Твоя маленькая ложь (СИ) - "Alena Lavr"

— Хочу и буду тебя так называть. И ты будешь принцессой, только моей… — шепотом произносит он, едва касаясь губами мочки моего уха и, я слегка вздрагиваю.

Мы подходим к небольшой двери, возле которой располагается лакей в парадном наряде: черный фрак и белоснежная рубашка с белой бабочкой на шее; еще одна абсолютная копия всех остальных лакеев во всем дворце.

— Ты мне солгал, — тихо проговариваю я, поворачивая голову в сторону принца.

— Нет, принцесса, эта сказка не о моей лжи… — негромко говорит он, отворяя дверь в помещение.

Кажется, проходит целая вечность, прежде чем я захожу в кабинет. От потока прохладного воздуха я закрываю глаза, глубоко вдыхая. Неужели этот момент настал, и я увижу кронпринца нашей страны во всей красе еще тогда, когда его не успел облюбовать вес остальной мир? Каким бы он ни был, я должна ему понравиться, по крайней мере, хотя бы до финала. Ибо если этого не случится, я буду собирать чемоданы уже сегодня и уеду из дворца, не получив ни одного пособия, а я не должна этого допустить…

Делаю несколько неуверенных шагов в помещение, продолжая сверлить взглядом белокурый затылок принца, который стоит спиной ко мне. Перед ним расстилается великолепный вид на чудесный сад Фреденсборга из панорамных окон. Юноша облачен в темно-синий мундир с перекинутой через левое плечо голубой ленточкой, сшитый идеально ровно и идеально ровно подобранный по размеру. На плечах красуются аксельбанты из золотых нитей, на шее строгий красный воротник, так же обшитый золотыми нитями. Ладони идеально ровно облачены в белоснежные парадные перчатки, и я наблюдаю, как он приподнимает левую руку, чтобы взглянуть на часы. От неожиданного дверного хлопка я вздрагиваю и в этот момент принц разворачивается с легкой улыбкой на устах, которая тотчас же меркнет при одном только взгляде на меня.

Мир под ногами шатается, рушится, многолетний паркет трескается, и я свободно падаю вниз. Меня охватывает жар, резко переходящий в озноб, в ладонях скапливается пот, и я уже не сопротивляюсь мелкой дрожи в руках.

Некоторое время мы молчим, обескураженные видом друг друга и спустя мгновение я осознаю, что все это время не дышу, мне не хватает воздуха. Я открываю губы и хватаю ртом воздух, словно рыба, продолжая недоуменно глядеть на его.

Боже, почему именно он? Я уже была согласна на Макса.

— Лилибет, — мягко произносит Чак, его глаза цвета ясного неба обеспокоенно бегают по моему растерянному лицу, пытаясь отыскать ответ на происходящее.

Мои губы дрожат от накопившейся обиды, бесконечных вопросов, и я уже не сопротивляюсь слезам, за считанные секунды застилающим глаза. Его рука тянется ко мне, и я инстинктивно отстраняюсь от него, обхватывая себя руками. Не могу произнести ни слова, шокированная всем происходящим. Только что мой мир, мой маленький детский мир с розовыми очками перевернулся вверх тормашками. Передо мной стоит принц и будущий правитель этой страны, никак не мой маленький Чарли, марающий мое любимое платье ванильным мороженным или тот самый мальчик, который спас меня в нашу первую встречу. Только что мой мир напрочь перевернулся всего за пару минут, всего за один взгляд…

Сознание окончательно и бесповоротно отказывается верить в происходящее, а память намеревается напрочь стереть из жизни последние несколько лет. И почему же чертово чувство горькой обиды не покидает мою грудную клетку, застревая где-то между ребрами и сердцем?

В горле задерживается ком, который не получается сглотнуть. Он продолжает смотреть на меня горьким взглядом, будто своими глазами видит, как меня разрывает, выворачивает изнутри. Безрадостный комок в горле не дает ему ни малейшего шанса на дальнейшие оправдания, хотя он не очень-то и похож на человека, который собирается оправдываться. Но та маленькая девочка, та маленькая Эли так отчаянно хочет подбежать к нему и всеми своими небольшими силенками обнять его что есть мочи…

Потому что соскучилась.

— Прости, — виновно произносят его губы.

— Это все, что ты можешь сказать? — мое лицо искажается в кислой гримасе, а сердце делает тройное сальто, услышав его голос спустя некоторое время.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Дай мне время, — твердо проговаривает он. Его лицо не отображает ни единой эмоции, и я получаю ответ на свой долгожданный вопрос почему иногда не могу прочесть по его мимике лжет он или нет. Его этому обучали долгие годы… — Обещаю, я все тебе расскажу только чуть позже.

Пытаюсь подавить предательскую дрожь губ и закрываю лицо ладонями.

— Я хочу покинуть отбор. Сейчас же, — вырывается из моей груди, прежде чем я успеваю обдумать.

— Лилибет, прошу, дай мне шанс, — тихо произносит он, обхватывая мою кисть, чтобы убрать ее от лица, и я замечаю, что он снял наше кольцо дружбы. Что ж, Элизабет, принимай еще одну пощечину. — Давай поговорим чуть позже, когда эмоции не будут брать вверх и ты не будешь принимать необдуманных решений.

Я впервые поднимаю на него взгляд и натыкаюсь на знакомые глаза цвета морской волны, умиротворенно смотрящие на меня, пытающиеся убаюкать, успокоить, пригреть у себя на груди… Но бушующая буря внутри меня, намертво сносящая все мысли о спокойствии и обдуманных решениях, не позволяет поддаться его глазам.

— Ненавижу тебя! — кричу я, боль и обида вырываются изнутри, застилая глаза тонкой прозрачной пеленой.

Вырывая свою кисть из его мягкой хватки, я открываю дверь и натыкаюсь на Адриана, спокойно дожидающегося меня у двери, пряча руки в карманах брюк. Как только он замечает меня, на его лице появляется забавная усмешка. Он явно пожалел, что не видел весь этот цирк изнутри.

— Ну, как прошла твоя первая встреча? Или погоди-ка, какая она у вас по счету? Тысячная? — насмешливо произносит он, когда я прохожу мимо него.

— Отвали, — бесцветным голосом отзываюсь я, останавливая свой ход посреди коридора. Я ведь даже не знаю куда мне идти. А важно ли все это сейчас?

— Как грубо, — раздается голос Адриана позади. — Разве Оберг не учила вас как правильно разговаривать с принцами? — усмехается он.

Я продолжаю молчать, подавляя желание зарычать от злости.

— Элизабет! Боже мой! — доносится обеспокоенный голос Каролайн. Она быстрым шагом подходит ко мне, с легкой отдышкой в груди. — Почему ты все еще здесь? До прихода короля и королевы остаются считанные минуты, ты должна быть в тронном зале! — она останавливает свой ход и заглядывает мне в глаза. — Надеюсь, эти слезы от счастья, а не от горя?!

Оберг берет меня под локоть и быстрым шагом ведет к большим распахнутым настежь дверям цвета слоновой кости, по бокам которых располагаются два невозмутимых лакея. Мы входим в зал не менее огромных размеров, чем бальный и проходим к скоплению участниц кастинга. Вокруг нас раздается бесконечный гул голосов избранных девушек, музыкантов, репетирующих отдельные отрезки своих произведений и телевизионщиков с федерального канала «Дания сегодня». Несколько операторов настраивают свои камеры, репортерша тренирует голос и проверяет микрофон возле одной из них, а пару светооператоров настраивают нужное освещение. Я оглядываюсь и не обнаруживаю главного атрибута этого помещения — трона. Вместо него посреди зала располагаются несколько удобных глубоких кресел бардового оттенка, огороженных тонкой, едва уловимой красной лентой; кресло посередине выглядит намного могущественнее и богаче, и я предполагаю, что его займет король.

— Эли, ты как? — жалобно произносит Грета, встречая меня в толпе девушек. — Как все прошло?

— Лучше не спрашивай, — отмахиваюсь я безликим голосом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Это же Кристина Мадсен! — восхищенно проговаривает кто-то из девочек, поглядывая на девушку в голубом классическом костюме и невысоких каблуках, уверенно держащую микрофон. — Она ведет передачу «Наедине с Крис» и похоже будет вести и наш отбор!

— Серьезно?! — удивленно спрашивает вторая девушка. — Очуметь!

— Минутная готовность, все на месте, ожидаем короля! — громко сообщает здоровый мужчина в классическом костюме, по всей видимости, главный из охраны.