Вулкан жив - Ник Кайм

Встроенный огнемет в латной перчатке активировался жестом, и из вытянутой руки вырвалось пламя: сначала лишь струя, но она быстро выросла в огненную бурю из раскаленного прометия. Он набросился на эльдар и поглотил их, оставив от тел только коричневатые силуэты, дрожащие от жара. Кинетический щит не мог их спасти; и одежда, и броня сгорали, сплавлялись с плотью, пока не остались лишь обугленные кости и пепел.

Вулкан остановился. Огонь затих, а вместе с ним затихли и волнения, последние очаги которого в данный момент подавляли.

Осталась только одна эльдарская ведьма, с почерневшим от сажи лицом и опаленными серебряными волосами. Она подняла слезящиеся глаза на Владыку Змиев, и вся ее ярость стала видна в изгибе бровей и сжатых губ. Кинетический щит, спасший ей жизнь, задрожал, треснул и растворился в эфире.

Она была юной, еще почти ребенком. Стиснув зубы, пытаясь подавить горе из-за гибели шабаша, эльдар протянула запястья, сдаваясь.

Нумеон и прочие наконец пробрались сквозь толпу, медленно утекавшую в пустыню и старательно сгоняемую Неметором и остальным легионом. И теперь, после бегства гражданских, стало видно, во что обошлась попытка эльдар освободиться.

Мужчины, женщины, дети — хар-танцы и имперцы — лежали вокруг, мертвые. Раздавленные. Кровь красными ручьями лилась по песку, число погибших насчитывало сотни.

Среди них выделялась одна фигура, окруженная побитыми летописцами, которые не хотели никого подпускать в отчаянной попытке защитить неподвижное тело.

Вулкан заметил ее в последнюю очередь, и потрясение от увиденного обернулось в гнев. Его глаза вспыхнули, как тлеющие угли, занявшиеся адским огнем.

Девочка-эльдар подняла руки выше; непокорность, только что отражавшаяся на ксеносском лице, превратилась в страх.

Нумеон держал остальных на расстоянии, взглядом приказав им не вмешиваться.

Зло глядя на нее, Вулкан поднял кулак…

«Не надо…»

…и превратил воздух в пламя.

Крики эльдарского ребенка звучали недолго. Они слились с ревом пламени, образовав жуткую какофонию. Когда все закончилось и от последнего ксеноса остался лишь дымящийся почерневший остов, Вулкан поднял голову и встретился взглядом с Повелителями Ночи.

Легионеры замерли, когда началась огненная буря. Они некоторое время смотрели на примарха Саламандр, стоящего у края выжженной им самим земли. А потом, не произнеся ни слова, повернулись и направились за своими ранеными.

Ганн пробормотал что-то и собрался за ними.

Нумеон преградил ему путь, с клацаньем коснувшись его нагрудника рукой в латной перчатке.

— Нет, идите к примарху, — сказал он им всем. — Уведите его отсюда.

Ганн отошел, и Погребальная стража двинулась к своему повелителю.

Оставшись один, Нумеон открыл вокс-канал с Неметором.

— Подготовь транспорт примарха. Мы скоро будем, — сказал он и оборвал связь.

Вулкан стоял над безжизненным телом Сериф. Шальной болтерный снаряд задел ей бок. Этого оказалось достаточно, чтобы ее убить. Крови было много — вся ее одежда пропиталась красным, как и одежды прочих летописцев, пытавшихся ее спасти.

Несмотря на присутствие примарха и на угрозу, которая от него исходила, летописцы не отходили от Сериф.

Старик с морщинистым и мокрым от слез лицом поднял взгляд на Владыку Змиев.

— Мы проследим, чтобы ее вернули на корабль, — сказал он.

Вулкан открыл рот, собираясь ответить, но не нашел слов, которые могли бы выразить его чувства. Поэтому он просто кивнул и вновь надел шлем, но тот не мог скрыть стыд так, как скрывал лицо. Развернувшись, он обнаружил, что его воины собрались рядом с ним.

— Легион ожидает вас, мой повелитель, — почтительно сказал Варрун, слегка склонив голову.

Вулкан уже хотел ответить, когда почувствовал, что кто-то наблюдает за ним издалека, и замер. Оглядевшись по сторонам, он заметил среди дюн темную тень. Секунду спустя вокс в шлеме с треском ожил.

— Видишь, брат, я знал, что ты на это способен. Ты такой же хладнокровный убийца, как я.

Вулкан ответил:

— Я совсем не такой, как ты, — и оборвал связь, но вонь горящей ксеносской плоти никуда не делась.

Глава 11

СМЕРТНЫЕ СТОЛПЫ

Быть чем-то большим, чем человек, одновременно означает быть чем-то меньшим. Мы способны на великие дела. Мы воины, но должны быть и спасителями. Наша конечная цель — уйти, ибо когда наша работа будет закончена и галактикой станет править мир, а не война, нашей полезности придет конец, а вместе с ней придет конец и нам.

Сон закончился, и я с дрожью очнулся.

Последние слова, сказанные мне Керзом на окраинах Хартора, обеспокоили меня и заставили заглянуть внутрь себя в поисках монстра, которым он меня считал. Они отзывались в голове, словно обвинения призрака, не могущего найти покой.

Прошлое всегда возвращается. Оно никогда по-настоящему не умирает.

Открыв глаза, я сразу осознал, что нахожусь не в своей камере.

Комната была небольшой и в то же время просторной, с белыми, светящимися, гладкими как кость стенами. Из них слышались голоса, а прищурившись, я заметил на них крохотные кружки света, метавшиеся, как стайки рыб в речном потоке.

Не ощущалось ни запаха, ни вкуса. Поднявшись на ноги, я не издал и шороха. Я не чувствовал воздуха, но все же дышал: легкие работали так же, как всегда. На теле не было шрамов и следов прошлых пыток, кожа выглядела такой же гладкой, как в тот день, когда я впервые оказался на Ноктюрне.

— Что это за место? — зазвенело эхо моего голоса, когда я обратился к существу, стоявшему напротив.

Его лицо скрывалось под капюшоном, и все тело было закутано в плащ, но я сразу определил, что он не был человеком. Слишком высокий, слишком тонкий. Эльдар я узнаю всегда. Конкретно этот был провидцем.

— Лишь место для встречи, не более того, — ответил он низким, сладкозвучным голосом.

— Ты знаешь готик? — спросил я, хотя он только что дал мне ответ на этот вопрос.

Эльдар кивнул.

На нем была черная одежда, со странными символами и колдовскими рунами, вшитыми в слабо переливавшуюся ткань. Плачущий глаз, пирамида, два рассеченных квадрата, образующих угловатую восьмерку — я не знал, что они означали, но подозревал, что они указывали на статус провидца или даже его происхождение. Хотя лицо скрывалось под капюшоном и, возможно, чем-то куда более действенным и необычным, орлиные черты слегка проглядывали в игре теней.

В правой руке, затянутой в черную перчатку, он сжимал посох, изготовленный из того же странного, похожего на кость материала, что руны на одежде и вся комната. Его навершие было выполнено в форме стилизованного глаза с каплей слезы.

Я не сомневался, что все это было иллюзией того же рода, как чары, позволявшие эльдар скрыть от меня свое лицо.

— Это сон, Вулкан, — сказал он, не подходя ко мне, не двигаясь, даже не дыша. — Не этот воздух входит в твои легкие. Не этот свет заставляет твои зрачки сужаться. Ты на самом деле не здесь.

— Кто ты? — грозно спросил я, разозленный, что мной манипулирует этот непрошеный посетитель моего сознания.

— Это неважно. Все это нереально, однако реально то, что я сейчас тебе сообщу. И тот факт, что ты не попытался меня атаковать, свидетельствует о правильности моего выбора.

— Ты говоришь так, будто уже пытался, — заметил я.

— Не я, но один из моих сородичей. Я советовал ему не делать этого, но он не послушал. — В словах эльдар зазвучало сожаление, придавшее мелодичному голосу скорбный тон. — Увы, он потерпел неудачу, и потому мы здесь. Мы с тобой.

Я сощурился, силясь отыскать смысл в туманных, намеренно загадочных речах ксеноса.

— Ты дух? Призрак, преследующий меня с Хараатана?

В ответе моего странного собеседника почувствовалась тень улыбки.

— Почти, но не с Хараатана. С Ультве.

— Что? Почему я здесь?

— Это неважно, Вулкан. Но важны мои слова, и важна стихия земли.

— Стихия земли?

— Да. Она неразрывно связана с твоей судьбой. Пойми, мне необходимо обратиться к тебе. Пока ты еще способен внять мне, пока ты еще не потерян.

— Еще не потерян? Я уже потерян. Я узник на корабле своего брата, во всяком случае… — я взглянул на свои голые ступни, — мне так кажется.

— Твои мысли уже настолько затуманены?

Когда я поднял взгляд, эльдар оказался ближе. Его светящиеся силой овальные глаза впивались в меня.

— Я ведь уже видел тебя, верно? — спросил я. — На корабле, перед тем, как понял, где нахожусь.

— Я пытался связаться с тобой раньше, но твой разум был беспокоен, тебя переполняли гнев и желание освободиться. И ты едва восстановился.

— Восстановился после чего?

— Как я уже сказал, я должен обратиться к тебе по поводу стихии земли.