100 великих путешественников - Игорь Муромов

Тетради, исписанные рукою Никитина, попали в Москву, к дьяку великого князя Василию Мымыреву, тот сразу же понял, какую ценность они представляют - ведь до Никитина русские люди не были в Индии.

В XVI--XVII веках "Хожение..." неоднократно переписывалось, до нас дошло по крайней мере шесть списков, но до XVII века нам неизвестны на Руси какие-либо новые попытки завязать непосредственную торговлю с Индией. Да и врядли тех русских, кто читал "Хожение...", могли побудить к путешествию в Индию слова правдивого Никитина, что там "на Русскую землю товара нет". Его путешествие с экономической точки зрения оказалось невыгодным предприятием. Но Никитин был первым европейцем, давшим вполне правдивое описание средневековой Индии, которую он обрисовал просто, реалистично, деловито, без прикрас. Своим подвигом он убедительно доказывает, что во второй половине XV века, за 30 лет до португальского "открытия" Индии, путешествие в эту страну из Европы мог совершить на свой страх и риск даже одинокий и бедный, но энергичный человек. Никитин не имел поддержки со стороны светского государя, как путешествовавший вскоре после него португалец Ковильян. Не стояла за ним и могущественная церковная власть, как за его предшественниками монахами Монтекорвино и Одорико из Порденоне. Он не отрекся от своей веры, как венецианец Конти. Единственный православный христианин среди мусульман и индусов, Никитин не мог надеяться и на помощь и гостеприимство своих единоверцев, подобно арабским купцам и путешественникам.

Афанасий Никитин был совершенно одинок, очень тосковал по родине и стремился вернуться домой. "А Русскую землю Бог да сохранит. На этом свете нет страны, подобной ей, хотя бегляри [княжеские наместники] Русской земли несправедливы. Да будет Русская земля благоустроена, ибо справедливости мало в ней".

Бальбоа Васко Нуньес де

(ок. 1475 - 1517)

Испанский конкистадор. В поисках золота первым из европейцев пересек Панамский перешеек и достиг берега "Южного моря" - Тихого океана (29 сентября 1513 года). Открыл Жемчужные острова.

Васко Нуньес де Бальбоа родился в Херес де-лос-Кабаллерос (Бадахосская провинция). В молодости он вел разгульную жизнь. Участвовал в экспедиции Бастидаса, затем поселился на острове Эспаньола (Гаити). Здесь он получил "репартимьенто" - земельный участок с прикрепленными к нему индейцами; однако, как и большинство "репартимьенто", его хозяйство не приносило дохода. Бальбоа наделал так много долгов, что вынужден был скрываться от преследовавших его кредиторов. Но капитанам судов, отправлявшихся из Эспаньолы, было строжайше запрещено принимать на борт несостоятельных должников. Тогда Бальбоа забрался в пустую бочку и вместе с грузом попал на корабль, державший курс к Дарьенскому заливу; таким образом, начальнику экспедиции, капитану Мартину Эрнандесу Энсисо, поневоле пришлось содействовать побегу отважного искателя приключений.

Корабль вез колонистов и припасы в Новую Андалусию. Возле устья Магдалены Энсисо встретил судно Франсиско Писарро с 25-30 людьми на борту. Но до карибского берега добрался только один корабль, второй же, с припасами, потерпел крушение. Колонистам с самого начала угрожал голод. Тогда по предложению де Бальбоа они переправились на Панамский перешеек, формально являвшийся частью "Золотой Кастилии"" Нерваэса. Сразу же конкистадоры разграбили покинутое индейское селение, где нашли съестные припасы, ткани и золото. После этой удачи на Бальбоа стали смотреть как на предводителя, его избрали судьей, а Энсисо лишили полномочий на том основании, что его права не распространялись на "Золотую Кастилию".

Встав во главе колонии "Золотая Кастилия", Бальбоа посадил основателя испанского поселения на Панамском перешейке Никуэса с несколькими верными ему людьми на ветхое судно и без всяких припасов пустил в океанское плавание. Никуэс пропал без вести.

В распоряжении Бальбоа к 1511 году было только 300 матросов и солдат, из которых не больше половины могло еще держаться на ногах. С такими небольшими силами он начал завоевание внутренних областей "Золотой Кастилии". Бальбоа понимал, что его сил недостаточно для покорения страны. Поэтому он воспользовался враждой между местными племенами и заключал союзы с одними, чтобы побеждать других. Союзники снабжали испанцев припасами или отводили им земли и сами их обрабатывали. Вражеские селения конкистадоры разоряли, а пленных продавали. Вождь одного из племен, изумленный жадностью, с какой европейцы набрасывались на золото, сообщил, что в нескольких днях пути к югу от Дарьенского залива лежит густонаселенная страна, где много золота, но для ее покорения нужны большие силы. Вождь прибавил, что там с горных вершин можно видеть другое море, по которому ходят суда, по размерам не уступающие испанским кораблям.

На поход к этому "Южному морю" Бальбоа решился только через два года, когда из Эспаньолы пришла весть, что правительство рассматривает его обращение с наместником Никуэсом как мятеж против королевской власти. Бальбоа понимал, что только великий подвиг может спасти его, "скудно одаренного человека, не из дворян", от суда и виселицы.

В 1513 году он двинулся на судах от устья Атрато на северо-запад, вдоль Атлантического побережья, и, пройдя около 150 километров, высадился на берег. Чтобы устрашить индейцев, Бальбоа лицемерно обвинил в мужеложестве мужчин, которые прикрывали наготу короткими кусками ткани, напоминающими женские передники. "Преступники" были затравлены собаками, сопровождавшими конкистадоров в походах.

Бальбоа сумел нагнать на индейцев-карибов страх не только собственной жестокостью, но и кровожадностью своего свирепого пса Леончилло, который "один стоил двадцати солдат". Впрочем, Бальбоа был дальновиднее своих предшественников и без особой надобности не прибегал к расправам.

1 сентября Бальбоа отправился открывать "Южное море" с отрядом из ста восьмидесяти наиболее смелых и выносливых солдат. Экспедицию сопровождали шестьсот индейцев-носильщиков и свора борзых.

Панамский перешеек, который нужно было пересечь, чтобы добраться до берега неизвестного моря, имеет не более шестидесяти миль в ширину, но зато он перерезан на всем протяжении цепями высоких гор, у подножия которых образовалась наносная, необыкновенно плодородная почва, поросшая буйной тропической растительностью. Испанцам пришлось прорубаться через непроходимые чащи лиан, папоротников, гигантских деревьев, преодолевать вязкие болота с тучами москитов. Этот лес был населен множеством птиц и животных, чей покой доселе человеком не нарушался. Ядовитые испарения болот, желтая лихорадка и дизентерия, свирепствовавшие в этих местах, изматывали силы и убивали энергию самых здоровых людей.

Завидев грозный отряд Бальбоа, туземцы убегали в горы или, пользуясь преимуществами хорошо защищенной местности, совершали на испанцев неожиданные нападения. Бальбоа старался поддерживать в своих людях бодрость духа и заставлял их двигаться вперед.

После двадцатидневного перехода, сопровождавшегося непрерывными боями с индейцами, Бальбоа, поднявшись на гребень горы, увидел, наконец, широкий Панамский залив, за которым открывалось безбрежное "Южное море" - Тихий океан. 29 сентября он вышел к бухте, которую назвал Сан-Мигель. Дождавшись прилива, Бальбоа вошел в воду и, с обнаженной шпагой в одной руке и с кастильским знаменем в другой, торжественно прочитал грамоту, составленную нотариусом: "... вступаю во владение для кастильской короны... этими южными морями, землями, берегами, гаванями и островами со всем, что в них содержится... И если иной царь или вождь, христианин или сарацин... заявит свои притязания на эти земли и моря, то я готов во всеоружии оспаривать их у него и воевать с ним во имя государей Кастилии, как настоящих, так и будущих. Им принадлежат и власть, и господство над этими Индиями, острова, как Северный, так и Южный материки с их морями от Северного полюса и до Южного, по обе стороны экватора, внутри и вне тропиков Рака и Козерога... и ныне и во веки веков, пока будет существовать мир, до Страшного суда над всеми смертными поколениями".

Сведения, которые Бальбоа удалось собрать у окрестных касиков, покорившихся его оружию и предоставивших ему жизненные припасы, совпадали с рассказами туземцев на берегу Дарьенского залива.

Бальбоа узнал, что на юге находится обширная страна, "до того богатая золотом, что из него делают даже обиходные орудия"; жители той страны приручают лам и используют их как домашних животных для перевозки тяжестей. Эти интересные сведения вместе с большим количеством жемчуга, полученного здесь Бальбоа от туземцев, окончательно убедили его, что он находится в азиатских странах, описанных Марко Поло, недалеко от империи "Сипанго", сказочные богатства которой не давали покоя алчным авантюристам.