Проект Лапамир - Виктор Владимирович Шипунов

хаосом, в котором он определенно видел некий смысл. Пятеро спецназовцев вместе с казначеем стояли позади него и наблюдали ту же картину, стараясь вникнуть и понять происходящее. Казначей держался в центре, поближе к Наталье. На правом фланге стрелок присматривал за двумя пиратами, которых отмыли, накормили и одели в приличную одежду. Благодаря чему, они стали похожи на людей. Впрочем, бежать им было некуда, и они просто вдыхали морской воздух полной грудью. По палубе, по направлению к капитану, бежал младший офицер. Он приблизился и вытянулся, отдавая честь, и отрапортовал:

– Капитан, брамсели поставлены, носовые якоря подняты, остался только кормовой. Мы готовы к началу движения, ждем ваших приказов.

Тут же рядом вырос другой офицер и доложил:

– Погрузка закончена, капитан.

– Убрать трап, отдать швартовы, – почти закричал капитан, хорошо поставленным, командирским голосом. – Рулевой курс на выход из порта, поднять кормовой якорь.

Матросы, под присмотром младших офицеров, кинулись исполнять приказы. Минуты через три, фрегат дрогнул всем корпусом и медленно стронулся с места почти без шума и вибрации, с небольшим креном в подветренную сторону. Большое судно двигалось практически неслышно, только нос рассекал воду с небольшими всплесками, разбивая невысокие волны. Тут-то Наталья и поняла разницу между хождением при помощи мотора и под парусами.

– Паруса ставить, реи брасопить, – командовал мастер ветров.

Парусная команда взлетела на реи по вантам как обезьяны, следом заскрипели бейфуты[2], реи начали поворачиваться под оптимальным углом к ветру, паруса тут же наполнились ветром, и скорость «Богатыря» стала расти. Еще два часа ставили верхние паруса и брасопили реи, наконец судно обрело полную парусность. Боцман дважды бросил лаг[3] в море и доложил:

– Двенадцать узлов, капитан.

– Отличная скорость при таком ветре, – объяснил Наталье старший помощник.

Огромное неизведанное море приняло в объятья типичных сухопутных крыс, каковыми и являлись Наталья и Глеб.

***

Рассвет застал нас в миле позади торговца. Люгер шел на полных парусах. За счет отсутствия бейфутов и свободного подвеса рей, паруса на нем самоуравновешивались и имели эффективность, которую невозможно получить на классической схеме рангоута. Но мы шли быстрее благодаря дополнительно установленной парусности и примерно через час должны были подойти к торговцу на пушечный выстрел.

– Книппелями[4] заряжай, – приказал я. – Целиться по парусам.

– Правый борт, заряжай! – скомандовал Старый. – Передние клинья[5] подбить до конца, наводим по топам[6] мачт! Рулевой, лево руля – десять румбов. К стрельбе готовьсь! Огонь!

Восемь пушек выстрелили почти одновременно. Книппели, бешено вращаясь и издавая свист, унеслись в сторону люгера. Я следил за их полетом и вот они стали снижаться по дуге. Семь из них попали в самые большие паруса. Раздался треск дерева, хорошо слышимый над поверхностью воды, и звук рвущейся парусины. Паруса просто сорвало с мачт, а от них самих осталось два огрызка едва в половину прежней высоты.

– Сдавайтесь, вам не уйти, – вынув жестяной рупор, прокричал Старый. – Сдадитесь, останетесь живы.

С люгера замахали чем-то белым, видимо рупора у них не оказалось. «Дельфин» стал брать рифы[7] на всех парусах, и скорость заметно снизилась, впрочем, люгер и не пытался бежать. Уже через двадцать минут мы поравнялись с ним бортом, но наш был на два метра выше.

Вблизи люгер оказался большой лодкой без палубы и трюма, с наваленными прямо на рыбах[8] тюками, обернутыми в просмоленную парусину. Восемь человек экипажа ожидали своей судьбы.

– Что за груз? – Старый был в своем праве. Во время абордажа и дележа добычи, он становился первым лицом на корабле.

– Яганский табак и ром, – хмуро ответил пожилой владелец судна.

– Подавайте все сюда, мои ребята примут, да без глупостей, отпущу вместе с судном, –потребовал Старый.

За два часа работы все тюки перекочевали на борт «Дельфина», после чего Старый осмотрел оставшихся людей.

– Смотрю, у тебя есть пистоль и оптическая труба, – обратился он к владельцу. – Давай, бросай к нам на палубу.

Тяжело вздохнув, владелец подчинился приказу. Он бросил обе вещи по высокой дуге, но Старый не дал им упасть, а поймал налету.

– Держи, капитан. Труба вещь нужная, да и пистоль пригодится, – и он передал мне трофеи.

– Ладно шкипер, вели вы себя хорошо, а я обещал… В общем, плывите вы куда сами знаете, а мы по своим делам, – сказал Старый ограбленному капитану, а своим матросам приказал:

– Руби швартовы, курс норд! Отдать рифы! Марсовый спускайся.

Уже через два часа люгер оказался за горизонтом.

– Что задумался, капитан? – спросил меня Старый.

– Да вот думаю, как они без парусов и мачт дальше будут?

– Они моряки – выловят обломки мачт и обрывки парусов. Мачты свяжут, а паруса зашьют. Ну, чуток медленнее их корыто идти будет, но доберутся до порта. Тут ближайший – два-три дня ходу. А там починятся, – объяснил Старый.

– А почему идем на север, ребята вон корячатся, опять реи брасопят, чай не самая легкая работа, – часа через два поинтересовался я у Старого.

– Тут такие варианты, Борис, либо топим и идем прежним курсом, что вообще идеально. Они никому про нас не скажут, и курс менять не нужно. Либо их отпускаем и прячем концы