Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I - Гэв Торп

Нагаш сразу понял, что ритуал удался только частично. Он действовал слишком быстро и плохо сосредоточился — мешали гнев и жажда мести. Тысячи умерли, но этого было недостаточно.

Запас некромантической силы в храме таял, но его хватало для еще одного заклинания. Нагаш произнес слова силы. Облако тьмы и пыли потянулось из некрополя и накрыло Кхемри, укутав Живой Город покровом искусственной ночи.

Царь повернулся к бессмертным. Раамкету он сказал:

— Возьми две трети избранных и утопи храмы в крови! Убей каждого жреца и жрицу, которых найдешь!

Архану, Шепсу-хуру и остальным Нагаш велел:

— Идите за мной.

Дюжины тел в мантиях усеяли площадь перед царским дворцом. Нагаш вел двадцать пять своих избранных прямо к Двору Сеттры, где и нашел царицу и верховных жрецов города. Те пререкались, как дети, у каждого имелось собственное представление о том, что делать дальше. Лица почти у всех были мертвенно-бледными; после того как город окутала тьма, они едва не впали в панику.

Взгляды Нагаша и Неферем встретились через большой сумрачный двор. На лице царицы вспыхнуло выражение откровенной ненависти, а жрецы обернулись к царю, глядя на него с гневом и страхом.

— Убейте их, — приказал Нагаш своим людям. — Всех, кроме Неферем. Она принадлежит мне.

Бессмертные не колебались. Выдернув из ножен мечи и кинжалы, они помчались через двор. Верховные жрецы все разом заговорили, начали вскидывать руки и произносить заклинания, но Нагаш был к этому готов. По мраморным плитам побежали тени, вырвавшись из темноты за высокими колоннами, расположенными по обеим сторонам центрального прохода. Тени набрасывались на жрецов, как стервятники, и лишали их воли, как в свое время Тхутепа.

Но верховные жрецы Живого Города были сделаны из более прочного материала, чем покойный брат Нагаша. Амамурти, верховный жрец Птра, отбросил от себя тень и метнул по залу огненное копье. Оно ударило Шепсу-хура в грудь, и тот мгновенно запылал. Бессмертный, охваченный паникой и болью, заорал, кожа его таяла, как жир на плите. Он пошатнулся, отчаянно хватаясь за лицо и грудь, сделал усилие и побежал дальше, сокращая расстояние между собой и ранившим его человеком.

Другой бессмертный рухнул на пол — в него метнули пригоршню камней. Ветер сбивал бессмертных с ног. Архан увидел верховного жреца Пхакта и остановил заклинание, швырнув в того кинжал. Жрец упал на колени, вцепившись в клинок, проткнувший ему горло.

Прежде чем иерофанты успели подготовить новую волну заклинаний, бессмертные напали на них. Мелькали мечи, и людей рубили на куски. Верховный жрец Джафа встретил атакующего прямым ударом, разрубив бессмертного мечом, но другой вонзил кинжал ему в глаз. Архан дотянулся до упавшего верховного жреца Пхакта и добил его.

Нагаш размашистым шагом шел по проходу вслед за воинами, читая новое заклинание. Жрецы падали, он вытягивал жизненную сущность из их тел и привязывал к себе, как сделал с Кефру. Один за другим стонущие призраки взмывали в воздух, подплывали к царю и образовывали вокруг него свиту.

Следующими пали верховные жрицы Асаф и Баст. Им отрубили головы, когда они спина к спине пытались сражаться против бессмертных. Затем настал черед верховного жреца Тахота, причем он молил о милосердии, когда Архан перерезал ему глотку. Остальные отступили, забравшись на возвышение и образовав преграду между царицей и людьми Нагаша. Верховному жрецу Сокта в ногу вонзился кинжал, и он скатился со ступенек. Бессмертный прыгнул на него, как пустынный лев, и впился зубами в лицо.

Остались только Амамурти и верховный жрец Гехеба. Верховный жрец бога земли уже истекал кровью, получив не меньше полудюжины ран, но продолжал отражать нападение, свирепо размахивая окровавленным молотом. Один бессмертный набрался смелости и попытался ударить иерофанта мечом по коленям. Тот размозжил его голову ударом молота, но при этом утратил бдительность. Архан только и ждал бреши в обороне. Стремительно, как гадюка, он прыгнул вперед, опустил свой сверкающий хопеш, и молот иерофанта вместе с рукой запрыгал по каменным ступеням.

Верховный жрец Птра выкрикнул имя своего бога и метнул шипящее пламя вниз по ступенькам на наступающих бессмертных. Оно охватило троих, превращая их в кучи почерневших костей и пузырящейся плоти. Но прежде, чем Амамурти успел произнести еще одно заклинание, в него вонзились сразу три кинжала, один из которых проткнул сердце. Верховный жрец медленно опустился на возвышение рядом с замершей Неферем. Из его открывшегося рта и глаз вытекала жизненная сила.

Нагаш неторопливо прошел вперед, взмахом руки потушил пламя, в котором обугливалось тело Шепсу-хура, поднялся по ступенькам и оказался лицом к лицу с царицей. Только сейчас он заметил перепуганного до смерти Газида, скорчившегося в тени трона Сеттры. Взгляд царя вернулся к Неферем. Дочь Солнца трясло от ярости, она пыталась разорвать путы, которыми Нагаш ее удерживал. Может, раньше ей и удалось бы это, но несколько десятков лет, в течение которых она пила эликсир Нагаша, ослабили ее волю.

— Где эта змея Небунефер? — прорычал царь. — Я знаю, это он участвовал в этом предательстве.

— Его здесь нет, — дерзко ответила царица. — Я отослала его на случай, если жрецам не удастся убить тебя. — Она попыталась шевельнуться, хотела накинуться на царя с кулаками, но воля Нагаша крепко удерживала ее. — Что бы тут ни случилось, он все равно выживет и поднимет против тебя все большие города!

— Ты осмеливаешься сопротивляться мне, законному царю? — взревел Нагаш.

— Ты убил моего сына! — прошипела Неферем сквозь стиснутые зубы. В ее голосе сквозила ненависть. — Кефру мне все рассказал.

— А он сказал тебе, что час спустя ты пила кровь Сухета? — отозвался Нагаш. — Своей вечной молодостью ты обязана убийству.

Из глаз Неферем потекли слезы, но выражение ненависти на лице не исчезло.

— Убей меня, и покончим на этом, — прошипела она. — Теперь ничто не имеет значения. Ты пролил кровь святых людей, Нагаш. Боги уничтожат тебя куда лучше, чем я.

— Думаешь, это ужасно? — осведомился Нагаш, показав на груду искалеченных, окровавленных трупов. Призраки вокруг него зашевелились, жалобно воя. — Это только прелюдия, моя глупая маленькая царица. Я еще и не начинал сеять семена смерти. А когда завершу, Махрак будет лежать в руинах, а со старыми богами будет покончено навеки. А ты останешься рядом со мной и будешь любоваться тем, как я это делаю.

Левая рука Нагаша метнулась вперед, и пальцы сомкнулись на горле Неферем.