Пограничная река. (Тетралогия) - Артем Каменистый

— Ну-ну. У нас в поселке больше тысячи народу, скоро в этих стенах не будем помещаться, поневоле начнем ввысь расти. Придется нормальную канализацию делать: ломать твою мостовую, копать траншеи. Так что пустой труд ты затеял.

— Нет, Олег — зря ворчишь. Восточников мы по хуторам расселять будем, и в лагерь лесорубов — там пора нормальный поселок ставить, укрепленный. Отсюда тоже часть народов переселим, чтобы чужаков своими разбавлять. Да и без этого пару тысяч наш старый поселок вместит свободно, спокойно обойдемся и без канализации. Если уж за нее все же возьмемся, то лет через пять, или десять. Нечего нам грязь месить все эти годы.

— У Монаха в столице канализация есть, и мостовая.

— И что? У него на севере больше десятка тысяч населения, раз в пять больше чем нас, ему проще с этим. Да и канализация, как я понимаю, у него не во всех поселках?

— Ну не во всех.

— Вот!

— Зато мостовая у него деревянная. Такую проще сделать.

— Может и проще, но у нас зато лучше. Будет у нас образцово-показательный поселок.

— Сноб ты Добрыня. Ладно, я на причал, там от Монаха опять камни привезли, прослежу, чтобы их на твою мостовую не пустили.

— Не ходи.

— Что? Уже пустили?!

— Да не, не переживай, я сам распорядился к лаборатории их отнести. Все нормально с ними. Я как раз к тебе шел, это сказать и еще кое-что.

— Что?

— Мур заявился со своей волосатой шайкой. Вроде бы у этого вороватого орангутанга хорошие новости по тем чудным стекляшкам.

— Ты его расспросил?

— Нет, просто парой слов перекинулись. Я его плохо понимаю, вот и хотел тебя позвать. Да и не представляю, как общаться с гориллой, которая через слово повторяет «украсть»?

— Ну пошли, пообщаемся. Где он?

— Да не торопись ты. Они в столовой: пока все там не сожрут, не вылезут. И куда им столько влезает? Я ему сказал, что как пообедает, пусть ко мне идет, там и пообщаемся. Так что пошли, пивка пока по кружке тяпнем, пока этого орангутанга еще нет. Ему бочонок что кружка — делиться с этой мохнатой прорвой мне неохота.

С ваксами у землян отношения сложились непростые. Олег свой путь по этому миру начал из пещеры горных троглодитов, попав к ним в плен сразу после перехода. Тогда он, правда, не знал, что это горная разновидность косматых дикарей — наименее цивилизованная. Да и сейчас плохо понимал их различия — для него все они на одну морду. Участь пленников из иного мира была незавидной — пещерные троглодиты использовали их исключительно для гастрономических целей. Люди, оглушенные жестоким переносом в другую реальность, были лакомой добычей, а хватать их можно было голыми руками. Олегу тогда крупно повезло — сумел вырваться из их лап, да еще и с прибылью — познакомился при побеге со своей будущей женой. А вот парочке товарищей по несчастью повезло гораздо меньше — их разделали у входа в пещеру. Еще один погиб тогда при побеге — свернул шею в бурных водах горной реки, а судьба некоторых так и осталась тайной.

По пути к Фреоне Олег не сумел избежать новых приключений — ввязался еще в одну стычку с ваксами, после чего пришлось уходить от погони, а потом еще и в бой с настырными дикарями вступать. К счастью, им повезло и в тот раз: отбились без погибших. На память остался лишь шрам на лбу. Встреча с одной-единственной тварью, выбравшейся из пекла Гриндира закончилась для их крошечного отряда гораздо плачевнее: без потерь не обошлось. Хотя тоже повезло: могли ведь погибнуть все.

Впоследствии, уже более-менее организовавшись на берегах Фреоны, земляне постоянно страдали от набегов каннибалов. Отряды дикарей, вооруженных каменным и костяным оружием, представляли тогда серьезную опасность. У людей были лишь дубинки и деревянные копья, самое грозное оружие — у милиционера в поселке Кругова был пистолет с жалким запасом патронов. Трудновато тогда было, немало усилий пришлось приложить, чтобы отвадить троглодитов от поселений землян. Путешествия вглубь их территории тогда были полны приключений — банальная поездка по реке за солью превращалась в серьезный военный поход. «Арго» в первом плаванье на обратном пути угодил в ловушку — пришлось прорываться с боем.

Неудивительно, что земляне, усилившись, первым делом принялись за решение проблемы ваксов. Поселения дикарей по берегам Нары были уничтожены полностью за один военный поход. Тогда не жалели никого — оставляли лишь трупы и пепелища. Троглодитов проняло — вылазки в сторону землян мгновенно прекратились. Теперь они стали дичью, а люди превратились в кровожадных охотников. Лишь постоянная угроза Хайтаны не позволила тогда землянам выделить достаточно сил для полного решения «дикариного вопроса».

Как это не странно, вопрос решили сами дикари. Южные троглодиты, «народ равнины», не выдержав военного противостояния с тамошними средневековыми государствами, пошли на союз с землянами. Они получили в свое распоряжение леса между Нарой и аномальным Гриндиром, и первым делом очистили их от остатков аборигенов. Горные ваксы уцелели лишь на западе, да и то лишь потому, что новые союзники землян не горели желанием воевать с ними среди скал.

Нападения каннибалов стали историей. Теперь за солью можно было ходить без охраны. Это, кстати, мгновенно убило бизнес островитян по торговле ценным продуктом с другими землянами — расположение соляного промысла сохранить в тайне не удалось. Невелика потеря — это того стоило.

Несмотря на то, что равнинные ваксы были честными союзниками, проблем с ними хватало. Постоянно приходилось решать их конфликты с клотами — первыми союзниками землян, да и с людьми трения случались — особенно с северянами. В общем, скучно не было.

Равнинные ваксы Олега не переставали удивлять. Он, как и большинство землян, первоначально считал, что троглодиты являются тупиковой ветвью эволюции, или предком современных людей, вроде питекантропов. Увы, действительность показала, что ваксы далеко не примитивны, и, в принципе, от людей практически не отличаются (если не брать внешность и некоторые особенности социального поведения). Вполне смышленые, легко обучаемы, быстро осваивали язык землян, в бою против хайтов способны были действовать организованно, совершать сложные маневры и устраивать эффективные засады. В лесу ваксы чувствовали себя как рыба в воде — отличные следопыты, знатоки животных и растений, гении маскировки и бесшумного передвижения. Нюх как у собаки, зрение орлиное, слух идеальный, потрясающая наблюдательность и память — прирожденные разведчики. Вакс, услышав один раз песню на незнакомом языке, способен был напеть ее спустя месяцы без единой ошибки, да еще и подыгрывая себе на кожаном барабане или гволе — примитивном струнном инструменте.