Космический рейдер "Нибелунг" (СИ) - Фомичёв Сергей Александрович

— Смутно, — признался принц.

— Это потому что ты совсем не увлекался социальными науками, мой друг. Война для тебя что-то вроде охоты на кенгуру, а не проблема ресурсов. Ты вообще никогда не думал о них. Твое будущее было детерминировано, и какое тебе дело до винтиков и шестеренок, что доставляют тебе на стол хлеб насущный?

— Пф… как будто ты жил в нищете.

— Нет. Но я все время думал о повышении статуса.

— И пошел в шуты.

— И оказался там, где сейчас. В рабочем кабинете правителя целой планеты.

— Ладно, — сдался принц. — Если ты действительно так считаешь, мы поговорим с маркизом. Надеюсь он не слишком стар для такой работы.

— О нет. По слухам он все ещё любит пройтись по трущобам Милады, как в старые добрые времена. Подышать одним воздухом с народом, так он это называл.

* * *

После того, как принц разогнал Сенат, вернее отменил его заседания, господа сенаторы стали искать обходные пути сохранения своего влияния на политический процесс королевства, и одним из таких путей являлись дворянские депутации, которые принц обязан был принимать. Словоблудие, заискивания, попытка заслужить милость правителя утомляли Фроди чуть ли не больше, чем прежние скучные заседания. На этот раз, однако, сенаторы во главе с обер-секретарем пришли с конкретными предложениями.

— Вам следует принести жертву богам, ваше высочество, — предложил обер-секретарь граф Ирвин.

Остальные одобрительно закивали.

— Сенаторы всё же не зря едят свой хлеб, — проговорил Маскариль. — Гениальные мысли иногда рождаются даже в их пустых головах. По крайней мере нам не лишним будет размяться.

Не откладывая дело на потом, они надели церемониальные балахоны из некрашеной грубой ткани, погрузились на лодки и отправились вниз по течению Ауры к капищу, что располагалось на острове Вери или Жертвоприношений, как его называли горожане.

Церемония не предусматривала обязательного молчания, однако, требовала почтительного отношения к богам, что исключало сквернословие и крики. Этим и воспользовался сосед принца по лодке министр финансов виконт Томас Левин.

— Этот ваш капитан из народа вербует рекрутов, точно выбирает вырезку в мясной лавке, — шепотом пожаловался он. — Инженер Джонсон будет получать тройной оклад до окончания боевых действий. Так значится в контракте. Гарру набирает кого попало и обещает повышенную оплату.

— У вас есть на примете компетентные специалисты, чтобы заменить кого попало? — вполголоса поинтересовался Маскариль.

— Конечно нет, — осторожно, чтобы не нарушить атмосферу торжества, фыркнул министр. — Но наш бюджет скоро треснет. Такие расходы в нём не предусмотрены!

— Ерунда! — отмахнулся принц. — Офицеры просто перемещены из с других служб, а рекруты… у нас же потерян целый флот! Средств должно остаться много. Как это ни цинично звучит и пусть меня простят боги, но мы больше не тратим на жалование, на топливо, на ремонт и обслуживание.

— Это так, — согласился финансист. — Но пока нет подтверждения гибели флота, мы не можем забрать все эти деньги. А эти списки материалов для ремонта. Иногда мне кажется, что дешевле купить новый рейдер.

— Вам придется придумать способ профинансировать срочные нужды! — чуть повысил голос Фроди. — Мы должны получить все запчасти и боеприпасы по списку Гарру и даже больше, ведь война может оказаться долгой. Поэтому мне нужны все средства флота, до которых только можно дотянуться.

Министр финансов поклонился в знак покорности, но не согласия с принцем.

Между тем, лодки подошли к острову, люди выбрались и торжественная процессия направилась на холм. Сам остров посещали довольно часто, здесь даже устраивались пикники. Лишь место вокруг заросшего ясенем и вязом холма объявили закрытым для посещения. Запретную черту обозначала линия, выложенная из камней. Её переступали лишь в дни жертвоприношения.

Принц прежде бывал здесь часто. Его присутствие, как члена королевской фамилии, считалось обязательным, за исключением дней проведенных вдали от планеты. Правда он всегда оставался лишь зрителем, наблюдая как дед, а потом и отец отсекают очередную голову курице или индейке. Фроди приносили сюда с младенчества, но первое воспоминание относилось к имянаречению младшей сестры. Тогда он впервые понял, что птица умирает и смерть потрясла его, заставила задуматься о смерти всех прочих существ, людей, родственников.

И хотя гибель беспомощного животного давно перестала волновать Фроди, мысль о том, что предстоит впервые резать голову собственноручно, была ему неприятна.

— Если мы отправим грузовик за боеприпасами на Надаль, а ближе просто некуда, это займет месяцев шесть. В лучшем случае, — произнес Тиммерманс, который тоже был в их лодке и слышал разговор, а теперь шагал рядом с принцем.

— К этому времени нас намажут толстым слоем на поджаренный хлеб и съедят, — добавил Маскариль.

— Что вы предлагаете, кузен? — спросил принц.

— На Барти множество небольших коммерческих компаний, которые занимаются торговлей, — сказал Тиммерманс. — Четверть их кораблей — быстроходные, так как предметы роскоши, которые они возят стоят много, а весят мало…

Заместитель военного министра был прав. Быстроходные грузовые суда могли добраться до Барти даже быстрее военного крейсера. Они разгонялись до тех же скоростей, что и военные, имели достаточный запас топлива, но могли пребывать в гипере немного дольше, за счет небольшого экипажа и меньшего количества аппаратуры, генерирующей тепло. Кроме того, гражданскому экипажу не требовались особые физические кондиции при выходе из гипера, где царила невесомость.

— И что немаловажно часть этих кораблей сейчас мотается где-то в центральных мирах. Мы можем связаться с ними через представителей и загрузить нужными запчастями. Это сократит срок доставки до примерно двух месяцев. А два месяца мы с помощью богов продержимся.

— Отличная идея, кузен, — одобрил принц.

Многие дворянские семьи и городская буржуазия Милады имели торговые корабли и занимались поставками на Барти различных товаров из центральных миров. Это бизнес свалился в руки местных, потому что из-за удаленности планеты и ограниченности её внутреннего рынка крупные торговые компании мало интересовались тупиковым маршрутом, предпочитая сбрасывать партии товара на Новой Австралии, откуда свою часть уже забирали местные торговцы. Аристократы, желающие вложить свободные средства в надежное дело и ушлая буржуазия Милады быстро поняли выгоду, создали множество небольших компаний и обзавелись кораблями.

На вершине холма несколько больших валунов были сложены в хёрг — площадку для жертвоприношения. Её сделали достаточно большой, чтобы завести быка. Его горло оказалось бы как раз над камнем с выдолбленным углублением.

Но быка здесь принесли в жертву лишь однажды, в день основания королевства Райдо и коронации первого короля Хэлтора. Все последующие церемонии ограничивались курицей или индейкой.

Процессия встала в круг, центром которого являлся жертвенный камень. Обер-секретарь Сената граф Ирвин и его помощник вынесли клетку с черным петухом. Культ Форн Сидр не имел жрецов, соблюдение канона возлагалось на самих участников церемонии.

— Мы можем действовать через посольства на Надале, — предложил заместитель министра иностранных дел де Лаваль, который на этот раз оказался соседом принца. — На счетах нашей торговой комиссии, которая ведает государственными закупками, скопились довольно крупные средства.

— Кто этим вопросом заведует? — поинтересовался Фроди.

— Председатель торговой комиссии баронет Дин Хаузер, — ответил заместитель министра.

— Пусть он присоединится к нам на следующем… совещании.

— Пора начинать, — ваше высочество, — произнес обер-секретарь Сената.

По его команде, помощник извлек птицу из клетки.

Никто из собравшихся возле Священного холма не верил ни в Одина, ни в Тора, ни в какого иного бога. В своё время культ Форн Сидр объявили официальной религией всех четырех королевств, но в отличие от многих других, эта задумка королей-основателей не прижилась. Поэтому до сих пор монархи проводили лишь основные ритуалы — коронацию, свадьбу, наречение именем, похороны и день урожая. Просто потому, что так было проще, нежели обращаться за ритуальной помощью к какой-либо иной конфессии, которую ещё требовалось заманить в глушь Северной Дуги. А совсем без ритуалов всё выглядело «как-то не по-людски».