Большая книга ужасов 31 - Роман Янкин

Златка оторвалась от книги, пытаясь понять, что же произошло: то ли у нее от прочитанного так буйно фантазия разыгралась, то ли она во власти какого-то наваждения оказалась – настолько ярким и настоящим все казалось! Ей даже почудилось, что она ощущала горький запах хвои, когда пряталась за углом одного из домов и прижималась щекой к его бревенчатой стене; что глаза ее слезились от пыли, поднятой с дороги копытами разгоряченных коней, а сердце испуганно трепетало в груди!

И даже сейчас, прекрасно понимая, что находится в комнате, Златка не могла справиться с охватившим ее волнением. Она машинально перебирала страницы удивительной древней книги до тех пор, пока наконец не наткнулась на очередную картинку…

На поляне, покрытой ковром изумрудного цвета травы, стоял высокий широкоплечий человек. Лица его Златка не видела: оно было обращено к розовеющим в первых лучах встающего солнца вершинам высоченных сосен. Да и его самого нелегко было заметить с первого взгляда. Широкий плащ, который служил ему одеянием, казалось, был пропитан сочными оттенками летнего леса, и только седые волосы, густой волной ниспадающие ему на спину, выдавали его присутствие.

И Златка поняла, что сейчас она все о нем узнает… Нет, не узнает… Вспомнит!

-

…Его звали Зорислав, и он появился в этих краях задолго до того, как сюда пришли беженцы. За годы своего добровольного затворничества, благодаря врожденному дару и полному единению с природой, ему удалось постичь многие ее секреты и даже научиться управлять погодой. Многие капризы стихии были подвластны чарам Зорислава. При желании он мог – пусть и совсем ненадолго – удвоить силу ветра, прервать затянувшийся ливень или превратить прозрачные капли дождя в пушистые снежинки…

-

В незапамятные времена он был великим воином, по-настоящему любил и ценил оружие и владел им с непревзойденным мастерством. И однажды Зорислав понял, что готов щедро делиться чувством незыблемой уверенности в бою с каждым, кто достоин стать великим воином. Таких людей он узнавал безошибочно. Порой даже раньше, чем они сами начинали осознавать свое предназначение. Тем, в чьей твердой руке и светлых помыслах Зорислав был уверен, вручал он магическое оружие… И ковалось оно не из простой стали, не в обычной кузне… Используя тайные знания древних магов, Зорислав отливал его из серебряного света, который в предрассветный час источает полная луна; закаливал в лучах полуденного солнца, которое на миг застывало в зените; остужал в хрустальных каплях утренней росы, которая щедрой россыпью покрывала шелк лесной травы!

Игла хвойной лапы, вздрогнувшей от легкого порыва ветра, уколола Златку в щеку. Вернее, ей так показалось… Но ощущение было настолько правдоподобным, словно Златка действительно находилась на краю поляны, в какой-то полусотне метров от Зорислава.

Почти перестав чему-либо удивляться, она торопливо просмотрела еще несколько страниц и остановила взгляд на очередной иллюстрации.

Заботливо и умело ухоженный сад, который был расположен поодаль от селения, на опушке молодого дубового подлеска, поражал буйным богатством красок и восхитительным разнообразием удивительных цветов…

«Не о нем ли мне рассказывала Лина?» – подумала Златка, вспомнив легенду о мрачных тайнах Ведьмина сада. И некоторые детали совершенно безобидной и даже веселой на первый взгляд иллюстрации только подтвердили ее предположение.

На дальнем краю цветочной поляны виднелся бревенчатый дом. Темный, почти черный от копоти, он покоился на высоком, неохватном пне старого дуба. Мощные корни выступали из земли и делали гигантский пень похожим на лапу далекого доисторического предка современных пернатых – птеродактиля. Это сразу напомнило Златке знаменитую сказочную избушку на курьих ножках. Правда, в отличие от жилища Бабы-яги из детских книжек, дом выглядел более зловещим. В его единственном, узком, как амбразура крепостной стены, окошке горел кроваво-красный свет. Такое же пунцовое пламя бушевало в открытом жерле некогда старательно выбеленной, но уже изрядно потемневшей от копоти каменной печи, которая находилась неподалеку. На выгоревшей от печного жара траве, рядом с горкой аккуратно распиленных и ровно сложенных поленьев, стоял огромный котел, извергающий клубы пара. За ними угадывался силуэт женщины, которая что-то бросала в приготовленное ею варево.

Златка внимательно посмотрела на иллюстрацию и вдруг поняла, что прекрасно знает, кто на ней изображен…

-

…У нее было много имен. Так много, что она и сама не сумела сохранить каждое из них в своей памяти. Люди во все времена называли ее просто Ведьмой. Им казалось, что всякий, кто произнесет вслух ее имя, обязательно навлечет на себя проклятие. Ведь даже тех, кто невзначай бросал неодобрительный взгляд в сторону жилища нелюдимой затворницы, непременно настигали либо мелкие неурядицы, либо серьезные беды. У одних вдруг ни с того ни с сего переставали нестись куры, у других – вмиг скисал свежий надой молока, у третьих – грызуны, на которых в здешних краях отродясь никто не жаловался, уничтожали чуть ли не весь запас зерна… А бывало еще, что только-только наточенный топор вдруг с топорища срывался или, того хуже, коса – не пойми как – прямо по ноге острым краем проходила…

-

Днем Ведьму часто видели в ее диковинном саду, где она могла без устали подолгу ухаживать за цветами.

-

Немало времени проводила она и около печи, то исчезая в своем жилище, то снова появляясь у котла, в котором она почти непрерывно что-то варила.

-

Владения колдуньи были окружены сплетенной из сухих ветвей изгородью. Ее колья были увенчаны глиняными горшками, а кое-где – черепами птиц и мелких лесных зверьков.

-

Местные охотники, которые неподалеку от селения расставляли капканы и силки на мелкую дичь, порой случайно приближались к владениям Ведьмы со стороны леса – в том месте, где ее забор вплотную примыкал к рассекавшему чащу глубокому оврагу. А потом многие из них с дрожью в голосе утверждали, что видели на заборе и кое-что пострашнее… Они были готовы поклясться чем угодно, что отполированные ветром и дождем черепа, судя по форме и размеру, явно принадлежали не животным, а людям…

…Продолжая невнятно, нараспев что-то бормотать себе под нос, Ведьма швырнула в котел очередную пригоршню цветочных лепестков. В это же мгновение легкий порыв неизвестно откуда налетевшего ветерка разметал их в разные стороны, и они закружились в воздухе маленькими стайками беспечных ярких мотыльков.