть еще молчит, а не визжит на всю округу, авось и удастся проскочить. Слева тень. Вскинуть автомат. Нехрен лазать возле дома, где только что чуть за живо не сожгли двух человек! Особенно, если один из них профессиональный и очень злой наемник. Выстрел в хозяина тени, а на всякий случай, вдруг обознался, в ногу. Ну да! Пуля 12.7х108мм и в ногу-то… Ух! Теперь хозяин тени навсегда останется инвалидом, но это уже его проблемы. Нехрен тут шастать, не-хре-н! Тень падает где-то под самым забором, истошно вопя на всю округу. Смотри-ка, живой! Повезло, авось, таким и останется. Рывок в сторону невысокой ограды, вломиться в кусты, прыгнуть через забор и… И все. Живой якорь в виде молодой глупой девчонки врезается в невысокую, по пояс сетчатую ограду и не пускает дальше. Хрусь, аж зубы щелкнули и наемник останавливается, словно вкопанный. А вовремя! Справа выстрел и Домовой буквально видит, как перед самым носом в темноте пролетают дробинки. Убить бы не убили, наверное, но фейс бы покоцали точно. Автомат к левому плечу, ствол в сторону, откуда прилетел подарок. «Шик-шик-шик» и снова вскрик. А я говорил, что нехрен?! Да? Ну ладно… Стреляешь – тогда будь готов, что и тебе в ответ выстрелят.