Восходящая тень - Роберт Джордан

Лишь наложив вторую стрелу и наполовину натянув лук, Перрин позволил себе вздохнуть. Вот, оказывается, как здесь умирают — просто тают и исчезают.

— Во всяком случае я его прикончил, — пробормотал Перрин. Он явился в волчий сон не ради Губителя, но раз уж так вышло, может, оно и к лучшему. Волкам теперь будет спокойней, да, пожалуй, не только волкам.

Перрин сделал шаг из сна и…

…проснулся. Он лежал навзничь, уставившись в потолок. Взмокшая от пота рубаха прилипла к телу. В окошко слабо светила луна. Откуда-то с улицы доносилась веселая мелодия — не иначе как Лудильщики играли на скрипках. Сражаться они отказывались наотрез, но, поддерживая настроение, по-своему помогали защитникам Эмондова Луга.

Перрин медленно сел на постели, натянул сапоги. Непременно, думал он, непременно надо добиться, чтобы Фэйли… Но как? Придется придумать какую-нибудь хитрость. По правде сказать, Перрин не мог припомнить случая, когда ему удавалась хоть какая-нибудь хитрость, но сейчас деваться некуда. Он встал и потопал ногами.

Неожиданно снаружи раздались крики и послышался удаляющийся стук копыт. Перрин бросился к окну, поднял откидную раму и выглянул на улицу. Внизу толпились Спутники.

— Что случилось?

Три десятка лиц вскинулись вверх.

— Лорд Перрин, — прокричал Бан ал’Син, — это лорд Люк сломя голову ускакал неведомо куда. Он чуть не стоптал Вила с Теллом и сдается мне, даже этого не заметил. Коня пришпоривал вовсю, а сам сгорбился в седле, словно раненый, Перрин подергал свою бородку.

Выходит, Люк ранен. Но ведь раньше он ранен не был… Люк… и Губитель? Невозможно! Темноволосый Губитель, похожий на Лана, как родной брат, и Люк с его золотисто-рыжей шевелюрой? Трудно сыскать двух других менее похожих друг на друга людей. Так-то оно так, но… Этот холодный запах. Нет, Губитель и Люк пахли по-разному, но запах обоих был холодный и какой-то… неестественный.

Перрин услышал, как с дороги откатывали фургон. Теперь, даже если Спутники пустятся вдогонку, Люка им не настигнуть. Он уже во весь опор мчится на юг по Старому Тракту.

— Бан! — позвал Перрин. — Ежели этот Люк снова объявится, его надо взять под стражу, и… Не называй меня так, я же тебя просил! Он со стуком закрыл окно.

Люк и Губитель. Губитель и Люк. Как могут они оказаться одним человеком? Такого быть не может. Но, с другой стороны, меньше двух лет назад Перрин не верил в существование троллоков и Исчезающих. Ладно, сказал он себе, чего сейчас об этом гадать. Разберемся, если удастся его сцапать, а сейчас надо подумать о Сторожевом Холме, о Дивен Райд и о… Кое-кого еще можно спасти. Не все в Двуречье обречены.

Уже выйдя на лестницу, Перрин задержался на верхней ступеньке. Айрам, завидя его, тут же поднялся, готовый следовать за ним куда угодно. Левое бедро айильца было туго перебинтовано. Фэйли и обе Девы сидели, скрестив ноги, неподалеку от Гаула и тихонько переговаривались. Другой тюфяк, куда больше Гаулова, лежал в дальнем углу, но был пуст. Лойал сидел, вытянув ноги, и что-то сосредоточенно строчил в тетради при свете свечи. Вне всякого сомнения, описывал все, что приключилось по дороге к Путевым Вратам и обратно, и — зная огир, это можно было утверждать наверняка — приписывал все заслуги одному Гаулу. Похоже, то, что делал он сам, Лойал вовсе не считал заслуживающим внимания.

Больше в общем зале никого не было.

На улице по-прежнему играли скрипки. Перрину показалось, что он узнал мелодию песни «Моя любовь — дикая роза».

Приметив спускающегося по лестнице Перрина, Фэйли грациозно поднялась. Айрам, напротив, понял, что Перрин направляется не к выходу, и вернулся на свое место под лестницей.

— У тебя вся рубаха промокла, — с укором промолвила Фэйли. — Все-таки в ней спал. Не удивлюсь, если и в сапогах! А вскочил-то зачем? И часу не прошло, как я от тебя ушла. А ну, отправляйся обратно, пока не свалился.

— Ты видела, как уезжал Люк? — спросил Перрин. Фэйли поджала губы, но он сделал вид, что не заметил этого. Такое порой срабатывало, а вот когда он начинал с ней спорить, то зачастую оставался в дураках.

— Видела, — помолчав, ответила девушка. — Промчался как ошпаренный и вылетел через кухню пару минут назад. — Судя по тону, ей не терпелось продолжить разговор о постели.

— А тебе не показалось, что он… ранен?

— Может быть. Он вроде шатался и что-то прижимал к груди под кафтаном. Возможно, повязку. И госпожу Конгар — она как раз на кухне была — чуть с ног не сшиб. А ты откуда знаешь?

— Приснилось, — коротко ответил Перрин. В раскосых глазах Фэйли зажегся опасный огонек, но Перрин не проронил больше ни слова. Она знала о волчьем сне, но нечего было и думать, что он примется рассказывать ей все здесь, где могут услышать Байн и Чиад, не говоря уж об Айраме. И о Лойале — правда, тот, скорее всего, не заметит, даже если в комнату загонят отару овец — так поглощен своей писаниной.

— А как Гаул?

— Госпожа Конгар перевязала его и дала снотворного. Поутру Айз Седай осмотрят его рану и Исцелят, если сочтут тяжелой.

— Присядь-ка, Фэйли. У меня к тебе серьезная просьба.

Девушка недоверчиво посмотрела на Перрина, но за стол села. Он уселся рядом и склонился к ней, стараясь, чтобы его голос звучал доверительно и серьезно. Но без нетерпения. Нельзя подавать виду, что он торопится спровадить ее отсюда.

— Фэйли, мне нужно, чтобы ты отвезла послание в Кэймлин. Кстати, по дороге можешь заехать в Сторожевой Холм, рассказать, как у нас дела. По-моему, им лучше бы укрыться за Тареном, там безопаснее. — Последнее он сказал будто походя, словно это только что пришло ему в голову. — Но главное, я хочу, чтобы ты попросила королеву Моргейз послать нам на помощь отряд Королевской Гвардии. Дело, конечно, опасное, но Байн и Чиад помогут тебе добраться до Таренского Перевоза, а тамошний паром цел.

Чиад поднялась и с беспокойством уставилась на Перрина. Тот удивился — она-то с чего переполошилась?

— Не волнуйся, тебе не придется его покидать, — сказала девушке Фэйли. Дева, подумав, кивнула и вновь уселась рядом с Гаулом.

Чиад и Гаул? Вот это новость, они ведь кровные враги. Да, чудные дела творятся.

— До Кэймлина путь неблизкий, — спокойно продолжила Фэйли, обращаясь теперь к Перрину. По лицу девушки ничего нельзя было прочесть. — Около месяца туда, столько же обратно с Королевской Гвардией, да еще неизвестно, сколько времени придется убеждать Моргейз.

— Мы продержимся, — заверил ее Перрин. Чтоб мне сгореть, я выучился врать не хуже Мэта! — Люк прав, троллоков не больше тысячи.

Фэйли кивнула, не спрашивая, откуда он это знает. Видать, сообразила.