Ересь Хоруса. Омнибус. Том 3 - Дэн Абнетт

— Ярл, — вмешался кто-то с сенсориума. — Они реагируют.

Ярл просмотрел гололитические данные и увидел медленное приближение авангарда Альфа-Легиона. Предатели явно видели то же, что и Волки — разветвление, шанс для выхода из тупика.

Гунн свирепо улыбнулся. Он увидел, как ускоряются фрегаты, вырываясь вперед, чтобы уйти с траектории огня следующих за ними гигантов.

— Вы уже не сможете остановить это, — пробормотал он, тихо обращаясь к преследователям и следя за тем, как движутся светящиеся руны, как камни на регицидной доске. — Никто не сможет.

Они втащили тело через противовзрывные двери в ближайшее помещение. Рунические хранители вышли, оставив Ква наедине с лазутчиком. Рунический жрец прислонил Темного Ангела к стене. Останки шлема и горжет держали его голову прямо, из открытого рта текла кровь вперемешку со слюной.

Ква схватил Темного Ангела за челюсть и приблизил наконечник посоха. На разбитое лицо воина упала тень черепа, от чего тот стал походить на мертвеца.

— Просыпайся, — прошептал Ква, подняв подбородок Темного Ангела.

Жрец чувствовал слабо горевшее пламя души воина. Погасить его не составит особого труда.

— Возвращайся, — сказал Ква, погрузившись в разум пленника. Он увидел душу, бегущую перед ним, мелькающую, словно олень меж деревьев. Волк бросился в погоню, он петлял между призрачными стволами и звал. Фантастический пейзаж не походил на леса Фенриса — он был густым, зеленым, таким же древним, как кости мира, в котором он находился.

Рунический жрец схватил убегающую фигуру, развернул ее и вырвал из зеркального царства в мир чувств.

Темный Ангел пришел в себя, выкашливая кровь и вращая стеклянными глазам.

— Держись, — приказал Ква. Его рука скользнула к обнаженному горлу Темного Ангела, ощутив силу его пульса.

— Я не разрешал тебе умирать.

Воин минуту непонимающе смотрел, дезориентированный и задыхающийся. Ква ждал, сохраняя барьер между мирами, чтобы не дать душе Темного Ангела ускользнуть в нижний мир. Постепенно его дыхание нормализовалось, кровотечение остановилось, взгляд прояснился.

— Как тебя зовут? — спросил Ква.

Темный Ангел не ответил. Не похоже, чтобы он понимал.

— Как тебя зовут? — снова спросил Ква, в этот раз добавив словам нотку властности, принуждая сказать правду.

— Орманд, — прохрипел лазутчик, снова откашливая кровь.

— Ты из Первого Легиона.

— Как видишь.

— Что ты здесь делаешь?

— Могу задать тот же вопрос.

Ква отпустил челюсть Орманда.

— Если бы твой шлем не был разбит…

— Ты бы убил меня, — Орманд снова закашлял. — Да, это был риск.

Ква перевел взгляд на его доспех — символика VI Легиона была весьма похожей.

— Это все еще может случиться.

Орманд посмотрел на него, дыхание легионера нормализовалось.

— Предатель или лоялист?

— Что?

— Сейчас это единственный вопрос. Кто командует бойцовыми псами? А гидрой? Но твой ответ не имеет значения — мы получили информацию. Мой двойник на «Альфе» выполнил то же задание, вот только его поймали раньше меня. Возможно, они оказались быстрее — в конце концов, их для этого и создали.

Ква прищурился.

— Ты не знаешь, что произошло, ведь так?

— Просперо сгорел. Галактика расколота штормами. Два Легиона вошли в туманность Алаксес, вцепившись друг другу в глотки. Терра отрезана, и все мечты превратились в кошмары. Что бы ты сделал на нашем месте?

Ква начал понимать.

— И есть другие?

— Намного больше.

— Где?

Орманд попытался подняться и не смог, снова прислонившись к стене и шумно дыша.

— Вы ничего не знаете об этом месте. Алаксес — крепость. В ее недрах есть сокровища.

— Лев? — осмелился предположить Ква, схватившись за слабый шанс. Несмотря на вражду между Львом Эль’Джонсоном и Руссом, вдвоем они, несомненно, смогут изменить ход событий.

На лицо Орманда вернулась горькая улыбка.

— Лев? Откуда мне знать? — Он придвинулся, словно заговорщик, который наслаждался обменом секретов. — И мне безразлично, ведь я плевать на него хотел. Всем мы.

Видимо, Ква выдал свое удивление, потому что в налитых кровью глазах Орманда сверкнуло удовлетворение.

— Если хочешь правды, то вот она. Нас отправил сюда протектор Калибана, выполняя позорные приказы, которые устарели раньше, чем были отданы. И мы подчиняемся ему, и по его воле вы будете жить или умрете.

Орманд холодно улыбнулся.

— Знай вот что, жрец. Вы оказались среди армии Лютера.

Русс с Бьорном вошли на командный мостик в тот самый момент, когда до развилки осталось менее пяти тысяч километров. В первую минуту их никто, кроме часовых, не заметил. Глаза остальных людей были прикованы к носовому окулюсу, гололитическим проекциям и отметкам позиции флота на тактических экранах.

Довольный Русс выждал минуту, оставаясь в стороне вместе с Бьорном и парой истинных волков. Лорд Гунн первым уловил их запах и повернулся. Следом то же сделали остальные, приветствуя возвращение примарха со смешанными чувствами шока и облегчения.

— Что у нас здесь, Гунн? — спросил Русс, с важным видом направившись к трону. — Когда я в последний раз слышал о тебе, ты был на «Рагнароке», как и полагалось.

Гунн сверлил Русса взглядом, по-прежнему стоя одной ногой на платформе командного трона.

— Вот выход из туманности, повелитель. Пустота зовет нас.

Бьорн не отходил от примарха ни на шаг, продолжая внимательно наблюдать за остальными воинами. Атмосфера на мостике гудела от напряженного ожидания — воины принюхивались друг к другу, определяя вероятность применения силы. Эсир и Скрир подошли поближе к своему командиру, Гримнр и его люди сделали то же самое.

— Выход, — задумчиво повторил Русс, глядя на проекции. — И вход. Кажется, у нас есть выбор.

На лице Гунна мелькнуло раздражение.

— Вы, конечно же, шутите.

Русс оглядел мостик. Румяное лицо светилось радостью, но под ней угадывалась жесткость.

— Думаю, время для шуток прошло, Гуннар, — сказал примарх. Фреки и Гери не отходили ни на шаг от повелителя. Русс посмотрел на тактические дисплеи, которые мерцали полупрозрачными проекциями. — Мы повернем и направимся вглубь туманности.

— Нет! — непроизвольно взорвался разочарованный лорд Онн. — Есть другой путь.

— Мы уже пытались, разве нет? — понизил голос Русс, словно предлагая ярлу отступить без конфронтации. — Гунн, никто не сомневается в твоей отваге. Но, поверь мне, в этот раз ее будет недостаточно.

Гунн посмотрел на быстро приближающееся разветвление туннелей.

— Маневры спланированы, — не отступал ярл.

— Их можно изменить.

— Не сейчас, — лицо Гунна исказил гнев. Он проигрывал поединок, ведь его задумки не сработали. — Где вы были, повелитель? Приказы были отданы.

— Тебе следовало научиться доверять. Мы не покинем туманность и направимся в ее глубины.

— Нет, не направимся, — оскалился лорд Гунн. Старый воин почти не уступал в величественности своему примарху. Он был на голову ниже и не такой крупный в доспехе, но покрытое шрамами лицо и длинные клыки выдавали в нем закаленного бойца. — Мне плевать, что говорят руны, мы достаточно убегали.

Это был открытый вызов. Бьорн почувствовал, что его молниевый коготь дернулся почти невольно и услышал хриплый рык истинных волков. По всему мостику легионеры безмолвно приготовились.

Но Русс не стал тянуться за оружием. Он небрежно подошел к Гунну, демонстрируя расслабленные и пустые руки.

— Тебе пришлось нелегко, — сказал он по-прежнему тихим голосом, — но предупреждаю — держи себя в руках. Мой щитоносец должен быть рядом со мной.

— Он уже рядом, — сказал Гунн, бросив испепеляющий взгляд на Бьорна.

Взгляд примарха потемнел.

— Возвращайся на «Рагнарок». Это приказ.

В этот момент расстояние между ними измерялось шириной ладони. Лорд Гунн смотрел снизу вверх на Волчьего Короля с каменным выражением лица.

— Вот так все начинается, — сказал ему примарх. — С обиды, настоящей или воображаемой. Она растет, и есть силы, готовые питаться ею. Думаешь, с Хорусом было иначе? Он совершил ошибку, всего одну, и это был конец. Не уподобляйся ему, брат. Вспомни свои клятвы.

— Нас создали для сражений, — прошептал Гунн, его неповиновение постепенно сменялось отчаянием.

— Совершенно верно, — ответил Русс, положив руку на плечо ярлу. — Но вот что нас отличает от Двенадцатого Легиона — мы выбираем свои битвы. Ты мне понадобишься, Гунн. Это будет твой триумф.

Затем он наклонился и что-то прошептал на ухо ярлу. Бьорн стоял слишком далеко, чтобы расслышать, но сказано было всего несколько слов. Когда Русс снова поднял голову, выражение лица Гунна изменилось. Его все так же было сложно прочесть, но неповиновение исчезло.