Дорога без возврата - Татьяна Николаевна Зубачева

Строили Культурный Центр, новую большую школу, ещё многоэтажный дом, но не кораблём, а башней. В газете писали, что там будут только маленькие квартиры, для одиноких и бездетных пар, и, хотя строители ещё только с фундаментом возились, этот дом уже окрестили Холостяжником. Строились ещё разные дома. Говорили, что надо ставить большую церковь в Новом городе, а в Старом собирались перестраивать школу. Писали в газете и о больнице, старая-то совсем мала, с каждой хворью в район не наездишься, а заводская поликлиника – она для завода. В меблирашках и двух гостиницах было не протолкаться, и по всему городу открывались всевозможные пансионы и общежития. А народу всё прибывало.

И всё-таки большинство встречных были Эркину знакомы или казались знакомыми.

Как всегда, когда ему не надо было в первую смену, он вставал раньше Жени, готовил завтрак, и они завтракали втроём. Для обеда Женя всё подготовила ещё вчера, и, когда она убежала на работу, чмокнув на прощание его и Алису, он быстро со всем управился.

– Пообедаешь сама, – сказал он Алисе, укладывая в сумку учебники и тетради.

Русский язык, арифметика, английского сегодня нет, природоведение… – всё взял.

– Ага, – кивнула Алиса. – А ты в школу, да?

– Да.

Алиса проводила его до дверей.

– Всё в порядке? – спросил по-английски Эркин, уже берясь за ручку.

– Да, я в порядке, – тоже по-английски ответила Алиса. – А ты вернёшься?

– Конечно, – улыбнулся Эркин. – До свидания.

На улице пасмурный, но тёплый день, неумолчные ручьи вдоль тротуаров. Ему говорили, что туман и дождь снег съедают не хуже солнца.

В киоске он, как каждое утро, купил газету. Старый киоскёр приветливо кивнул ему и, не дожидаясь вопроса, протянул «Загорскую искру».

– «Светлячок» новый есть. Возьмёшь дочке?

– Возьму, – кивнул Эркин. – Спасибо.

«Светлячок» – журнал для детей. Картинок больше текста. Он уже три номера купил Алисе. И самому оказалось интересно. Расплатившись, он запрятал журнал в сумку к учебникам, а газету сложил ещё раз вдоль и сунул за борт куртки, как ещё зимой привык.

К Культурному Центру ему идти по центральной улице, но Эркин уже давно не вспоминал намертво, казалось, усвоенное, вбитое, что он цветной и ему здесь ходить не положено. Это Россия, это его город, и магазины, конечно, дорогие, но если прикинуть, то он уже в каждом успел побывать, один или с Женей, и уходил с покупками. Он шёл выпрямившись, высоко вскинув голову и открыто глядя на встречных, отвечая улыбкой на улыбку. И удивительно, сколько знакомых лиц, по заводу, по Старому Городу, просто… по улице.

– Хей! – окликнули его.

Эркин оглянулся. Молодой индеец из бригады Сеньчина. Длинные волосы перехвачены поперёк лба ремешком и падают на плечи, кожаная куртка надета прямо на голое тело и распахнута до середины груди. Ну, шапки нет – понятно, это уж кто как привык, а рубашку мог бы и купить. Но ответил Эркин вполне дружелюбно.

– Привет.

– Далеко?

– В Центр, на занятия, – охотно ответил Эркин.

Парень насмешливо хмыкнул.

– Охота тебе под бледнолицего…

– Под кого? – не понял Эркин. – Ты понятней говори.

– Ну, мы – индейцы, – парень говорил с сильным акцентом, но в словах не путался. – А остальные – бледнолицые.

– А-а, – протянул Эркин. – Понял. Это ты, что ли, про race, – «расу» он назвал по-английски, и насмешливо улыбнулся. – Так я и ехал сюда, чтоб этим не считаться. А ты…

– А мы от голода, – хмуро сказал парень. – Два года охоты не было.

– Охота – ненадёжное дело, – кивнул Эркин.

Они шли теперь рядом. Эркин искоса посмотрел на парня. Да, похоже, не отъелся ещё.

– Ты какого племени?

– Никакого, – сразу помрачнел Эркин. – Не знаю я.

Индеец удивлённо посмотрел на него.

– Ты что, из этих? Ну… – И с трудом выговорил по-английски: – Reservation?

– Нет, – усмешка Эркина стала горькой. – Нет. Хуже.

– Как это? – изумление парня было искренним. – Я слышал, рассказывали, ну, кто оттуда прибежали. Так ничего хуже не бывает.

– Раб я, – неохотно сказал Эркин по-английски и убеждённо закончил по-русски: – Это хуже.

Парень неуверенно кивнул.

– Я слышал… но не знаю…

– И не надо тебе знать, – буркнул Эркин, ускоряя шаг.

Индеец упорно шагал рядом, и Эркин решил, что отношения всё-таки лучше наладить.

– Тебя как зовут?

Парень произнёс что-то непонятно-гортанное и улыбнулся.

– А по-русски… Маленький Филин, да, так. А ты?

– Эркин Мороз, – улыбнулся и Эркин и осторожно спросил: – А вы вот, все из одного…

– Племени? – помог ему Маленький Филин. – Да. Род разный, а племя одно. Мы – шеванезы.

– Шеванезы? – переспросил, запоминая, Эркин.

Те, что тогда летом приезжали в резервацию возле имения, тоже называли себя шеванезами. Интересно.

– А другие племена есть?

– Есть, конечно, – пожал плечами Маленький Филин. – Но. Мы… мы самое большое племя. И на Великой Равнине первые. Остальные потом пришли.

– Ага, – кивнул Эркин. – Понятно.

За разговором они дошли до Культурного Центра. Эркин остановился.

– Мне сюда. До встречи?

– До встречи, – кивнул Маленький Филин.

Они обменялись рукопожатием, и Эркин легко взбежал по ступенькам. Маленький Филин проводил его взглядом до дверей. Странный парень какой-то. Индеец, а ничего не знает, ни поздороваться, ни выругаться не умеет. И жить хочет, как бледнолицый, в одежде… да во всём. Зачем это ему? Или он из изгнанных? Слышал о таком. Но, говорили, что такое бывало давно и очень редко. Любое племя своих бережёт, и кем надо стать, чтоб тебя изгнали… Маленький Филин недоумевающе пожал плечами на свои мысли и пошёл дальше. Никуда, просто гуляя. Нельзя же целыми днями на кровати валяться.

Входя в Культурный Центр, Эркин уже забыл о случайном собеседнике. Привычно сдал в гардероб куртку и пошёл в класс. Во вторник их было трое, остальные работали, видно, и сегодня так же будет.

Но сегодня оказалось четверо. В своём углу, как всегда о упираясь спиной в в стену, сидел Тим.

– Привет, – удивлённо поздоровался Эркин. – Ты чего, не в первую сегодня?

– Поменялся, – кратко ответил Тим и достал сигареты. – Пошли покурим.

Павлов и Новиков – они и работали в одной бригаде на стройке, и жили вместе, снимая одну комнату в меблирашках, и здесь сидели всегда рядом – даже голов в сторону разговора не повернули, сосредоточенно списывая друг у друга.

Предложение Тима удивило Эркина: Тим же знает, что он не любитель курева, – но согласился. Бросил сумку на свой стол, и они вышли. Курили обычно в туалете, в передней комнате, где раковины и сушка. Тим достал сигарету, но не закурил, а молча вертел и мял её в пальцах.

– Ну? – пришёл ему на помощь Эркин. – Давай, а то звонок