Шерас - Дмитрий Стародубцев

Властители духов, вооружившись разными магическими предметами, приступили к священнодействию, которое сопровождалось удивительными танцами и многоголосым пением. Когда наконец им удалось «пробудить Солнце», они поговорили с ним сами, допустили к этой беседе нескольких вождей, а затем попросили ДозирЭ изложить светилу обстоятельства дела с его точки зрения. Молодой человек, на которого обряд произвел сильное впечатление, произнес искреннюю зажигательную речь, убеждая светило в необходимости совместного похода. Когда он закончил, Властители духов заставили всех заткнуть уши, дабы не оглохнуть, что и было сделано: слышать без вреда для себя голос Солнца могли только «наделенные разумом», — и после этого в гордом одиночестве выслушали ответ.

— ОНО решило, что ларомы МОГУТ отправляться вместе с инородцами, — торжественно сообщил один из Властителей духов. — Однако Солнце очень устало, поэтому следует немедленно оживить его силы, а также задобрить!

— Видишь, Идал, мне удалось сегодня убедить само Солнце! — похвастал довольный собой ДозирЭ.

— Я восхищен силой твоего духа, мой друг, — сдержанно отвечал Идал, — однако не уверен, что ты смог бы сегодня убедить Солнце, если бы вчера я не убедил жрецов, отсыпав каждому по десять золотых инфектов!..

Тем временем ларомы разожгли магические костры, которые должны были, по мнению Властителей духов, оживить силы Солнца. Из деревни принесли все необходимое для жертвоприношения. Все ларомы образовали процессию и двинулись в сторону Анконы, вскоре приблизившись к широкому входу в какую-то пещеру. Дикари зажгли факелы и, следуя друг за другом, стали входить внутрь. Помявшись, авидроны присоединились к ним.

В пещере было так же просторно, как в главной зале роскошного грономфского дворца, на стенах в свете мерцающих огней белели загадочные знаки, напоминавшие символы, начертанные на идолах. Властители духов вновь совершили сложный и утомительный обряд, кульминацией которого стало жертвоприношение. В самом начале Тафилус хотел было уйти, но ДозирЭ удержал его за руку, а Идал постарался успокоить друга и внушить ему, что ни в коем случае нельзя вмешиваться в обряды дикарей, какими бы ужасными они ни казались. Ибо для них это самое страшное оскорбление…

Двумя днями позже пришло известие, что Дэвастас напал на деревню всего в трех переходах от Тиши Алга и дотла сжег ее. ДозирЭ принял решение немедленно выступать, и в тот же день его маленькая армия, к которой с позволения Солнца присоединились Гуалг и еще семь ларомовских вождей со своими небольшими отрядами, отправилась в путь. Привычные к стремительным броскам, авидроны передвигались быстро, ели на ходу, почти не отдыхали, но дикари всячески сдерживали движение колонны — то и дело вступали с ДозирЭ и друг с другом в споры, нередко останавливались, ели часто и помногу, а перед этим долго охотились. Ко всему прочему, ларомовские вожди не желали кому бы то ни было подчиняться и всегда поступали так, как им хотелось. Чтобы добиться слаженных совместных действий, приходилось постоянно их упрашивать и задабривать. Нехотя, как бы делая одолжение, они выполняли очередную просьбу ДозирЭ, будто не он пришел им на помощь, чтобы спасти от неминуемой гибели, а, наоборот — они его благодетели. Однажды, когда один из предводителей неожиданно объявил своему отряду привал, заставив остановиться и всех остальных, ДозирЭ не выдержал, вспылил, обозвав вождя самодовольным недоумком. Ларом поспешил обидеться и покинул объединенный отряд, уведя за собой всех своих воинов.

Чем больше ДозирЭ узнавал ларомов, тем больше им не доверял и уже успел не раз пожалеть, что связался с ними. Он потратил бездну усилий, чтобы сначала их уговорить, потом как-то организовать, потерял драгоценное время, предоставив противнику возможность перехватить инициативу, но добился лишь того, что ведет за собой вместо храброго сплоченного боевого отряда ленивый чумазый сброд, который к тому же возглавляет заносчивая безграмотная знать, не имеющая представления ни о военной дисциплине, ни о военных законах. Эта слабо подготовленная, трусливая, никому не подчиняющаяся толпа двигалась так медленно и создавала столько шума, что ДозирЭ со временем начал подозревать, что в компании с этими полуголыми дикарями не только не приближается к победе, но, наоборот, подвергает свой отряд огромной опасности. Да и драться он теперь предпочел бы отдельно от ларомов: эти «храбрецы» вряд ли были готовы к жестоким схваткам. Из всех дикарей доверие внушал только Гуалг — единственный из вождей, способный на мужественный поступок. Он один, умный, образованный, рассудительный, терпеливый, служил связующим звеном между авидронами, ларомами и ларомовской знатью, то и дело норовящей всерьез рассориться — и с теми, кто прибыл в их края, чтобы их защитить, и между собой. Если б это было возможно, ДозирЭ, не моргнув глазом, сделал бы Гуалга предводителем всех ларомов…

Только на пятый день авидроны и ларомы достигли деревни, которую недавно атаковал Дэвастас. После уничтоженного Хипунга, казалось, авидронов больше нечем удивить, но то, что они увидели здесь, превзошло все ожидания. Деревню сровняли с землей — ее более не существовало. Невинные дикари подверглись самым зверским издевательствам, самому разнузданному насилию, над ними просто глумились. Люди, совершившие все эти страшные злодеяния, нарочно хотели показать: вот что ожидает тех, кто им не покорится.

Авидроны разбили в стороне небольшой лагерь и разослали по разным направлениям следопытов, а ларомовские вожди собрались на краю сожженной деревни, в ста шагах от авидронской стоянки, и долго совещались, перекрикивая друг друга и частенько хватаясь за оружие. ДозирЭ, в задумчивости прогуливаясь меж распряженных колесниц, с тревогой прислушивался к мелодичной чужеземной речи, пытаясь по интонациям говорящих угадать, к какому решению придут крайне возмущенные, но одновременно сильно напуганные ларомы.

— Ну их к гароннам! — сказал кто-то за спиной ДозирЭ. — Невелика потеря!

Молодой человек оглянулся — слова принадлежали Тафилусу, который незаметно подошел сзади.

— Одного не пойму, — продолжал девросколянин. — Зачем Инфект помогает этому неблагодарному народцу, этим трусам, этим душителям младенцев? Почему мы должны прозябать здесь, в этих забытых богами землях, когда на Авидронию надвигаются флатоны? Почему нас лишили права сразиться с настоящим врагом?

— Что ж, такова воля Божественного. Нам ли ее обсуждать? — произнес ДозирЭ. — И потом, кто-то должен наконец расправиться с этим безумцем Дэвастасом. Разве это не удача, что восстановить справедливость поручено именно мне… нам?