Шок и трепет 1978 - Максим Арх

Прошёл в центр строя и влез.

Прапорщик повернулся к майору и доложил:

— Товарищ майор, музыкальный оркестр построен!

— Вольно, — поморщился тот. Заложил руки за спину, прошёл вдоль нашего строя, всматриваясь каждому из нас в глаза, а затем резюмировал: — Ну, вот, другое дело, — вышел на центр сцены, встав от нас в пяти метрах, и произнёс: — Товарищи солдаты, меня зовут Родимов Евгений Сергеевич. С сегодняшнего дня я назначен заместителем командира части по политической подготовке. Мне доложили, что в нашей воинской части есть музыкальный оркестр — это вы. И я, и вы прекрасно знаете, что в части в последний месяц сложилась тяжёлая ситуация. Часть потеряла лицо. Нам с вами в кратчайший срок предстоит помочь всем нам лицо это найти и восстановить. Именно мы должны стать тем фундаментом, который поможет солдатом вновь обрести уверенность и твёрдость. Времени на долгие разговоры нет. Наша воинская часть на контроле! Вы сами всё прекрасно видите. На территорию прибыло несколько комиссий. Они ищут недостатки. Но должны найти не только их, но и достоинства! Поэтому, мы с вами уже сегодня должны показать, на что мы способны. Однако, для начала, давайте знакомится. Моё имя, должность и звание вы знаете. Теперь я хочу услышать, кто из вас есть кто.

С этими словами замполит достал из кармана лист бумаги, развернул его и произнёс:

— Прапорщик Лёвин — начальник оркестра?

— Так точно! — доложил прапор.

— Представьте оркестр!

— Есть! — сказал Лёвин и, показав на первого в шеренге, произнёс: — Старшина Вальков — тромбон. — Показал на следующего. — Старший сержант Ромашник — труба. — Затем ещё на одного. — Сержант Вереница — бас-барабан. — и далее по очереди. — Тритонов — гармонь/перкуссии. Соболев — горн. Жарко — гитара/перкуссии. Денисов — труба. Наргулин — саксофон/перкуссии. Виник — тарелки.

— Ага, значит, все владеют разными инструментами, — кивнул майор. — А как так получилось, что в этой части собралось столько разнообразных музыкантов?

— Прошлый командир части договорился с соседними частями и военкоматами ближайших городов, чтобы всех призывников, кто владеет музыкальными инструментами, направляли на службу именно сюда. Он хотел создать оркестр, который затем смог бы играть в воинских частях округа.

— Это я знаю, — отмахнулся майор. — Хоть что-то полезное хотел сделать этот расхититель, — он поморщился, а затем, почесав лоб, словно что-то вспомнив, спросил: — А почему так много человек на этих, как их — на перкуссиях играет?

Я тоже был вначале удивлён такому подходу, а потом сообразил, что столь необычным для наших мест инструментом, хитрый руководитель ансамбля добирает солидности.

«Красавец!»

Да он и сам собственно этого и не скрывал.

— Это не сложный в освоении инструмент. Играть на нём, при должном желании, научиться может любой, у которого хоть немного есть музыкальный слух.

— А зачем эти инструменты вообще нужны?

— Понимаете ли, нередко бывает так, что в некоторых музыкальных композициях часть музыкальных инструментов не используется. Так вот, чтобы в это время музыканты не стояли без дела, и чтобы не уходили со сцены, создавая суету, и тем самым, мешая своим коллегам, и было принято решение в эти моменты не стоять столбом без дела, а играть на несложном музыкальном инструменте. Вот так и повелось. Конечно, такой инструмент не используется на улице или на плацу. Он для концертов в зале. Инструмент не громкий. Шуршит себе и шуршит. Музыку не портит, а видимость создаёт хорошую.

— Понял. Необычное решение. Я такого ещё не видел. Сами придумали?

— Так точно!

— Хорошо. Посмотрим, как это будет звучать. А пока такой вопрос: я смотрю, пианиста у вас нет?

— Никак нет, товарищ майор! — отметил прапорщик и негромко добавил: — Да мы, собственно, и не искали за ненадобностью — пианино-то не было. Его только две недели назад привезли. Но к тому времени мы уже практически репетировать перестали, так как прошлый замполит, как и командир части были арестованы.

— Всё это в прошлом. А сейчас спешу вас обрадовать, теперь у вас есть не только пианино, но и пианист. Я вам его нашёл. Вы слышали, как он играет? На мой взгляд — хорошее владение инструментом. Поэтому, думаю, вам подойдёт.

— Да, но только вот репертуара для пианино у нас пока нет.

— Ничего. Потом найдёте репертуар. А пока, в тех песнях, в которых пианино не нужно, пусть тоже шуршит этими вашими, как там, чёрт, они называются? Перкуссиями? Вот пусть ими и наяривает. Понятно?

— Так точно! — пожал плечами прапорщик, рассматривая меня.

— Вот и хорошо. А сейчас, давайте, выносите инструменты и репетируйте. Я через час приду, покажите мне, что умеете. А вечером после ужина сыграете не большой концерт.

— Э-э, сегодня? — опешил руководитель оркестра, а вместе с ним и все солдаты-музыканты.

— Конечно. Вы же видите, сколько начальства собралось на территории нашей доблестной части. Вот поужинают и послушают небольшую культурную программу. У вас же есть выученный репертуар? Не отпирайтесь — знаю, что есть! В отчёте предыдущего замполита написано, что вы играете восемь песен. Это так?

— Так. Но мы, не репетировали уже месяц.

— Вот и прорепетируйте. Время до вечера у вас есть. Обед вам сюда принесут — я распоряжусь. Так что всё для вас. А если хорошо выступите, то буду у вас в долгу, и в увольнение пойдёте у меня первыми. Договорились? Вот и отлично, — улыбнулся замполит, затем посмотрел на меня, словно вспомнил. — Кстати, и пианиста попробуйте. Может быть уже сегодня с вами сможет что-нибудь сыграть. Он парень вроде бы толковый и с музыкой на «ты». Или, быть может, сольно пусть выступит. У него хорошие песни в загашнике есть. Вы сами одну такую слышали. Думаю, не одна она у него такая. — С этими словами майор подошёл ко мне и спросил: — Я правильно говорю? А, Кравцов?

«Кравцов?» «Кравцов⁈» «Кравцов?!?!» «Тот самый маньяк-психопат⁈» — тут же раздался шёпот, и шеренга в мгновение ока отодвинулась от меня на три шага в разные стороны, а прапорщик прошептал:

— Только этого нам не хватало.

* * *

Глава 20

Посвящение

Минут через пять, полностью успокоив музыкантов и заверив тех, что кровавый маньяк-убийца это не я, замполит ушёл по своим делам, напомнив напоследок, что вернётся через час. Ну, а мы собрались было приступить к более тесному знакомству. Однако не успели, потому что меня осенила мысль, которая внесла в душу закономерное сомнение. Ведь с её точки зрения, вокруг происходила какая-то полная фигня! И в общем-то, нужно сказать, что мысль эта, в первом приближении, показалась мне вполне здравой.

Запоздало вспомнив слова майора: «Теперь у вас будет пианист», я искренне возмутился! Это безапелляционное заявление командира, которое и предложением-то назвать было нельзя, меня в категорической форме не устроило, и я сразу же собрался от всего этого отказаться ко всем чертям собачьим!

А как может быть иначе? Опять без меня меня женили⁈

«Нет уж! Так не пойдёт! Я сам кузнец своего счастья! — решил, наконец, я, и собрался было об этом заявить, но напоследок решил подумать пару секунд, и это меня спасло, ибо я осознал, какую серьёзную ошибку, отказываясь от оркестра, я сейчас чуть было не совершил. — Как я мог сразу не понять, какое хорошее и прекрасное предложение, пусть и завуалированное под приказ, мне поступило⁈ Да это даже не просто прекрасное предложение, а великолепное!! Мега предложение всех времён и народов!! Что может быть лучше, чем вместо нарядов, вместо караулов, вместо муштры на плацу, вместо уборки территории заниматься своим любимым делом? Разве это не счастье? Да, конечно, музыкальный коллектив тут непрофессиональный. Да, разумеется, музыкальные инструменты, тут мягко говоря, не очень. Да, естественно, и электроаппаратуры тут почти нет. Но, тем не менее, это всё равно намного лучше того, о чём я говорил чуть выше. Халява это, а не служба. Ну, а если учесть тот факт, что этот оркестр создавался с целью гастролей по соседним воинским частям, то это не только постоянные выступления, но и банкеты, со всеми сопутствующими плюсами и минусами».

Прекрасно осознав всё это, принял единственно верное решение — безоговорочно влиться в коллектив и остальной срок службы тянуть свою лямку в нём.

— Ну, Кравцов, так откуда ты? Расскажи немного о себе, — произнёс прапорщик, который, как я понял, и был руководителем данного музыкального коллектива.

— Живу, а точнее