Тейлор XVII - Виталий Хонихоев

у меня есть способности Панацеи… это и превращает меня в экзистенциальную угрозу человечеству. Разработать вирус, который устроит человечеству «день Д» - не так уж и сложно. Но рейтинг угрозы для человечества – не отражает истинных боевых способностей. Цифры и уровни рейтинга – не линейны и не могут дать даже малейшего представления о том, «заборет ли кит слона». Силы и способности скорей устроены по принципу «камень-ножницы-бумага-ящерица-Спок»… только таких вот названий сотни, если не тысячи. Уж казалось бы, универсальные и всегда работающие бомбы Томоко с «Нулевым Временем» - оказались бессильны перед проекцией Сибири. Болевые импульсы, гноящиеся раны, кровавые лезвия – перед Джеком.

- Ты просто не можешь в него попасть. – подает голос Сплетница: - он… я не вижу какие у него способности. Не знаю, в голове словно туман какой-то. Я… сейчас! – она исчезает из эфира и я знаю, что она – снова усилила себя… упала в обморок, ее организм защищает себя от чрезмерного злоупотребления усилением способности. Я снова бросаю взгляд на Джека, который сидит напротив и покачивает ногой, лениво подбрасывая свой ножик в воздух и ловя его. Значит я не могу в него попасть, а? Почему? Что со мной такое? Способность Свары не работает?

- Еще как работает! – отзывается Свара изнутри: - она всегда работает!

- Все или ничего, вот принцип работы способности Свары. В этом случае видимо – ничего. – задумчиво говорит Пятый: - сложный противник. Я … не вижу его уязвимости. Что же… так даже интересней. Пустишь меня к разговору? Уж его-то тебе не жаль?

- Нет. Его мне не жаль. Это я тебя скорей опасаюсь. – отвечаю я.

- Итак? Предложение от Тейлор? Но сперва… - Джек поворачивается к Ампутации, которая стоит рядом с ним, сложив руки спереди, изображая послушную девочку: - Райли, может ты все-таки подаришь Тейлор свой подарок?

- О! Ну конечно. Секундочку… - Ампутация делает шаг в сторону: - мы мало знакомы с тобой, Тейлор, так что все было наспех. Я знаю, что тебя обижали в школе. Нехорошие девочки. Их ты не любишь. Но ты любишь своего папу. Поэтому я все сделала для тебя. И это – несмотря на то, что ты убила Нэда! И Алана! И …

- Райли! – Джек поднимает палец: - о чем мы договаривались?

- Ой… извините. – она опускает голову: - Извини, Тейлор, я не должна быть злопамятной. Убила и убила. Бывает. Я обязательно найду способ всех воскресить. Вот как ты… и у меня уже получается! В общем… - она вскидывается и подбегает к двери, распахивает ее. В открытую дверь металлические пауки вкатывают медицинские кровати-каталки, прикрытые простынями. Мое сердце пропускает удар, когда я гляжу на тела под простынями. Неужели?

- Вот! – Ампутация срывает простыни с каталок и я – отшатываюсь назад. Мой отец?! Дэнни?! Но… как?!

Сразу же я-Тейлор, которая находится сейчас рядом с Дэнни – хватает его за руку, проверяя. Нет, это мой отец, и да – с ним все в порядке, но… кто эти двое?! Тут же замечаю, что тела на каталках – намного меньше, чем мой папа по росту… да и вообще меньше. Нет мускулов на руках и ногах… кто они?

- Я все сделала для тебя. – говорит Ампутация: - взяла этих несносных девчонок, которых ты все равно не любишь и сделала из них того, кого ты любишь! Вот! Теперь у тебя нет больше ни Мэдисон Клементс, ни Эммы Барнс, зато у тебя есть еще два папы!

- Что?! – говорю я, вглядываясь в лежащие на каталках тела. Один из «Дэнни» - открывает глаза и издает тихий стон. Стон боли и отчаяния. Его глаза… вернее – ее глаза. Я узнаю ее. Эмма Барнс, бывшая моя лучшая подруга – лежит на каталке, исковерканная и измененная так, что издалека ее можно принять за моего папу.

- И, чтобы тебе было легче – добавлю, что все операции были сделаны без анестезии. Они чувствовали боль… но не умерли. Это было нелегко… особенно когда пришлось пилить кости. Но все закончилось хорошо! Вот! Это мой тебе подарок, Тейлор! И не говори потом, что я – не гостеприимная девочка!

Глава 105

Глава 105

Я смотрю на Эмму, на Мэдисон, которых не узнать… которые представляют из себя карикатурные, гротескные копии моего отца. Сглатываю. Я испытываю противоречивые чувства. С одной стороны это – уродство, насмешка над природой, фарс и гротеск, та самая грань, где все превращается в абсурд и отвращение, а с другой – это же лицо моего отца! Но… лицо моего отца хорошо там, где оно и должно быть – у Дэнни на плечах. Его лицо на телах моих одноклассниц… совсем не смотрится. Ампутация не стала ничего менять в телах Эммы и Мэдисон… почти ничего. Безжалостной рукой она сорвала простыни, и я вижу все. Белая кожа Эммы, ее тело, тело модели. Когда-то она снималась для рекламы в местном агентстве, а сейчас ее тело покрывают уродливые шрамы и редкие волосы, торчащие отовсюду. А еще… ну конечно же Ампутация пришила ей мужские гениталии. Нарочито другого цвета, темная кожа выделялась на фоне светлой, почти белой. И лицо… зрелище было ужасающим, дергающим за какие-то потаенные струнки в душе, переворачивающим все внутри и вызывающим немедленное желание отвернуться, чтобы не видеть… этого.

Мэдисон… с Мэдисон было сделано почти то же самое, вот только вместо волос по всем телу у нее были какие-то темно-зеленые лишаи, припухлости, источающие гной и сукровицу. Конечно же лицо моего отца и небрежно пришитые гениталии, явно слишком большие для ее тела. Обоих можно было теперь закатывать в формальдегид и выставлять на ярмарке уродцев. Кунсткамера. Шоу Катастроф Человеческого Тела. И даже все еще имеющиеся в наличии и не тронутые скальпелем груди или общие, явно девичьи очертания фигур – не исправляли ситуацию, а словно бы усугубляли ее.

Если Ампутация ставила своей целью при одном только взгляде на свои творения вызывать отвращение, гадливость и жалость одновременно – у нее получилось. Потому что первым порывом, первым чувством, возникшем у меня в груди при первом же взгляде было желание добить этих несчастных, чтобы не мучались. И не просто добить выстрелом в голову, а прямо-таки выжечь из огнемета, не оставить даже горстки пепла.

В голове вдруг мелькает мысль о том, что