Охота на глухаря - Алексей Макеев

– Не, Мирзу я немного знаю, – покачал головой Крячко. – Он мужик упертый, из него слова не вытянешь. Уйдет в глухую «несознанку» и будет там сидеть.

– Значит, остаются братья Иголкины, – заключил Гуров. – Младший, конечно, поерепенится, но мы его, думаю, убедим. А старший, беспокоясь за него, тоже может кое-что рассказать. Так что давай братьев ко мне в кабинет, там мы с тобой их и допросим. По одному, конечно. А остальные пускай отправляются в СИЗО.

Следуя этому распоряжению, вся кавалькада вначале проследовала к зданию МВД. Из автозака выгрузили двух братьев и пока поместили их в боксы. Гуров в сопровождении Крячко отправился к себе в кабинет. Там он первым делом заварил крепкого чаю, они с Крячко выпили по чашке, после чего вызвал на допрос старшего Иголкина.

Тот вошел в кабинет развязной походкой, с презрительным выражением на лице.

– Садись, Иголкин, побеседуем, – обратился к нему Крячко.

– О чем нам беседовать? – ответил задержанный. – Я ничего не совершал, у вас на меня ничего нет. И задержали меня незаконно. Сплошной ментовский произвол. Небось «висяки» на меня вешать будете. Да только не на такого напали! И давить на меня бесполезно, я зазря ни в чем сознаваться не буду.

– Никто на тебя давить и не собирается, – миролюбиво заметил Крячко. – А что у нас на тебя ничего нет, тут ты ошибаешься. Кто при задержании оказывал активное сопротивление сотрудникам полиции?

– А откуда я знал, что вы сотрудники? – усмехнулся Иголкин. – Я думал, это братва солнцевская на нас напала. Знаете, какие уркаганы в Солнцеве? Вот мы с братаном и дали деру…

– О том, что перед вами не бандиты, а сотрудники полиции, вы все прекрасно знали, – возразил ему Крячко. – Капитан Муравьев честь по чести все сделал: постучался, представился, объяснил цель посещения. И Алдонин, хозяин дома, после разговора с капитаном вошел обратно в дом. Там он наверняка вам все сообщил. Так что ты не можешь отговориться тем, что не знал, кто перед тобой. Когда оперативники попытались войти, вы стали отстреливаться, а потом решили бежать, но не получилось… Кстати, могу тебя поздравить, кроме сопротивления сотрудникам полиции, у тебя имеется еще одна статья – незаконное ношение оружия.

– Ну, оружие у меня оказалось случайно, на улице подобрал, – нагло заявил Иголкин. – А стрелять начал потому, что испугался за свою жизнь. Не знаю, в чем вы там уверены, только Игорь нам ничего не говорил. Сказал только, что выйти надо, до гаража дойти, и все. Взял ключи и вышел. А тут стали вооруженные люди ломиться, вот я и начал с перепугу стрелять, а потом решил убежать.

– Ага, значит, это ты с перепугу чуть не прострелил голову полковнику Гурову, – иронически заметил Крячко.

– Так нас сам Гуров задерживал? – удивился Иголкин.

– Представь себе, да. И ты в него несколько раз стрелял. К счастью, неудачно. Так что полковник живой и здоровый, вот он сидит. – И Стас кивнул на сидевшего чуть в стороне Гурова.

Старший Иголкин с почтением и некоторым испугом взглянул на полковника, но ничего не сказал.

– Ну, так что, Иголкин, будет у нас с тобой доверительная беседа или нет? – продолжал Крячко. – Основания для твоего задержания у нас, как видишь, были, и обвинение по двум статьям мы вполне можем тебе предъявить. Но у нас есть для тебя и более серьезные вещи. Вот о них-то и хотелось бы поговорить.

– Что голову полковнику Гурову чуть не прострелил, это я сожалею, – ответил Иголкин. – А больше нам беседовать не о чем, я это уже говорил. Я сидел в гостях у Игоря Алдонина, ничего не нарушал, вдруг ломятся, я испугался за себя и брата. А пистолет нашел на улице. Это вам мое последнее слово, и больше говорить не о чем. – И, словно показывая, что говорить больше не намерен, сел боком, развалившись на стуле.

– Ладно, не хочешь говорить – не говори, – произнес Гуров, впервые принявший участие в допросе. – Одно только скажи, вы дело-то успели сделать или нет?

– Какое дело? – удивился задержанный. Так удивился, что забыл о своей расслабленной позе и сел прямо.

– Ну, как же? – в свою очередь удивился на его неосведомленность Гуров. – Дело, ради которого вы собрались. Как поделить деньги, взятые у Петелина.

Он мог бы поклясться, что при упоминании фамилии убитого «транспортника» на лице задержанного мелькнул испуг. Однако это длилось лишь долю секунды.

– Какие такие деньги? – нахмурился Иголкин. – И о Петелине я первый раз слышу.

– Вот те раз! – воскликнул Гуров. – Неужели первый раз? А на инкассаторов в Мневниках разве не он вас вывел и помог выманить их из машины? И потом, в Бирюлево – разве вы не на его машине ехали?

Однако задержанный уже успел преодолеть секундную растерянность, эффект неожиданности миновал.

– Не знаю, о каких таких делах вы говорите, – покачал он головой. – Небось «висяки» давние, нераскрытые. Я так и думал, что вы их хотите на меня повесить.

– Врешь ты, Иголкин, – заметил на это Крячко. – Ведь я поднимал дело о нападении на инкассаторов в Мневниках. Ты там проходил как подозреваемый, но доказать твою вину не удалось. И вместе с тобой проходил Петелин, тоже как подозреваемый. Так что знать ты его точно знаешь.

– Ну, может, где в коридоре у вас и встречались, – пожал плечами задержанный. – И что с того? Я же говорю, дело давнее, всех не упомнишь, с кем вместе на допросы таскали.

– Давние дела нас тоже интересуют, Иголкин, – снова заговорил Гуров. – Но гораздо больше нам интересно другое преступление, совсем недавнее, которое ваша группа совершила минувшей ночью. Я имею в виду убийство Павла Петелина. Вы думали, что вас никто не увидит и это убийство останется нераскрытым, как те, давние дела. Но случилось иначе. У нас имеются свидетели, которые видели ваши машины. А теперь у нас на руках и ваше оружие. Будет нетрудно выяснить, из какого именно пистолета или карабина был убит Петелин. И какие пули засели в стенах его дома – ведь там вели огонь несколько человек. Будь уверен, мы все выясним и докажем вину каждого из вашей группы.

На этот раз Иголкин действительно растерялся. Видимо, он не подозревал, что их схватили по следам вчерашнего убийства. Быстрота, с которой действовали оперативники, как видно, произвела на него впечатление. Однако он решил держаться прежней линии – «ничего не знаю, ничего не скажу».

– Не знаю, о чем вы говорите, – упрямо повторил он. – Лично я ни в каком убийстве не участвовал.

– А брат твой? – мягко спросил Гуров.

– Что брат? Что брат?! – вскинулся Иголкин. – Он тут вообще ни при чем! Вы его в эти дела не путайте! Когда дело в Мневниках было, он вообще еще пацаном был!

– Но ведь я сейчас не про Мневники говорю, а про Ключи, – пояснил Гуров. – Вот я и спрашиваю: твой брат Роман в этом убийстве участвовал?

– Не был Ромка в Ключах! – твердо заявил Иголкин. – Нечего его впутывать в это дело!

И вновь Гуров заметил, как в глазах задержанного мелькнул испуг, а может, досада. И было понятно почему: он невольно проговорился.

– Ну вот, кое-что мы выяснили, – удовлетворенно проговорил сыщик. – Давай, Стас, внеси в протокол этот момент: Александр Иголкин признает, что он был в поселке Ключи, но утверждает, что его брат Роман там не был.

– Где я признаю?! – закричал задержанный, вскочив со стула. – Чего ты лепишь, волчара?! Я еще ничего не признал! Нечего на меня вешать!

– Ты сядь, Иголкин, успокойся, – сказал Гуров. – Хотя, если тебе удобнее, мы стул уберем, будешь стоя на вопросы отвечать. А отвечать тебе все равно придется. На тебе убийство висит, и на этот раз отмазаться тебе не удастся. Загремишь по полной, с отягчающими обстоятельствами. Знаешь, наверное, сколько там? Статья 105‑я, пункт «2ж», убийство, совершенное организованной группой. До двадцати лет, между прочим. И брат твой туда же пойдет. Потому что никаких данных, что он не ездил в Ключи, у нас нет. Зато имеются косвенные доказательства, что он участвовал в этом преступлении наравне с вами. И получит он, как и ты, те же двадцать лет. Ну, может, чуть поменьше, как совершивший преступление впервые. Сколько ему сейчас, двадцать? Значит, лет в тридцать пять выйдет на свободу…

– Да не участвовал он в этом, не участвовал! – вскричал Иголкин. Как видно, он и вправду любил своего брата, так что слова о таком крупном сроке для Романа были для него невыносимы.

– Ну, вот и докажи, что не участвовал! – заявил ему Гуров. – Объясни, кто на самом деле убил Петелина. И зачем это понадобилось. Деньги, что ли, он ваши присвоил?

– Деньги, деньги… – повторил вслед за сыщиком задержанный. Видно было, что в нем происходит внутренняя борьба, он старается принять верное решение. – А что, правда есть свидетели, которые машины видели? – неожиданно спросил он у Гурова.