Назад в СССР: Браконьер - Максим Гаусс

Глава 12

Время первых

Через минуту из приемной вышел и сам председатель. На его лице застыла мечтательная улыбка.

— Галина, мне нужно… — начал он и увидев меня, вдруг осекся. Кажется, его взволновал тот факт, что я стал свидетелем его встречи со Снегиревым.

Тимофей Александрович в нерешительности остановился посреди коридора, видимо перебирая в голове варианты.

— Евгений? — глухим голосом спросил он. — Какими судьбами?

Ответить я не успел, так как из соседней комнаты вдруг выпорхнула «серая мышь» Галина и заискивающе поинтересовалась:

— Вы меня звали?

— Да, подготовьте документ, о котором я вам утром говорил, — он мельком обратил внимание на бухгалтершу, затем снова переключился на меня.

— Какое-то дело ко мне?

— Скажем так, по личному вопросу, — уклончиво ответил я. — Даже сразу по нескольким вопросам.

— Э-э… Евгений, ну сейчас не самое лучшее время, у меня куча работы, — председатель как-то сжался. Выглядело так, будто он пытался оправдаться, хотя никаких предпосылок для этого не было. — А впрочем, ладно… Подожди меня несколько минут, мне нужно подписать документ.

— Конечно, конечно… — непринужденно отозвался я, а про себя подумал — вот хорек, что же там он собрался подписывать?

Председатель коротко кивнул и скрылся в кабинете «серой» бухгалтерши. Хлопнула дверь. Оттуда послышались недовольные голоса — наверняка отчитывал Галю за то, что не выставила меня вон. Что ж, вот еще один звоночек, на который стоит обратить внимание.

Честно говоря, мое отношение к нему резко поменялось. Терпеть не могу мышиную возню, особенно за спиной. Значит, пока егерь ведет честную борьбу против браконьерства, глава сельсовета за его спиной проворачивает какие-то мутные дела?

Нужно прекращать эти подковерные игры, но прежде хорошо бы понять, насколько все плохо…

С улицы послышался тихий скрежет и повизгивание — наверное, это возмущенный Арчи скреб лапами входную дверь, считая, что его тоже должны пустить. Я в задумчивости принялся бродить по коридору взад-вперед, осматривая скупой интерьер.

Здание сельсовета не отличалось оригинальностью. От слова совсем. Коридор чем-то напоминал предбанник и вход в краеведческий музей одновременно. А в целом, здание сельсовета — считай тот же дом из сруба, только побольше и со вторым этажом. Кстати, вообще непонятно предназначение второго этажа. Скорее всего, оно вообще никак не используется, потому что лестница, ведущая наверх, была перегорожена какими-то деревянными стройматериалами.

Здесь, на стенах висели какие-то старые картины, вполне возможно, что еще с царских времен. Само собой, на всех была изображена охота. Копытная дичь и собаки. Наверняка, Соболевка стоит здесь с тех же времен.

Итак, бухгалтершу звали Галя… И вела она себя совершенно не так, как показано в советских фильмах, времен пятидесятых. Явно же хвостом виляет перед председателем. И смешно и без слез не взглянешь. Нет, сама-то она ничего, но вот с одеждой у нее явно не задалось…

Примерно минуты через три, дверь приоткрылась и председатель вышел обратно.

— Ну все, с одним вопросом разобрались. Евгений…

— Тимофей Александрович, давайте без этой мохнатости? — улыбнулся я. — Пусть будет просто Женя. Я ведь моложе вас, лет так на двадцать.

Председатель сельсовета слегка удивился такому построению разговора, но сдержанно кивнул и указал на дверь приемной. А я специально позволил себе немного дерзости, чтобы понять, что же из себя представляет этот Тимофей Александрович. Уж очень мне не понравилось, что он контактирует с браконьерами. Причем, с самым влиятельным из них. Это же преступление…

Обратил внимание, что на входной двери висела помутневшая от времени табличка «Черных Тимофей Александрович».

Я вошел внутрь, прикрыл за собой дверь. Та едва слышно скрипнула.

Буквально с порога заметил, что на рабочем столе, частично заваленным желтыми бумагами стоял стеклянный пузырь и пара стопок. Ну, явно они тут не воду пили. Вот и еще одно доказательство того, что у них налажен тайный контакт. Теперь понятно, почему шарашку Снегирева до сих пор не накрыли медным тазом. Егерь полагал, что их прикрывают с Москвы, а все оказалось куда проще. Ноги-то растут прямо из Соболевки… Но явно этим дело не ограничивается.

Остановившись у входа, я изобразил легкую растерянность. Он кивнул мне на слегка потертый стул, на котором ранее сидел сам Снегирев.

— Ну что Жень, слушаю тебя.

— Тимофей Александрович, тут такое дело… — поежившись, вздохнул я, симулируя неудобство. — Не буду ходить вокруг да около, спрошу у вас напрямую. Жить у нашего егеря Матвея Ивановича мне не сподручно, чего притеснять пожилого человека? Приехал я к вам скорее всего надолго, семьи у меня пока нет, но вдруг скоро появится? В общем, я тут пробежался по поселку, осмотрел все и нашел несколько брошенных домишек. Если я своими силами наведу порядок в одном из них, есть ли возможность временно обосноваться там?

Повила тишина.

— Так… — выслушав меня, он постучал пальцами по крышке стола. Зуб даю, он вообще не ожидал, что речь пойдет об этом. — Ну, просьба твоя мне понятна. Однако не припомню, чтобы кто-то пытался выпросить у меня разрешение на заселение в чужой дом. Хоть некоторые жители и уехали из Соболевки, это вовсе не значит, что они сюда больше не вернутся. Извини, но на подобное у меня нет полномочий.

— Почему же? Вы же управляете всем поселком, это часть имущества советской власти. Разве нет? Человек вы серьезный, а люди вас уважают. Я видел вас ночью у дома Вязовскина, это о многом говорит.

— Я всего лишь председатель, — тот развел руками в стороны. — Жители сами выбрали меня на эту должность. Не все здесь от меня зависит.

Хоть убей, а я практически ничего не знал о том, может ли председатель как-то посодействовать в моей просьбе или нет. Просто никогда не интересовался подобным.

— И что, совсем ничего нельзя придумать? — дрогнувшим голосом спросил я, продолжая наблюдать за его поведением. — Быть может, бартер?

— Это еще что такое?

Вновь повисла пауза. Председатель явно пытался решить, что со мной делать? Ведь по факту, я свалился к нему как снег на голову.

— Тимофей Александрович, давайте поступим так… — перехватывая инициативу, продолжил я. — У вас ведь ночью человек погиб, так? Уже второй, по счету. Думаю, за такие происшествия вас по головке не погладят. Охотхозяйство закроет глаза, у них таких поселков по тайге несколько сотен. Все свалят на егеря. Но ему это не по силам. Я могу попробовать разобраться с медведем своими силами, а вы поможете мне с жильем… Что скажете? Уверен, у вас достаточно власти решить такой маленький вопрос.

— Вопросами, касающимися диких животных, должен заниматься только егерь, — возразил Тимофей, взяв в руки карандаш. — И насколько я знаю, он этим и занимается.

Я улыбнулся и кивнул головой.

— Ну да. Дядька мой так плотно этим занимается, что зачем-то ушел в тайгу на пару дней? — искренне удивился я. — А медведь ночью снова придет и что тогда? Будет еще одно нападение, еще одна жертва. Я уверен, ничего хорошего сверху не придет.

Он не нашелся, что на это возразить. Просто смотрел на меня задумчивым взглядом и переваривал информацию. Скорее всего пытался понять, что я за крендель такой.

— В общем, помогите мне, а я помогу вам, — приподнявшись со своего места, я еще раз осмотрелся. — Кстати, шкура медведя смотрелась бы просто замечательно, вот например, на той стене, не находите?

Он шумно вздохнул.

— Ничего не могу обещать.

— А, погодите… — я вдруг хлопнул себя по лбу. — Я понимаю вашу неуверенность. Наверняка вы уже заключили какой-то договор с товарищем Снегиревым, так? Просто столкнулся с ним на входе в сельсовет. Правда, Матвей Иванович отзывался о нем не очень хорошо. Говорил, он браконьерством занимается, да и сам он человек лживый…

Далее я просто наблюдал за его лицом. Конечно, мои слова застали председателя врасплох. Он потянулся и зачем-то вытер ладонью абсолютно сухой лоб. В приемной не было жарко, так чего ж он? Занервничал, ага…

— Все верно! — наконец ответил он. — Я обратился к Сергею Сергеевичу за помощью, чтобы тот выделил на нужды поселка нескольких охотников для охраны жителей. Я, честно говоря и сам того же мнения, что наш егерь уже стар и в одиночку такой вопрос ему решить уже не под силу.

— Да? Жаль, опоздал я. Ну, если что, обращайтесь… — с этими словами я поднялся, протянул руку председателю. — Спасибо вам за понимание.

— Погоди,