Не римская Испания. Арбалетчики князя Всеслава. Арбалетчики в Карфагене. Арбалетчики в Вест-Индии - Мягкова

вождь получал таким образом полную свободу рук. И всё, что он сумел бы там вдруг завоевать, в соответствии с ловко проведённым нами в текст договора «принципом нерушимости границ», было бы уже совершенно отдельным политическим образованием, к турдетанской автономии на территории римской Дальней Испании никакого отношения не имеющим и Риму ни под каким соусом не подвластным. Естественно, на эту тему мы с Миликоном молчали как рыба об лёд. Какие такие завоевания? Тут бы самим от набегов за укреплениями отсидеться, с нашими-то горе-ополченцами! В общем, в этой испанской командировке мы сделали всё, что требовалось нам для юридической и организационной подготовки будущей операции «Ублюдок».

Ублюдок, а точнее, Бастард – это, если кто совсем не в курсах, прозвище такое было у некоего шебутного гражданина Пешеходова Вильгельма Робертовича, француза норвежского происхождения, ортодоксального католика, служащего военно-феодального управленческого аппарата в должности герцога Нормандского. Почему Пешеходов? Ну, стыдно-с, господа, таких вещей не понимать. Предок Вилли как звался? Правильно, Рольф Пешеход. Ну и какую фамилию прикажете после этого назначить этому Вилли? Завоевав Англию, означенный гражданин Пешеходов, физически и биологически оставаясь одним и тем же человеком, политически и юридически разделился на двух двойников-клонов – вассала французской короны герцога Нормандского и абсолютно независимого суверена короля Английского. И никого не сношало то, что это один и тот же человек – принципа нерушимости границ никто не отменял. Вот точно такое же политическое и юридическое раздвоение предстояло и Миликону, когда он поднакопит для этого достаточно силёнок.

Пару дней он дулся на нас из-за Дахау, который, как оказалось, хотел назвать по названию своего прежнего городка. Помозговав, мы посвятили его в секрет прикола – естественно, отредактированный в духе официальной версии нашего происхождения. Ну, типа, была как-то у нашего венедского племени далеко на северо-востоке большая война с германцами, а они были большими любителями пленников в укреплённые и охраняемые лагеря сгонять и заставлять там вгрёбывать как папа Карло на голодном пайке из пищевых отбросов, и настоящий Дахау – как раз один из таких германский лагерей, и даже внешне на этот очень похож. Тоже прямоугольный в плане, тоже с ограждением из плетня, тоже с такими же вышками – просто, не мудрствуя лукаво, описали мы ему всё устройство и все характерные признаки его собственного лагеря, включая и кормёжку узников желудями. А для пущего правдоподобия не забыли упомянуть и о германских отличиях – охрана в шкурах и рогатых шлемах, которую мы описали по стереотипному киношному штампу древних германцев. А кто поедет туда проверять? Нашим басням о масштабах той бойни – с нашей стороны аж полторы тысячи полегло, и ещё пять сотен германцы в тех лагерях заморили, из которых сотню в том своём плетённом из прутьев Дахау – вождь не поверил, уменьшив заявленную нами цифирь в «стандартные» три раза, но суть прикола уловил и от души поржал, что нам от него и требовалось. Оценив наш юмор, он обиду выключил и махнул рукой – ладно уж, так и быть, пускай будет Дахау. Попросил нас только никому больше об этом не рассказывать. Ну, приятно человеку гордиться своей причастностью к сокровенному знанию, которым владеют лишь немногие, и он – в их числе. Особенно же забавляли его самодовольные ухмылки Фабриция, действительно ПОСВЯЩЁННОГО в наш секрет и знавшего от нас НАСТОЯЩУЮ версию. От той редакции, что мы скормили Миликону, наш босс хохотал едва ли не больше, чем от самого нашего прикола. Впрочем, сочиняя её для вождя, мы и сами поржали вволю – даже Хренио, когда я ему ради пущей хохмы описал старика Алоизыча с его характерными усиками а-ля Чарли Чаплин, но тоже в плаще из медвежьей шкуры и с чёлкой, выглядывающей из-под рогатого шлема…

– А помните, мужики, как пыжилось тогда это чмурло, Антипка которое, когда представлялось? – припомнил, давясь от смеха, Володя. – Гней Марций Антип, – гнусаво передразнил он проквесторского клиента-вольноотпущенника.

– Дык, целый римский гражданин – не нам, варварам, чета! – хохотнул я, тоже вспомнив эту картину маслом. – Пуп земли, мля!

– Ещё вокруг Эссельты увивался, хотел её за два медяка уломать! – прикололся и Васкес. – И как надулся, когда она его отшила!

– Так ведь за какие медяки! Аж за два римских асса!

– Ага, не донской же валютой за это платить!

– Именно! А тут, хоть и не франки, но за неимением Франции как-никак валюта самой римской метрополии! Видели, какие блямбы? Так он ведь ещё потом и набавлял – до пяти! – спецназер аж дурашливо закатил глазки. – И кого отшила! Самого Гнея Марция Антипку, гражданина великого Рима! – и мы расхохотались всей компанией – это ведь и в самом деле нужно было видеть!

– А после этого вроде уже и НАСТОЯЩИЙ Марций слюну на неё пустил? – ухмыльнулся наш мент. – Или мне показалось?

– Было дело! – хмыкнул я. – Только свою Софонибу приныкал, чтоб глаза ему не мозолила, а тут эта выруливает – ага, тоже типа как городская вырядилась. Он-то ведь за мою рабыню её принял и думал, что всего-то и делов – со мной договориться обо всём, а как услыхал, что свободная и замужем – видел бы ты, как он скис!

Пока Нирул организовывал переезд со всем рудничным и прочим хозяйством, его жена продолжала оставаться у меня под видом служанки, дабы быть под присмотром и под защитой. И проблем это никаких не вызывало, пока римлян нелёгкая не принесла…

– Он же ещё потом таки пронюхал, что ейный муж – мой вольноотпущенник, – поделился я приколом. – Так прикиньте, у них же принято, что вольноотпущенник и на свободе должен угождать во всём бывшему хозяину, ну он и вообразил… Представляете, каково было ему разжевать, что здесь ему – не тут, да при этом ещё и не обидеть?

– Его, наверное, смутило и то, как она время от времени тебе глазки строила, – предположил Володя. – Намекала, можно сказать, прозрачно! Ведь было же дело, а?

– Ну, намекала – и что с того? На хрена, спрашивается, усложнять жизнь сверх необходимости? Велия для чего со мной Софонибу отрядила, которая ей и самой в такое время дома очень пригодилась бы? Как раз для этого самого. А эту – сбагрил я её наконец мужу обратно с рук на руки, отправил с ним – и хвала богам. Как это по-рюсски? Фрау с бричка – битюг есть легко.

– Так неужто ж самому не хотелось воспользоваться случаем? Ведь эффектная ж бабёнка! И конкретно в тебя глазками стреляла, с прицелом! И не только глазками!

– Есть