За крокодилами Севера - Анатолий Онегов

Конечно, тут следить за поплавком трудно — ведь поплавок все время подергивается-ныряет, но если постараться, то и в этом случае можно увидеть прижим-поклевку, угадать момент подсечки.

Московский рыболов, закончив ловлю, щедро поделился со мной всеми тайнами своего занятия. И я, конечно, как говорится, тут же загорелся: и мне бы так… Но чтобы у меня все было именно так, как у моего нового знакомого, мне надо было прежде всего обзавестись довольно длинным удилищем, ибо глубина, на которой и велась эта ловля была около пяти метров. Ну, а такое удилище можно было поискать только в Москве… Значит, ждать придется до следующего лета…

Нужного мне шестиметрового удилища в магазинах в то время не было и в помине — тогда можно было купить только двух — и в крайнем случае трехколенные удилища и то далеко не лучшего качества. Но в магазине «Охотник» на Неглинной улице мне любезно подсказали, что вот-вот к ним должны поступить длинные бамбуковые хлысты, из которых и можно изготовить нужную мне снасть.

Прибытие этих самых хлыстов я караулил долго и, к счастью, угадал как раз на самую распродажу. Выбранные хлысты там же, возле магазина, я разделил пилкой на колена и, подобрав к этим коленам соответствующие соединительные трубочки, стал обладателем вполне приличных шестиметровых удилищ.

Эти удилища, одно полегче — на всякую мелкую рыбу, другое потяжелей — для ловли на живца, долго путешествовали вместе со мной. Они и сейчас целы и невредимы — время от времени я заменял только кончик у удочки полегче, который, бывало, не выдерживал вдруг борьбы с рыбиной посолидней. Такой ремонт я проводило обычно почти что на месте ловли, ибо на такой случай у меня в запасе всегда был тонкий бамбуковый кончик.

Сейчас в моем арсенале самые разные современные удилища из самых разных современных материалов, но скажу честно: нередко я вспоминаю своих прежних скромных спутниц и в каких-то случаях отдают предпочтение именно им…Особенно хорошо мое бамбуковое жестковатое удилище для летнего отвесного блеснения, а удилище потяжелей обычно вспоминаю я, когда собираюсь поискать щук среди завалов-коряг на таежных озерах. Здесь моя старинная живцовая снасть — «макалка» работает отлично — с помощью длинного и жесткого удилища я точно опускаю своего живца в любой прогал среди прибрежной травы, в любое не занятое корягами даже самое малое оконце, да еще при таком удилище можно очень ловко «постучать» — побулькать по воде живцом и тяжелым поплавком, чтобы таким способом выманить хищника из его засады.

Итак, к встрече с Крутым Яром я был вроде бы вполне готов, но, увы, в тот год этой встрече не суждено было состояться — я не смог отправиться в село Алпатьево, на Оку, и моя новая, еще не опробованная снасть, моя шестиметровая удочка вынуждена была дожидаться своего первого испытания на воде еще целый год. Ну, а когда Ока снова встретила меня, Крутой Яр почему-то не позвал сразу к себе, и я прежде отправился в луга к Слемским Боркам, недалеко от которых и были постоянно прописаны в Окской пойме три больших заливных озера: Осетриное, Ситное и Долгое.

Откуда взялось такое название у Осетриного озера, никто толком мне так и не объяснил. Но с Ситным и Долгим озерами было намного проще: Ситное было круглым, как ситный хлеб, выложенный на стол из русской печи, ну, а Долгое озеро действительно было долгим и больше походило на не очень широкую, тихую речку, заплутавшуюся в здешних лугах.

Почему именно Долгое озеро первым позвало меня к себе?.. Не знаю…Самая гладь озера была наполовину скрыта от постороннего взгляда высоченной стеной-частоколом озерного камыша-куги, и чтобы добраться тут до чистого места, надо было заходить в воду чуть ли не по пояс, расчищая перед собой хотя бы узкий коридорчик в густой куге. И только после всего описанного ты получал право опустить свою снасть в крохотное оконце среди листьев кувшинки — и то такое упражнение удавалось тут только обладателю очень длинного удилища, у меня таковое было и я, разумеется, хотя бы поэтому надеялся здесь хоть на какой-то успех

Всю положенную работу я проделал и крючок с насаженным на нем навозным червем, грузило-дробинку и поплавок в оконце рядом с листом-блюдцем кувшинки наконец опустил… Поплавок чуть вздрогнул и тут же замер в ожидании дальнейших событий. И события не заставили себя долго ждать: совсем скоро поплавок чуть качнулся, чуть огрузился в воду, а там и все быстрее и быстрее стал уходить в сторону… Подсечка — и кто-то довольно сильный, упорный оказался у меня на крючке.

Судя по характеру поклевки и по поведению попавшейся на крючок рыбы, я почти тут же сделал вывод: окунь! Сейчас главное, не пустить этого окуня в траву, не дать ему запутать леску в зарослях кувшинки… И вот первый подарок Долгого озера показался из воды… Нет, это совсем не окунь — увесистая, плотная рыбка, словно хороший карась, куда больше моей ладони, блестящая, в золотистой чешуе с ярко-красными нижними плавниками … Конечно, это была красноперка, самая первая моя красноперка — пожалуй, самая красивая рыбка среди всей прочей так называемой белой рыбы.

Пойманная красноперка в садке. Поплавок снова аккуратно опущен в оконце среди листьев кувшинки. Поплавок замер и опять почти тут же все быстрей и быстрей стал уходить в сторону… И еще одна точно такая же рыбка-красавица оказалась у меня в садке.

Облюбованное мной оконце среди травы исправно поставляло и поставляло мне одну красноперку за другой. Почему эти рыбы-красавицы не разбегались в разные стороны, не исчезали, не покидали того места, где я вытягивал и вытягивал из воды одну за другой их родных сестер?.. Уж на что азартными бывают другой раз окуни, но и то умеют они остановить свой азарт, почувствовав беду, и в конце концов покидают то место, где один за другим пропадают их собратья. А тут какое-то безразличие ко всему на свете, кроме навозного червя, опущенного им под нос вместе с предательским крючком.

Не знаю, сколь долго продолжалась бы такая ловля, если бы я сам не закончил ее, посчитав, что пойманного сегодня вполне хватит и мне и моим соседям, которых я время от времени снабжал рыбой.

День спустя я снова навестил Долгое озеро, снова забрался в воду чуть ли не по пояс, и опять, как и в первый раз, красноперки тут же находили моего червя, а там и одна за другой оказывались у меня в садке.

Но потом что-то случилось, что-то произошло там, в воде, и дальше своих красноперок я не нашел. Может, они переместились куда-то? Я еще и еще раз расчищал подходы к воде в новых, на мой взгляд, очень даже замечательных местах, но своих знакомых красноперок так нигде и не нашел. Возможно, в конце концов я бы и отыскал этих рыб-красавиц, но тут от Долгого озера меня отвели лещи, что, по рассказам, моих друзей-паромщиков, как раз теперь подошли большущим отрядом к острову, поднявшемуся высоко из воды чуть ниже Слемских Борков. Этот остров я отыскал, отыскал и лещей и здесь, за колдовской охотой на окского леща о своих красноперках и подзабыл.