Обман Инкорпорэйтед (сборник) - Филип Дик

– Я приезжала днем, но тебя не было, – сказала она. – Где ты шлялся?

– Да так…

– Ты собираешься использовать деньги, оставленные тебе на психиатрическую помощь?

– Я еще не думал об этом.

– Возможно, тебе стоит повидаться с доктором Эндрюсом. Он согласился провести с тобой сеанс психоанализа. Знаешь, почему ты не хочешь продавать свою часть дома? Я поговорила с ним, и он сказал, что ты идентифицируешь себя с Чарли и хочешь отомстить за его смерть. Ты считаешь нас ответственными за его самоубийство. Вот почему ты не желаешь продавать мне свою долю. Бог мой! Подумай о детях. Они жили в этом доме с тех пор, как он был построен. Мы построили его для них, а не для себя. Мой чокнутый покойный муж оставил мне завод, который ничего не стоит. Я едва свожу концы с концами. Мне нужен этот дом! Я никому его не отдам! Могу поспорить с тобой на доллар, что ты его никогда не получишь. И у тебя нет денег на оплату счетов. Неужели ты не понимаешь? Попробуй оплатить хотя бы счет за воду. Это всего лишь полсотни долларов.

Я промолчал.

– Думаю, нам нужно встретиться и обсудить наши дела, – продолжала Фэй. – Мы подъедем через пятнадцать минут.

Я собирался сказать ей, что ужасно устал и вот-вот пойду спать, однако в телефоне зазвучали короткие гудки. Она положила трубку. Ей даже в голову не пришло спросить, хочу ли я обсуждать с ней какие-то вопросы. Она всегда была такой. Ничто не могло изменить ее решений.

Впав в еще большую депрессию, я сидел и ждал, когда они приедут. В каком-то смысле Фэй была права. Дом принадлежал детям Чарли, и поскольку сестра не желала жить вместе со мной, девочки тоже не могли вернуться сюда, пока я оставался в особняке. Фэй считала его своим, и это в некоторой степени соответствовало истине. Он не был ее домом в том смысле, который она вкладывала в свои слова. Однако особняк принадлежал ей больше, чем кому-либо другому. Фактически этим домом владел Чарли, и он поделил его между мной и сестрой, желая, чтобы мы жили одной семьей. Чарли полагал, что раз мы с Фэй брат и сестра, то могли бы ужиться друг с другом. Что он думал о Энтайле, я не знаю. Возможно, Чарли не знал, что Гвен бросила Ната и их брак распался. Наверное, он надеялся, что отношения между Фэй и Натаном окажутся временной прихотью. Кстати, так думал не только он. Никто из местных жителей не верил, что их интрижка продлится долго. Если бы Чарли не застрелился, а простил бы Фэй, то ее связь с Энтайлом тут же бы оборвалась. Конечно, жаль, что он не подумал о таком варианте. Одно его возвращение домой положило бы конец коварной измене, по крайней мере, помешало бы их встречам и физической близости. С другой стороны, они могли бы придумать какие-то новые хитрости. Как бы там ни было, Чарли поступил по-своему. Он хотел наказать ее за проступок. И здесь я с ним вполне согласен. Она заслужила сурового возмездия. Но в конечном счете Фэй перехитрила мужа и заставила его покончить с собой. Он составил хорошее завещание и почти лишил ее состояния, однако у нее по-прежнему была жизнь, дети и половина дома. Плюс машина и молодой любовник. А от Чарли осталось только постоянное присутствие, которое я остро ощущал в доме уже вторые сутки.

Даже теперь, сидя у камина и размышляя над этой дилеммой, я чувствовал Чарли повсюду в доме, в той же мере, в какой он присутствовал здесь, будучи живым. Это присутствие было особенно сильным в студии, где он работал вечерами. Хотя я ощущал его и в столовой, где он ел, и в гостиной, где стояло кресло Чарли. Оно немного ослабевало в детских комнатах и в спальне девочек. В мастерской, где Фэй месила глину, присутствие Чарли вообще не ощущалось.

Конечно, жаль, что он не понял простой вещи: если бы ему удалось убить мою сестру, никто не стал бы от этого счастливым. Подумать только, какой эффект гибель матери произвела бы на детей! Их жизни были бы разбиты. А самого Чарли ждал бы новый сердечный приступ и смерть, если только он не планировал застрелиться после расправы над Фэй. Нат Энтайл уже потерял свою жену. Его короткий брак дал трещину и развалился. Смерть Фэй лишила бы его всего. Кто бы от этого выиграл?

Но самой большой глупостью Чарли было убийство животных. Оно потрясло меня больше всего. Я так и не понял логики его действий.

Он ненавидел Фэй, а не животных. Вряд ли Чарли считал их предателями, хотя собака быстро приучилась ластиться к Энтайлу, а не облаивать его, как чужака. Но тогда, если следовать этой логике, он должен был убить и дочерей – Натан им тоже нравился. Возможно, Чарли хотел прикончить и меня. Я часто играл с его дочками…

Наверное, он так и планировал сделать. В любом случае овцы и утки относились к людям в равной степени пугливо. И если принять в расчет их ограниченный ум, они хранили ему верность и продолжали жить в сарае и птичнике, которые он построил.

Обдумав ситуацию, я решил, что Чарли не собирался убивать животных. Находясь в госпитале, он мечтал о возвращении домой. Но затем что-то изменилось, что-то изменилось в нем самом, и это повлекло за собой перемену участи для всех обитателей его дома. Он сделал то, чего не мог не сделать. Как бы там ни было, я чувствовал и чувствую теперь, что настоящие причины его поступка выходят за грань моего понимания. Для меня такой тип необразованного полуварварского ума остается непостижимым. Им двигали не выводы научной логики, а грубые инстинкты. Возможно, он отождествил себя с животными и начал путь самоубийства с их уничтожения. Похоже, он знал в глубине души, что не справится с Фэй, и поэтому убил себя, а не ее. Или он просто заменил одно намерение другим. Я думаю, он решил покончить с собой с того самого момента, когда купил оружие.

В этом случае он ни в чем не виноват. По крайней мере, большой вины на нем нет.

Интересно, как все запутывается, когда в события вовлечен человек с ненаучным складом ума, когда знанию и логике противопоставляются инстинкты. Вот почему поведение толпы непредсказуемо. Это научный факт.

Звук подъезжавшей машины прервал мои размышления, и я, поднявшись на ноги, направился к двери. Нужно было включить освещение на въездной дорожке, чтобы Фэй и Нат не врезались в крыльцо. К моему удивлению, из машины вышел только один человек. Это был Энтайл.

Моя сестра не приехала.

– Где Фэй? – спросил я.

– Кто-то должен был остаться с девочками, – ответил Натан.

Он вошел в дом и закрыл за собой дверь. Его логичное на первый взгляд объяснение не убедило меня. Интуиция подсказывала мне: сестра решила, что ноги ее не будет в этом доме, пока я нахожусь здесь. Эта догадка опечалила меня.

– Иногда двум мужчинам легче обсуждать дела без присутствия женщин, – сказал Натан.

– Ага, – согласился я.