Черный генерал - Генрих Гофман

Карл Герман Франк отпил из стакана немного воды, вытер носовым платком вспотевший покатый лоб и продолжал:

– Директива фюрера по-прежнему гласит: «Надо со всей определенностью и решительностью обеспечить полное понимание чешским населением своей подчиненности империи и необходимости покоряться ей. Немцы, со своей стороны, должны знать, что эта территория составляет часть империи и что они пользуются здесь всеми правами и играют руководящую роль».

Итак, сегодня мы должны сказать чехам прямо: любишь ты нас или нет, веришь ты в будущую государственную самостоятельность Чехии и Моравии или нет, но сейчас пойми одно: ты только повредишь себе, если будешь сопротивляться или думать о каком бы то ни было восстании. Мы должны разъяснять средствами пропаганды и другими мероприятиями, причем достаточно выразительно, что чехам выгоднее всего добровольно работать, пусть даже они и питают тайную надежду, что, если дела нашей империи пошатнутся, они снова получат свободу.

Мне нужно, чтобы чешский рабочий работал, чтобы он в полной мере участвовал в военных усилиях Германской империи. Мне нужно полностью использовать чешскую рабочую силу в здешней мощной военной промышленности, чтобы продолжать наращивать производство вооружения для доблестной армии фюрера.

И в это напряженное для империи время полиция безопасности и служба безопасности должны проявлять максимум жестокости, чтобы подавить малейшие попытки чехов к саботажу наших мероприятий. Мы не должны останавливаться ни перед чем. Я уже распорядился выделить соответствующие карательные подразделения СС для немедленной ликвидации партизанских банд в промышленных районах Моравии. Эти банды должны быть уничтожены незамедлительно. Меня не интересует, кто их послал. Правительство доктора Бенеша из Лондона или большевики из Москвы. И те, и другие – наши враги, с которыми мы ведем смертельную битву.

Я уже объявил жителям Чехии и Моравии, что не остановлюсь ни перед какими жертвами, чтобы до конца очистить эту землю от партизанских бандитов и тех, кто их здесь поддерживает. Но, видимо, мое предупреждение истолковано чехами как пустая угроза. Пусть же теперь они пеняют сами на себя. Я приказываю вам беспощадно сжигать дотла селения, в которых будут обнаружены партизаны. Все взрослое население этих сел должно подвергаться полному уничтожению. Только такими мерами устрашения мы сможем навести порядок в Чехии и Моравии и таким образом выполним свой долг перед фюрером! Хайль Гитлер! – Франк резко выбросил вперед правую руку.

– Зиг хайль! Зиг хайль! Зиг хайль! – рявкнули в ответ десятки глоток.

Карл Герман Франк умолчал, конечно, о том, что, вытащив из сейфа старую стенограмму выступления бывшего имперского протектора Гейдриха, изучал ее сегодня весь день. Эту речь Гейдрих произнес на третий день своего пребывания в Праге, в этом же самом зале. И статс-секретарь протектората без всякого стеснения почти дословно использовал в сегодняшнем своем выступлении многие выдержки из этой стенограммы, оставшейся после убийства Гейдриха.

И теперь, окрыленный своим величием, о котором бывший книготорговец из Карловых Вар когда-то не мог и мечтать, он стоял на трибуне и благосклонно улыбался всей этой ревущей ораве своих подручных.

– Я хочу лишь добавить, – сказал он, когда зал утих, – вам должно быть ясно, что чешско-моравское пространство не может больше оставаться на таком положении, которое позволяло бы чехам думать, что это их территория… В германской истории Чехия и Моравия были сердцем империи… И именно отсюда чаще всего вонзали нож в спину империи. Но на этот раз ничего подобного не должно повториться!

И эти слова тоже принадлежали не Франку, а Рейнгарду Гейдриху, которого чешские патриоты заставили замолчать навсегда.

Дальнейшее уже происходило в кабинете статс-секретаря. Здесь собрались лишь самые крупные деятели СС и СД протектората – приближенные Карла Германа Франка: начальник управления гестапо, руководитель службы безопасности, шеф тайной полевой жандармерии, несколько высших чинов СС и начальники гестапо городов Злин, Брно, Острава и Всетин. Со стоянки автомашин перед Чернинским дворцом давно уже исчезли «вандереры», «оппель-капитаны» и «татры». Но до поздней ночи продолжали стоять величественные «мерседесы» и «оппель-адмиралы». Во дворце намечались конкретные мероприятия по массовому уничтожению всех непокорных в Чехии и Моравии.

Шеф гестапо штандартенфюрер Гешке доложил Франку:

– Временные успехи русских на восточном фронте, видимо, неправильно истолкованы населением Чехии и Моравии. Местные жители считают, что мы уже не в состоянии навести должный порядок на территории протектората. Только этим следует объяснить небывалый рост подпольных групп сопротивления на этой земле. По докладам моих агентов, такие нелегальные группы создаются почти во всех городах протектората Чехии и Моравии. В горных районах создаются партизанские банды, а жители сел и деревень поддерживают их не только морально. Они снабжают эти банды продовольствием и посылают своих селян для пополнения. Открытое сопротивление германским войскам принимает все более массовый характер. Должен заметить, что выявление этих бандитов и коммунистических агентов – довольно нелегкое дело. Днем они покорно, словно ангелы, снимают шапки перед солдатами фюрера, а ночью стреляют им в спину…

Единственный глаз Карла Германа Франка сощурился и глянул на Гешке со злой иронией.

– Дорогой Гешке, уж не собираетесь ли вы подать в отставку? Неужели вы совсем разучились работать?

– Как вам будет угодно, господин статс-секретарь, – покорно сказал шеф гестапо. Вид у него был довольно унылый.

– Господа! – обратился Карл Герман Франк ко всем присутствующим. – Штандартенфюрер Гешке нуждается, видимо, в добром совете. И я готов помочь ему выйти из затруднительного положения. Я глубоко убежден, что для борьбы, я бы даже сказал, для успешной борьбы с любыми антигерманскими группировками в первую очередь необходимо возглавить эти самые группировки. – Он сделал паузу и оглядел всех присутствующих, проверяя, какое впечатление произвели на них его слова. Он рассчитывал на эффект. Слова его, кажется, действительно произвели впечатление, и статс-секретарь остался доволен. Он продолжал: – Да, да! Именно возглавить, господа, И тогда наши враги придут к нам сами.

– Благодарю вас, господин группенфюрер. Как всегда, все гениальное очень просто. Я приношу извинения за то, что сам не додумался до такой простой идеи, – Гешке поклонился в сторону Франка.

– Но это действительно гениально! – воскликнул шеф гестапо города Брно штурмбанфюрер Козловский. – Если позволите, господин группенфюрер, у меня есть превосходная кандидатура для этой цели.

Все головы повернулись в сторону невысокого лысеющего штурмбанфюрера, на глазах которого поблескивали стекла пенсне. Для присутствующих не было секретом, что польский немец Козловский пользовался особым расположением Карла Германа Франка.

– Кого вы имеете в виду? – спросил Франк, разглядывая поднявшегося с кресла штурмбанфюрера Козловского.

– Вы должны его помнить, господин статс-секретарь. Это тот самый человек, который еше в тысяча девятьсот сорок первом году выдал нам нелегальную коммунистическую организацию в городе Брно. До недавнего времени его использовали в качестве камерного агента в берлинской тюрьме. Такая работа ему пришлась не по вкусу, и он прислал мне письмо, в котором сообщил, что прекрасно знает местные условия и мог бы стать полезным на Моравской земле. Я взвесил это предложение и запросил его из Берлина. Теперь он находится в моем распоряжении. Этот человек прекрасно знает условия коммунистического подполья, сейчас он нащупывает старые связи. Это блестящая кандидатура, чтобы возглавить патриотическое движение чехов. Эти бандиты устремятся к нему, как мотыльки на свет лампы…

– Как его имя?

– Я зову его Франта Великий, господин статс-секретарь.

– Хорошо! Действуйте. Я думаю, у вас не будет возражений? – обратился Карл Герман Франк к штандартенфюреру Гешке.

– Нет, нет. Это агент сто пять. Его очень высоко оценивали в Берлине. А теперь я хотел бы добавить, что мой доверенный человек уже вошел в партизанскую банду, которая действует возле Всетина.

– Кто же руководит этими бандитами? – поинтересовался Франк.

– Пока мне известно только, что партизанская банда действует под именем Яна Жижки. Командует ими советский парашютист. Его фамилии мы пока не знаем. Но я имею словесный портрет. Он ходит в черной кожаной куртке. Носит черные усы и бороду! Звание его пока неизвестно. Но по тому, как умело руководит он боевыми операциями этих бандитов; можно полагать, что звание у него немалое.

– Генерал, что ли? – шутливо спросил Франк.