Станционный строитель (СИ) - Мадоши Варвара

— Мне нужен инженер из нашей службы, — говорю я, глядя на пытающихся помочь Сонг родичей Томирла.

Разумные грибы перестают мельтешить, переглядываются…

— Я сказала, ВОН!!! — на секунду очертания помещения перед моими глазами смазываются, точка зрения изменяется — я уже за порогом инженерового убежища.

Не сразу соображаю, что так отражается секундное оглушение. А голосок у главврача, оказывается, далеко не безобидный, если прижмет. Что-то в речевом аппарате способно создавать опасные колебания.

— Мы полностью потеряли контроль над инженерными системами станции, — перекричать живое звуковое оружие я не пытаюсь, просто давлю голосом, как могу. Да, из-за порога. А какая разница, доктор меня прекрасно слышит. — Фактически — над станцией в целом. Никто не знает, что творится на нижнем уровне. Мне. Нужен. Рабочий. Пульт.

— За пять секунд вы ничего не успеете, а мне второго пациента из сенсорной комы придется выводить, — неожиданно спокойно отвечает Сонг. — А без комы не обойдется, потому что ацетики воспринимают грибницу как часть себя. Грубая аналогия: представьте, что кто-то ест ваши пальцы. Понимаете меня?

— Понимать-то понимаю, делать что? — вырывается у меня из глубин души.

— Например, физически устраните контакт корней проросшей талесианки и симпатической сети Томирла-Томирла.

— А… как? — глупо, но я реально растерялся от такого посыла.

— Вы же капитан, — небрежно роняет главврач станции. — Система внутренней безопасности ограниченно подчиняется только вам. Да, я имею в виду применение оружия.

Тяжело бреду по нижнему коридору хаба к дверям бывшего склада, а ныне салона «Норагир». Вода мне уже по колено и продолжает прибывать… «Узел» — огромная станция, здесь еще целый модуль кальмаромедуз есть… пока, кстати, он, несмотря на свою простоту, один из самых крупных построенных! Если вода хлещет именно оттуда, то она затопит весь хаб и еще останется.

А я, кстати, до сих пор не знаю, откуда она поступает. Думал, смогу по пути оценить масштаб ущерба — но какое там! Только и остается, что в сопровождении двух ботов службы безопасности шлепать непосредственно к эпицентру катастрофы.

Наверное, это не дело капитана — на настоящей космической станции, как и на настоящем космическом корабле, я имею в виду. Дело капитана — находиться на связи и вовремя принимать решения, а собой рисковать должен специально обученный персонал. Но игра на то и игра, что правила у нее несколько другие.

Хлюпая по пенящейся серо-зеленой жиже, на вид грязной и холодной (молодцы, дезигнеры!), я очень радуюсь, что вокруг меня только виртуальность, которая на деле запахов и ощущений не передает.

А еще что в этой виртуальности нельзя словить удар током на самом деле.

Много я читал фантастики — больше в детстве и юности, когда читать было время. Но тем не менее. И космической, и всякой. Да и реальным космосом интересовался. И везде, в один голос говорилось: страшнее пожара на космической станции или космическом корабле ничего быть не может!

Мне еще тогда думалось: почему не может? Если грамотно продумать архитектуру корабля, то достаточно шлюз закрыть и устроить вакуум — все, огонь погаснет в момент. Конечно, и люди, которые в этом отсеке находились, непременно погибнут. Но, главное, корабль останется цел. В подводных лодках так и поступают при авариях, с той только поправкой, что там нет вакуума: изолируют отсеки и прекращают подачу воздуха. Имеющийся кислород прогорает, и все.

Вот потоп — другое дело. Воду, конечно, тоже можно стравить за борт — но ее тогда придется вылить всю, а не относительно небольшой объем дыхательной смеси, «душа» открытое возгорание. Или придется работать под водой, заделывая течь либо пробоину в системе циркуляции жидкостей. Видимо, именно этот процесс мне и предстоит скоро организовать… Но рано об этом думать: решаем проблемы по мере важности и срочности. Сначала — восстановить контроль.

Все-таки добредаю (в единственном числе, потому что ботов можно не считать) до двери в салон. Куски коры полуоторваны бурным потоком, один почти снесен течением. Теперь видно, что это бутафория, а под ними обычная пластмасса. Сама дверь полуоткрыта.

Заглядываю в проход.

Симпатичную приемную не узнать: диван и кресла, оказавшиеся на поверку легкими, сделанными из ноздреватого пластика, крутятся в водном потоке, под потолком что-то искрит. Всякое желание соваться в дверь тут же пропадает, но вовремя соображаю, что если бы провода упали в воду, скорее всего, я бы уже получил удар током и соответствующее предупреждение… ну, например, о том, что я «ранен», и нужно дождаться бригады медиков, которая меня заберет.

Вхожу в салон, боты шлепают за мной по воде, словно на поводке. Оглядываюсь.

Так и есть: на стенах вместо вездесущего серебристого мицелия Томирла — неведомая причудливая хрень: длинные тяжи, похожие на корни дерева, только красивого золотистого цвета, перевитые привычной тонкой паутинкой грибной «сигнальной системы».

Очень кстати вспоминается факт из школьного курса биологии: мол, иногда растения и грибы вступают в симбиоз, называемый микориза. Тогда грибница поставляет дереву воду и минеральные вещества в обмен на древесную органику, а дерево передает по грибнице сигнальные молекулы другим деревьям. Если одно дерево, например, поражают какие-то хищные насекомые, другие деревья поблизости, получив сигнал, начинают вырабатывать хинин, чтобы отбить нападение.

Учительница биологии рассказывала нам этот факт, помню, очень приподнято, и напирала на то, что это одно из многих чудес природы, и что оно лишний раз доказывает, что планета живая. Ну, учительница биологии у нас была немного с прибабахом. Она, помню, приходила в восторг от фактов, что пчелы знают математику, а плесень умеет запоминать, и нам пыталась тот же восторг передать.

Сейчас, глядя на эту красоту, порождение инопланетной биологии, ни малейшего восторга не испытываю. Только досаду. Ведь видел же, все время видел серебряную плетенку на стенах! Помнил, что это мицелий. Мог бы и не принимать на веру слова Нирса или Бриа о том, что прорастать талесианкам некуда и не с чего, а самостоятельно сообразить, чем это грозит: такой объем органики должен что-то есть и что-то пить! Нет же, понадеялся на авось! А теперь на вверенной мне станции бардак!

…Окстись, приятель, это игра! Какая к черту вверенная тебе станция?..

Нет, все правильно! Работу надо выполнять либо хорошо, либо уж вообще за нее не браться. А от того, насколько хорошо я пройду игру этот первый раз, насколько подробно познакомлюсь со всем, зависит и то, сколько багов и тому подобного я найду при следующих прохождениях. Да и сейвов надо наделать побольше, в как можно более удачных местах.

Однако эта цепочка размышлений даже мне самому кажется фальшивой. Какая разница, настоящая станция или нет, если я играю в нее очень даже всерьез? Какая разница, работа или нет, если я прикипел душой? Мне всерьез хочется, чтобы все здесь было по высшему классу! Точно так же, как мне хочется, чтобы в квартире у меня был порядок, или чтобы мой Белкин хорошо питался и не болел.

Последняя мысль совсем не кажется ни ребячеством, ни идиотизмом.

Короче, прокручивая это все у себя в голове, лезу в основное помещение салона. То, что с деревом. М-да… теперь дерево тут совсем, совсем другое! Искусственный великан разломан на куски, которые частью плавают в мутной водичке, частью свисают, оплетенные, с остатков искусственного металлического «скелета», который, обнажившись, больше всего похож теперь на обычный зонтик: центральный ствол и суставчатые «ветви», подпирающие потолок. Однако этот скелет по-прежнему служит опорой… только на сей раз другому уродливому растительному организму, заключившему его в крепкие объятия

Да, слышал я, что бывают деревья-уродцы, но воочию вижу впервые!

Несмотря на приятный золотистый оттенок, несмотря на украшающий его мицелий, дерево выглядит больным. Толщиной оно больше похоже на лиану-переросток, только одеревеневшую… впрочем, лианы тоже такими бывает. Все в уродливых бугристых наростах, которые возникают, если дерево чем-то повредить. На скрюченных ветках почти нет листвы, а которая есть, пятнистая, скукоженная и выглядит так, как будто вот-вот опадет. В общем, тот, перед кем стояла задача изобразить дерево-монстр или дерево-паразит, справился с этим на все сто!