Авторская энциклопедия фильмов. Том II - Жак Лурселль

♦ 1-й фильм (его не стоит путать с другим Бродягой, The Vagabond, 1916), где образ Чарли полностью оформлен во всех отношениях: в том, что касается одежды, положения в обществе, комичности и трогательности. Чтобы прийти к этому результату, Чаплину понадобилось около 40 фильмов (Бродяга — его 41-й) и всего 15 месяцев с момента 1-го появления на экране (Заработки, Making a Living, Генри Лермен, снятый в январе 1914 г.). Чаплин с молниеносной скоростью приходит от 1-х неровных и схематичных набросков к безупречному стилю с богатой интонационной палитрой и великолепной гармонией в сочетании интонаций (бурлеск, абсурд, активное действие, задумчивость); этот стиль позволяет умело и лаконично изложить полную биографию персонажа, которому вскоре предстоит войти в легенду. Начиная с этого фильма, Чаплин полностью контролирует свою судьбу. И дорога становится тем образом, с которого начинаются и которым заканчиваются его бессмертные похождения.

La traversée de Paris

Через Париж

1956 — Франция — Италия (85 мин)

· Произв. Franco-London Film (Париж), Contintental Produzione (Рим)

. Реж. КЛОД ОТАН-ЛАРА

· Сцен. Жан Оранш и Пьер Бо по одноименному рассказу Марселя Эме

· Опер. Жак Натто

· Муз. Рене Клоэрек

· В ролях Жан Габен (Гранжиль), Бурвиль (Мартен), Луи де Фюнес (Жамбье), Жаннетт Батти (Мариетта), Робер Арну (Маршандо), Мино Брюни (мадам Маршандо), Жоржетт Ани (хозяйка кафе), Монетт Дине (мадам Жамбье), Анук Фержак (девушка).

Париж во время оккупации. Марсель Мартен, бывший таксист, а ныне — безработный, должен перетащить на себе ночью через весь Париж — из 5-го округа на улицу Лепик — свиную тушу, разрезанную и упакованную в 4 чемодана: настоящее сокровище в годы расцвета черного рынка. Его напарника хватает гестапо, и Мартен предлагает войти в дело человеку по имени Гранжиль. Мартен познакомился с ним в кафе и решил, будто он украл партию угля. Однако на самом деле это не так: Гранжиль — художник. Этот невозмутимый здоровяк с зычным голосом, судя по всему, ничего на свете не боится. Он — полная противоположность Мартена, человека робкого и странноватого, изображающего из себя матерого преступника, но вызывающего только жалость. Герои отправляются к торговцу, чтобы забрать чемоданы. Запугиванием и шантажом Гранжиль требует у спекулянта за доставку в 10 раз больше денег, чем было условлено.

Гранжиль и Мартен отправляются в путь через город. Чтобы укрыться от патруля, они заходят в кафе, открытое, несмотря на комендантский час. Гранжиль вынуждает хозяев, впечатленных и напуганных его авторитетом, назвать имена и терпеливо сносить насмешки. Он держит пари с клиентами, что те не выдадут его полиции, и даже оскорбляет их: «Нищие ублюдки!» — кричит он им на прощание. Позднее, когда рядом появляются полицейские, Гранжиль начинает говорить по-немецки, и полицейские проходят мимо. «Свинья меня вдохновляет!» — восклицает он. Он предлагает Мартену смыться вместе с драгоценным грузом.

Чуть позже еще полицейский просит их предъявить документы. Гранжиль набрасывается на него и оглушает. Мартен недоволен: такая наглость ставит его в опасное положение, ведь он в родном квартале и пострадавший может его узнать. Женщина прячет героев, пока не пройдет очередной патруль; она принимает их за бойцов Сопротивления. Гранжиль приводит Мартена к себе: Мартен попадает в роскошные апартаменты. Гранжиль — довольно знаменитый художник. Всю ночь он ходит за Мартеном из любопытства, ради эксперимента; ему интересно посмотреть вблизи на мир черного рынка и на то, как низко способны пасть богачи и бедняки. Такой легкомысленный подход вызывает у Мартена законную ярость: ведь он-то выполняет эту работу для того, чтобы выжить. До сих пор он считал Гранжиля маляром.

Они приходят к мяснику, чтобы передать ему товар. У дверей магазина они поднимают такой шум, что их замечает немецкий патруль. В полицейском участке офицер приветствует художника, чье имя ему хорошо известно. Гранжиль выдает Мартена за своего друга и натурщика. Их уже хотят освободить, но тут выясняется, что бойцы Сопротивления убили немецкого полковника. Всех задержанных за ночь сажают в грузовик — всех, кроме Гранжиля.

После войны Гранжиль садится в поезд. Высунувшись в окно купе, он узнает на перроне Мартена, работающего носильщиком: он по-прежнему таскает чемоданы и по-прежнему — не свои.

♦ Наряду с фильмами «о былом» (Замужество Шиффон, Le marriage de Chiffon, 1942; Любовные письма, Lettres d'amour*; Дус, Douce*) это — вершина творчества Отана-Лара. Похоже, режиссеру нужно отойти на некоторое расстояние от той эпохи, про которую он снимает: только так он лучше всего раскрывает свое желчное и злобное остроумие. Его искусство — это в первую очередь искусство подготовки, композиции, реконструкции, искусство художника и декоратора[122], где эффект усиливается, если за ним стоит тщательно продуманное сочетание заботливо подобранных условий, мудро уравновешенных талантов. Здесь собраны все предпосылки для крупного успеха: великолепный материал в виде рассказа Марселя Эме (из сборника «Парижское вино», Le vin de Paris, 1947); напряженный и смелый сценарий Оранша и Бо, где трагический финал (Мартен убивает Гранжиля) заменен трезвыми, грустными развязкой и эпилогом; детально восстановленный дух времени и внутренняя динамика, которая достигается за счет единства действия; оригинальные персонажи; безупречные исполнители; смелость их выбора, который только подчеркивает необычность и подлинность характеров. Бурвиль, на чьей кандидатуре с удивительной прозорливостью настоял Отан-Лара, играет здесь (после 1-го интересного опыта в фильме Бромберже Один в Париже, Seul dans Paris, 1951, снятом по инициативе Марселя Паньоля, продюсера этого фильма) свою 1-ю большую серьезную роль: трусливого и слабовольного спекулянта, вызывающего скорее жалость, нежели симпатию. Точно так же Габен в двусмысленной, неожиданной и весьма выразительной роли в очередной раз удивляет зрителей, которые с удовольствием следят за его преображением.

N.B. Марсель Эме так яростно противился утверждению Бурвиля на роль, что в конце концов начал всерьез беспокоить студию-производителя. Отан-Лара выторговал Бурвиля в обмен на отказ от цветового решения фильма. Перед самой премьерой Марсель Эме написал режиссеру письмо, в котором выразил готовность во всеуслышание признать, что ошибался насчет Бурвиля. Он писал: «Это действительно 1-й случай на моей памяти, когда по моей книге снимается кино не просто хорошее, но очень высокого качества. И на сей раз это было совсем не просто» (см. Pierre Berruer, Bourvil, Presses de la Cité, 1975; туда же включен увлекательный рассказ о работе над фильмом).

БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги в журнале «L'Avant-Scène», № 66 (1967).

Traviata 53

Травиата 53

1953 — Франция — Италия (105 мин)

· Произв. Synimex, Venturini

· Реж. ВИТТОРИО КОТТАФАВИ

· Сцен. Туллио Пинелли, Федерико Дзарди, Сиро Ангели

· Опер. Артуро Галлеа

· Муз. Джованни Фуско

· В ролях Барбара Лааге (Маргерита, она же Рита), Армандо Франчоли (Карло Ривелли), Эдуарде Де Филиппо (Чериани), Габриель Дорзиа (синьора Зоэ), Марчелло Джорда (Ривелли-отец), Адольфо Джери (Донати), Луиджи Този.

Молодого инженера Карло Ривелли вызывают к постели женщины, умирающей в санатории под Миланом. Некогда он любил эту женщину — Риту. Когда отец послал его стажером на прядильную фабрику в Милан, он познакомился с Ритой. Та была тогда содержанкой у богатого банкира. Ради Карло она рассталась со своим покровителем. Затем Карло отозвал к себе отец, чтобы уладить щекотливые финансовые вопросы. Когда он вернулся. Рита уже исчезла — Карло так и не понял почему. Теперь же Карло узнает, что Рита ради него уступила шантажу банкира. Тот обещал поправить положение Карло и его отца, если Рита останется с ним. Какое-то время она прожила с банкиром в Париже, а затем рассталась с ним. После этого она вела беспорядочную жизнь, которая за 2 года свела ее в могилу. Карло приезжает слишком поздно и не застает Риту в живых. Он смотрит, как ее кладут в гроб, и издалека наблюдает за похоронами.

♦ Осовремененная экранизация «Дамы с камелиями» Александра Дюма-сына. В отличие от Риккардо Фреды, Коттафави всегда занимался популярным кинематографом против своей воли. При 1-й возможности он влился в «RAI»[123] и посвятил себя более благородному труду (экранизациям классических пьес или романов). Здесь он пытается преобразить слишком неотесанную, на его взгляд, мелодраму в расиновских масштабов повествование о невозможности любить и быть любимым. Его амбиции иногда идут ему во вред и делают из него некое подобие Аитониони для бедных. Обратите внимание на скучную вечеринку или банальное описание бесхарактерных и зажатых персонажей, заблудившихся в собственных комплексах и душевных терзаниях. Аристократическая чуткость Коттафави находит подлинное выражение только в работе с актерами, в особенности — с актрисами. Барбара Лааге, играя шлюху, сохранившую в душе наивность и уязвимость, придает образу своей героини густоту и хорошо отражает ее душевный дисбаланс. Она постоянно разрывается между внезапными порывами нежности, которые всячески пытается сдерживать, и расчетливой твердостью. Но постепенно любовь берет в ней верх, и образ Риты теряет двусмысленность, становится прозрачным и трагическим: это жертва, в гибели которой больше виновата ее собственная тоска, нежели материальные события ее напряженной жизни. Коттафави старается строить режиссуру на молчаливом углублении в себя и, словно удачливый алхимик, действительно превращает персонажа мелодрамы в героиню трагедии. Но происходит это ценой социального и реалистического контекста фильма.