Разлучи нас, смерть! (СИ) - "Ginger_Elle"

Алекс, до этого ходивший по комнате, подошёл к столу и, не беря планшета в руки, включил его.

Через пару секунд он поднял недоуменный и рассерженный взгляд на Лизу.

— Судя по всему, ты не только сейчас это увидел, — с лёгкой улыбкой произнесла она. — Думаю, ты знаешь о нём гораздо больше, чем тут написано.

— Какое тебе до этого дело? — резко спросил Алекс.

— Это слабость, Алекс, — с лёгким разочарованием в голосе пояснила Лиза. — Некоторые слабости совершенно безопасны, но эта не из них.

— Я не считаю это слабостью.

— Зря — тем она опаснее. И стыдиться тут совершенно нечего. Слабости есть у всех.

Алекс посмотрел на неё исподлобья:

— Мне не нравится, что ты лезешь в мою жизнь.

— Это не твоя жизнь, Алекс, — покачала она головой. — Я хочу тебе только добра. Я люблю тебя, как собственного ребёнка. Но, в отличие от моих детей, тобой я горжусь.

Алекс знал, что Лиза тяжело переживала неспособность её собственных детей стать достойными наследниками Чэна Шэньбо.

— Джей неплохо справляется в Гонконге, — начал Алекс.

Лиза отмахнулась:

— Я прекрасно знаю, как и что он там делает. Я пригласила тебя не для этого. Я хочу рассказать тебе одну вещь. Мы должны знать о слабостях друг друга, Алекс, чтобы один из нас не дал другому совершить ошибку. Я буду следить за тобой, а ты — за мной.

— Я пока не очень хорошо понимаю…

— Я поясню. Я обманывала твоего отца, скажем так, частично обманывала. У меня были на то свои причины. Если бы он узнал правду, он никогда бы на мне не женился, а я очень хотела выйти за него замуж, не буду скрывать, по расчёту. Потом пришла и любовь, но в тот момент это был просто расчёт.

— Ты считаешь, что мне это нужно знать? — чуть нахмурился Алекс и отошёл от стола, когда экран планшета погас, и смотреть стало не на что. — Это ваши с ним личные дела.

— Так получилось, что эти дела в определённый момент перестали быть личными, — Лиза сделала глубокий вдох, а потом решительно сказала: — Ещё до нашей свадьбы я сказала твоему отцу, что у меня был ребёнок, это невозможно скрыть, сам понимаешь… Но я сказала, что он умер. На самом деле он жив.

Она закрыла лицо руками. Алекс впервые в жизни видел, чтобы Лиза боялась чего-то до такой степени, чтобы ей пришлось прятаться за этот жест.

— Ты хочешь его найти или что? — нахмурился Алекс, который не чувствовал удивления, скорее, раздражение из-за того, что Лиза зачем-то втягивает его в историю столетней давности.

— Неужели ты не догадываешься?! — с отчаянной злостью спросила она, убирая руки от лица. — Неужели мне придётся говорить это самой?

Алекс непонимающе мотнул головой.

— Извини, но я…

— Значит, придётся, — решительно сказала Лиза. — Это худшая минута в моей жизни, Алекс. Все мои дети — сплошное разочарование. И он не лучше. Он, конечно, кое-чего добился в жизни, но весьма сомнительных вещей. Шлюха. Очень дорогая. Ты всё ещё не догадываешься? — горько усмехнулась Лиза. — Про него говорили, он не спит с теми, у кого нет миллиарда.

Алекс застыл. Он даже не дышал. Он смотрел на Лизу с ненавистью и ужасом в глазах.

— Нет, — сказал он, наконец. — Я не верю. Этого не может быть.

— К сожалению, это так.

— Как ты могла?! — выдохнул Алекс. — Ты знала? Знала с самого начала?

— Конечно, я знала, — отвернулась в сторону Лиза. — Как я могла не знать собственного сына? Но не стоит драматизировать. Я никогда не испытывала к нему никаких материнских чувств. Я могу назвать тебя своим сыном, его — нет.

Алекс провёл рукой по лбу и покачал головой. Он был в ступоре, у него не было даже сил злиться.

— Я не могу поверить, что можно быть настолько… настолько бесчеловечной! Хотя, ты знаешь, теперь я понимаю, откуда это у Джейсона. Очень узнаваемо! — язвительно бросил он. — Видимо, ваша фамильная черта.

Он рассерженно отвернулся от Лизы, всё так же спокойно восседавшей в кресле, и направился к выходу из комнаты.

— Подожди, Алекс! Дай мне объяснить. Я это всё рассказала не ради мелодраматического эффекта.

Её властный тон — так умела говорить только она — заставил Алекса остановиться.

— Да, мне интересно будет послушать, как можно было дойти до такого…

— Сядь, пожалуйста, — Лиза указала на кресло напротив своего. — У меня были причины так поступить.

Когда Алекс сел, она сказала:

— Если ты думаешь, что я забеременела от случайного любовника и бросила сына, то ты сильно ошибаешься. Ты ведь знаешь историю про Стива и моего отца?

Алекс кивнул: он эту историю хорошо знал. Стив, брат Лизы, и её отец сильно пострадали во время пожара задолго до того, как Лиза вышла замуж за Чэна. У её отца было хобби: он мастерил деревянную мебель. Когда он вместе с сыном лакировал её в гараже, каким-то образом возник пожар — очень сильный из-за распылённого лака. Оба выжили, но ожоги были страшными. Алекс не знал отца Лизы, тот никогда не приезжал в Сингапур и уже давно умер, а Стив, даже пройдя через сотни часов пластических операций, пересадок кожи и волос, всё равно был сильно обезображен. Он винил во всех своих жизненных неудачах тот пожар и изуродованное лицо, довольно успешно спекулируя на этом и вытягивая у Лизы помощь и деньги. Алекс считал это её единственной слабостью…

— До этого случая всё в нашей жизни было прекрасно, — продолжала Лиза. — У нас был хороший дом, Стив заканчивал школу, я — аспирантуру. И вдруг отец и брат оказываются в больнице в ужасном состоянии, половина дома выгорает… И просто непонятно, как жить дальше. Я не стала возвращаться домой, а начала искать работу в университетах и колледжах, потому что страховка покрыла только часть лечения, очень небольшую часть. А уж косметические операции она точно не покрывала. Я крутилась, как могла, но денег не хватало. Один кредит я уже взяла, а моя мать была способна только на то, чтобы ныть, — раздражённо добавила Лиза.

Она замолчала, поднялась на ноги и подошла к окну. Ухоженный сад за окном был затянут лёгкой дымкой.

— Я устроилась преподавателем микробиологии в Беркли. Вернее, даже не преподавателем: я не читала лекции, только вела практические занятия. В тот вечер я задержалась в лаборатории позже обычного, чтобы подготовить культуры для опытов на завтра, и на выходе вдруг увидела Дэвида Линдхельма. Он ждал меня. Я знала, что он приезжал прочитать несколько лекций, но мы с ним не встречались. Я и до этого-то видела его раз пять, не больше. Он откуда-то знал моего научного руководителя, так мы с ним и познакомились. Я хоть сколько-нибудь долго разговаривала с ним только один раз — на пикнике, который устраивал мой профессор. И он вдруг пригласил меня на ужин, не подумай, что романтический. Он сделал мне деловое предложение: родить ему ребёнка. Линдхельм по каким-то одному ему известным причинам решил, что я идеально подхожу на роль матери. Он думал об этом раньше, но не решался предложить, а когда узнал, что мне нужны деньги, понял, что я соглашусь. Он в этом не сомневался. Сказал, что знает меня, — Лиза прикусила губу. — Он был прав. Я сказала, что согласна, и назвала цену. Сто двадцать тысяч долларов: столько было нужно для лечения. Я только через неделю узнала, что женщинам за это платили не больше сорока тысяч, обычно — десять-двадцать. Я не имела никакого представления о суррогатном материнстве и расценках, такие контракты всего несколько лет как начали заключать. Линдхельм согласился на мои условия, хотя этих денег хватило бы на десятерых детей от других матерей. Вот и всё.

Алекс смотрел на неё неверящим взглядом:

— И всё? Ты вот так просто взяла и родила ему ребёнка? И отдала потом?

— Это не было просто, Алекс. Один юридический контракт чего стоил, а отдать ребёнка… Я приучала себя к мысли, что он не мой, что это просто работа. В клинике медсёстры сказали мне, что не нужно смотреть в глаза, в смысле, после родов не нужно брать на руки и смотреть в глаза. Якобы если посмотреть, то расстаться с ребёнком будет очень тяжело и потом всю жизнь будешь вспоминать. Сомневаюсь, конечно… Я, естественно, не стала смотреть.