Логово зверя. Исход зверя. Укрощение зверя - Василий Головачев

Он сделал несколько ложных замахов и движений, заставляя майора отвлекаться на защиту, закрутил две спирали ударов – расходящуюся и сходящуюся, объемную, направленную «внутрь», и нанес два удара: ножом в глаз (вытащив нож майора из рукава) и рукой-«копьем» в грудь, напрягая руку на последнем движении в завершающей фазе удара.

Нож Дехкоев успел-таки отбить, а удар рукой пропустил.

Этот удар был из разряда так называемых неотбиваемых «ударов готового результата», с выплеском энергии, и оказался смертельным. Рука Георгия пробила комбинезон на груди Дехкоева, саму грудь, прошла дальше, а при обратном движении вырвала сердце майора.

Несколько мгновений Дехкоев, вытаращив глаза, смотрел на свое окровавленное трепыхавшееся сердце в руке Витязя, потом ноги его подкосились, и он упал.

Георгий же не стал наслаждаться видом поверженного врага, зная, как дороги даже доли секунды в такой ситуации, и, воспользовавшись замешательством бойцов «Стикса», окруживших место схватки, отбросил сердце майора и метнулся к бункеру, бросая за спину гранату. Взрыв раздался, когда он уже был в бункере.

Его встретил взгляд Иннокентия, стоявшего у постамента с Вратами. Вход в преисподнюю Морока был все еще открыт, но воронка помелела и изменила цвет на грязно-фиолетовый.

В углу бункера, в луже крови, раскинув руки и ноги, лежал маг секты Морока, глядя в потолок мертвыми глазами.

– Он был слишком уверен в своих силах, – сказал Иннокентий хрипло, отвечая на немой вопрос в глазах Витязя. – Уходи, догоняй отряд.

– А ты?

Стены и пол помещения вдруг вздрогнули, из глубины подземелья за дырой входа прилетел низкий рокочущий вой.

Витязь и волхв переглянулись.

– Черный Вей!

– Уходи, я задержу его.

– Но…

– Нельзя допустить, чтобы наместник Морока помчался в погоню за нашими посланцами. Я попробую закрыть Врата.

Георгий оглянулся на дверь, из которой в бункер ворвалась струя сизого дыма, сделал шаг к плите.

– Подожди. – Иннокентий вытащил из-под полы плаща стеклянную фиолетово-синюю флягу. – Возьми с собой. Будешь перебираться через Смородину – зачерпни ниргуны, пригодится.

Георгий спрятал флягу в карман на груди.

– И вот еще что. – Волхв снова полез под полу плаща и вытащил нечто вроде язычка пламени. – Возьми и это.

Георгий подставил ладонь, с сомнением разглядывая «язычок пламени».

– Перо?!

– Это перо Финиста.

– Откуда оно у тебя?

– Владыко дал. Финист тебя признает и поможет, если понадобится. Теперь уходи.

Витязь сжал локоть старого учителя, нырнул в воронку с отчетливым «мокрым» плеском, исчез.

Дым поредел, и на пороге возник человек в строгом черном костюме, с зонтиком в руке и с цилиндром на голове. Глаза его прятались за черными очками.

Некоторое время Иннокентий и Черный Вей смотрели друг на друга, не говоря ни слова. Затем гость перевел взгляд на тело Хрисанфа, подошел к нему, тронул лоб мертвеца острием зонтика.

– Этот старый дурень все же не справился со своим делом. Опять всю силу потратил на девок. Вот дерьмо, а?

Иннокентий усмехнулся:

– Ваш господь все создал из ничего, но материал все время чувствуется.

Черный Вей, он же Алексей Ридигерович Балабонов, снял очки, озабоченно посмотрел на волхва. Глаза у него были совсем белые, практически без зрачков.

– Ты прав, заступник. Я знал, что Хрис безответственный человек, но все же надеялся на его исполнительность. Он всегда выполнял приказы… из страха смерти.

– Он уже давно перестал быть человеком. Впрочем, как и ты, наместник.

– Грубишь, потворник, – огорчился Черный Вей. – Тоже на что-то надеешься? На что? Ты же остался один, никто не придет тебе на помощь.

– Мне не нужна ничья помощь.

– То есть ты предлагаешь поединок? Мы же в разных весовых категориях, так сказать.

Тело Черного Вея вдруг скачком выросло в размерах, голова превратилась в морду дракона, похожую на Лик Беса на Вратах, руки вытянулись, превращаясь в когтистые лапы.

Иннокентий не двинулся с места, продолжая загораживать Врата с измельчавшей крутящейся воронкой. Черный Вей показал клыки и в течение долей секунды превратился обратно в человека.

– Пропусти, старик. Ваш замысел – чистой воды сумасшествие. Я не понимаю, зачем вам понадобилось посылать людей на верную смерть. Им нечего делать в мире моего Господина.

– Это уже не твоя проблема, наместник.

– Значит, добром не пустишь?

– Странно слышать это слово в твоих устах – добром, – усмехнулся волхв. – Попробуй пройди.

Глаза Балабонова угрожающе вспыхнули, превратились в две черные дыры. Он судорожно натянул на лицо очки.

– Отойди в сторону, старик! Последний раз предупреждаю! Убивать я тебя не стану, превращу в слизняка!

– Попытайся, – пожал плечами Иннокентий.

Черный Вей оскалился, вытянул вперед руку, с пальцев сорвались дымные струи – пять и еще пять, но прянули они не к Иннокентию, а к плите Врат, всосались в воронку, исчезли. Иннокентий не успел отреагировать на змеиный бросок струй, хотя и понял, что это такое: Черный Вей выпустил своих слуг – мороков.

– Вот и все, – снова оскалился Балабонов. – Мои шустрики быстро догонят твоих посланцев и остановят. Ничего у вас не выйдет. А теперь прощай, старик!

Он быстрым движением сделал укол зонтиком, направляя острие в грудь волхва. С острия прянула извилистая зелено-фиолетовая молния, вонзилась… в подставленную ладонь с металлическим кругляшом Шри Янтры и – отразилась, как луч света от зеркала! Не ожидавший этого Балабонов с воплем отскочил в сторону, так как молния разряда вонзилась ему в левую руку и превратила ее в нечто похожее на гигантскую клешню рака.

Иннокентий, склонив голову к плечу, полюбовался на пляску противника, затем дотронулся пальцем до плиты с вихревой дырой в центре.

–  Мракотворь, закройся!

С пальца на плиту стекла струйка золотого сияния, и плита задрожала, заходила ходуном как живая, задымилась и с визгом приобрела прежнюю форму с плоским изображением морды Зверя.

– Идиот! – завопил, брызгая слюной, Балабонов. – Я все равно открою модуль и выпущу Господина! Но ты этого не увидишь!

В то же мгновение в помещение начали вбегать парни в камуфляже и черных беретах, с ходу открывая огонь из автоматов по фигуре у постамента.