В тени большого взрыва 1977 (СИ) - Арх Максим

— Погоди, погоди, — поняв, что перестаю что-либо понимать, произнёс я. — Так это… ты хочешь сказать, что ты не из бу… — прервался на фразе и прохрипел: — Да кто ты такой-то?

— Я же уже представлялся. Забыл что ль? — поправил галстук гражданин.

— А это… а про какие-такие тогда выборы ты мне рассказывал?

— Как про какие? Про думские, значить. Ты ж сам спрашивал меня. Я рассказал тебе всё что помню. Хотя помню мало — давно историю изучал.

— Историю?.. А-а… А год какой? Семнадцатый?

— Семнадцатый, семнадцатый, — подтвердил тот и добавил, огорошив меня: — Тысяча девятьсот семнадцатый. Насколько я помню именно тогда ещё была царская Дума.

— А… А… А в 2017 что было? — потрясённо поинтересовался пионер.

— Доживём, значить, — увидим, — ответил тот, застегнул пиджак и спросил: — У Вас, товарищ Васин, всё или ещё какие-нибудь вопросы есть?

— Неа!.. У матросов нет вопросов, — шокировано прошептал я, кивнул на прощание и пошёл по лестнице наверх ох*** над своей доверчивостью, впечатлительностью и сверхтупостью, которую вполне себе можно назвать затмением головного мозга!!

«Ну ты, Сашок, в натуре, учудил, — корил я себя, направляясь в кабинет замминистра. — Это ж надо такое отчебучить? Чуть не раскрылся фактически первому встречному. Во ты даешь!! — поднялся на этаж. — Ну угадал человек с названием, ну и что? Все карты что ль сразу перед ним открывать? Не глупо ли? Может быть переутомление всё ещё сказывается. Мало отдохнул? Да и разве отдых это был?.. Блин, чуть не натворил дел…. — повернул по коридору. — Да, затупил я в начале поведясь на название для картины даже не подозревая, что это может быть совпадение. Почему не подумал? Наверное потому, что был поражён и мозг перестал адекватно соображать. Поверил, что тут ещё есть кто-то кроме меня. Н-да… Именно это и выбило меня в начале из колеи. И утвердилось мнение о пришельце, после прослушивания сценария — уж больно экстремальный он для этого времени. Тут сейчас такое не пишут, потому что всё равно никто такое снять не разрешит, — зашёл в приёмную. — так же ввела в ступор его манера говорить уверенно и нагло. Уж больно такая манера вести дискуссию заметная и неординарная… Правда нужно сказать кого-то знакомого это мне напоминает. Уж не принимал ли этот кто-то самое непосредственное участие в написании данного «шедевра». Чувствуются и стиль, и размах».

Не спрашивая разрешения у секретарши и не стуча, сразу же открыл дверь и вошёл в кабинет и тут же увидел Кравцова, который молча сидел, опустив голову и внимательно слушал обсуждения принесённого сценария.

— Ну, что он тебе сказал? — повернувшись ко мне спросил Лебедев.

— Сказал, что он из этого времени, — ещё не отойдя от стресса брякнул я.

— И что это значит? — не понял Минаев.

Я спохватился, присел на стул и сразу же решил увести разговор в другую сторону.

— Это значит, что это всё не он сам придумал.

— А кто? — поинтересовался Мячиков.

— Не знаю. Нужно думать, — предоставил возможность пошевелить извилинами большим дядям пионер, отстраняясь, но, дабы скорректировать размышления комиссии в нужное русло невзначай, произнёс: — Главное понять кому это выгодно.

— То-то! — хлопнул ладонью по столу замминистра, откинувшись на спинку кресла. — Вот даже Саша понимает, что происходит что-то не то. А ведь он ещё ребёнок и не знает жизни. Но вишь ты — сердцем чует.

— Да тут и чуять ничего не надо, — поморщился Лебедев. — Заславский упомянул Суслова и это уже само по себе невероятно. Не знаю специально он это сделал, чтобы прихвастнуть, или намеренно, чтобы попугать, а может быть и случайно, но факт того что Секретарь Политбюро ЦК рассмотрел этот его сценарий и выдал положительный отзыв говорит о многом.

— А именно?

— А именно, — мидовец посмотрел на полковника: — Товарищ Кравцов, а ты никакие дополнительные инструкции от своего непосредственного начальства не получал?

— Нет, товарищ Лебедев, — помотал головой гэбэшник. — Ничего такого не было. Всё как обычно: способствовать и всемерно помогать.

— Товарищи, — закашляв, влез в разговор Мячиков. — Возможно, нам имеет смысл отпустить Сашу. Пусть едет на репетицию. Ведь завтра поездка. Да и не стоит ему, наверное, такие разговоры слушать.

— Это почему же? — немедленно возмутился Саша.

— А потому что мал ещё! — рявкнул Лебедев. — Иди посиди в приёмной, чая попей. Попроси, тебе секретарша сделает. Сейчас мы тут переговорим, а минут через десять товарищ Кравцов выйдет и отвезёт тебя на студию.

— А может я всё же… — начал было говорить пионер, чтобы остаться, но был прерван.

— Не может! — категорически заявил мидовец.

Я поднялся, постоял так пару секунд, а потом взял да сел на место.

— Ты что, Васин, не слышал, что тебе сказали? — засуетился Минаев.

— Слышал, — поморщился Васин и, не дав никому сказать, продолжил: — Но я не выйду, потому что дело касается и меня, в том числе. К тому же хочу напомнить, что я являюсь также объектом, на который, как и на Вас, совершена эта атака.

— Какая атака?

— Самая простая, — хмыкнул я. — Вы что не поняли, что произошло? Да они же пытаются всех нас подставить.

— Кто? — удивился Мячиков.

— Ну всех я, естественно, не знаю, но фамилию одного фигуранта мы уже знаем точно. В довесок к этому парламентёром-суицидником были упомянуты некоторые творческие союзы и объединения. То есть это хорошо спланированная акция.

— Какая ещё акция это просто сценарий! — сказал работник МИДа.

— Ничего себе — «просто сценарий». Это ж надо было такого понапридумывать? Вы бы сумели? — спросил мидовца Минаев.

— Не знаю, — ответил тот. — Но я этому и не учился. А если б учился — то может быть.

— А этот Заславский сумел, хотя я сомневаюсь, что такому его обучали. Кстати, никогда не слышал о нём, — произнёс Мячиков. — Интересно сам он это придумал. Или помогли?

Повисла небольшая пауза, которую я решил нарушить.

— Помогли.

— Кто? — синхронно произнесли члены комиссии.

— Я не знаю точно, но могу предположить.

— Говори, — потребовал Лебедев.

— Мне кажется, что тут чувствуется рука моего учителя.

— Хачикяна?

— Его. Да вспомните даже сами: все эти крылья, бензобаки, нападения на авиабазу, ракеты, всё это в нашем мире мог придумать либо я, либо он. А раз я этого не делал, то получается, что сделал это дядя Давид, — пояснил я и добавил: — Других подобных кадров я в нашем времени не видел.

— Вот же с***! — некультурно выругался замминистра культуры и вновь повисла пауза.

И вновь через некоторое время мне пришлось её прервать.

— Ну так что будем делать, товарищи? Такая подстава грозит всем нам как минимум увольнениями, а как максимум тюрьмой! — огорошил я собравшихся. — И не надо так на меня смотреть. У вас есть приказ снять фильм номер два. Есть сценарий. Мы его сделаем и нас за это посадят!

— Что за чушь?! Мы-то тут при чём? Главлит же разрешил.

— Ага, а снимал кто? Кто не заметил явные несоответствия картинки на экране с советской этикой и маралью? — задал пионер логичный вопрос.

— Ой, Васин! Ой, рассмешил! — совершенно не смеясь, произнёс Лебедев. — Тебе ли говорить о нормах марали?

— Ну тогда буду молчать, — насупился пионер и замолчал.

— Не дуйся, Саша. Товарищ Лебедев не это имел ввиду, — осуждающе посмотрев на мидовца, произнёс замминистра, а затем, переведя взгляд на меня, улыбнулся и доброжелательно спросил: — Ты ещё что-то хотел сказать?

— Только одно, — встав с места, произнёс я. — Нас с вами, товарищи, решили подставить и если вы этого не видите, то я это вижу прекрасно. А посему, я как баран на бойню не пойду! — и повернувшись к комитетчику: — Поехали, товарищ Кравцов. А то ребята из группы, наверное, уже заждались.

Глава 20

Доехали до места достаточно быстро и уже в час дня мы были на базе — в ДК «ЗИЛ». Тут должна была состояться генеральная репетиция нашего ансамбля перед гастролями.