Граф Монте-Кристо - Александр Дюма

— Это страшно, — сказал он, — взгляните, Эмманюель!

Затем он повернулся к Монте-Кристо.

— Граф, — сказал он, — ради всего святого, не убивайте Альбера! Ведь у несчастного юноши есть мать!

— Это верно, — сказал Монте-Кристо, — а у меня ее нет.

Эти слова он произнес таким тоном, что Моррель содрогнулся.

— Ведь оскорбленный — вы.

— Разумеется; но что вы этим хотите сказать?

— Это значит, что вы стреляете первый.

— Я стреляю первый?

— Да, я этого добился, или вернее, потребовал; мы уже достаточно сделали им уступок, и им пришлось согласиться.

— А расстояние?

— Двадцать шагов.

На губах графа мелькнула страшная улыбка.

— Моррель, — сказал он, — не забудьте того, чему сейчас были свидетелем.

— Вот почему, — сказал Моррель, — я только и надеюсь на то, что ваше волнение спасет Альбера.

— Мое волнение? — спросил Монте-Кристо.

— Или ваше великодушие, мой друг; зная, что вы стреляете без промаха, я могу сказать вам то, что было бы смешно говорить другому.

— А именно?

— Попадите ему в руку, или еще куда-нибудь, но не убивайте его.

— Слушайте, Моррель, что я вам скажу, — отвечал граф, — вам незачем уговаривать меня пощадить Морсера; Морсер будет пощажен, и даже так, что спокойно отправится со своими друзьями домой, тогда как я…

— Тогда как вы?..

— А это дело другое, меня понесут на носилках.

— Что вы говорите, граф! — вне себя воскликнул Максимилиан.

— Да, дорогой Моррель, Морсер меня убьет.

Моррель смотрел на графа в полном недоумении.

— Что с вами произошло этой ночью, граф?

— То, что произошло с Брутом накануне сражения при Филиппах: я видел призрак.

— И?..

— И этот призрак сказал мне, что я достаточно жил па этом свете.

Максимилиан и Эмманюель обменялись взглядом; Монте-Кристо вынул часы.

— Едем, — сказал он, — пять минут восьмого, а дуэль назначена ровно в восемь.

Проходя по коридору, Монте-Кристо остановился у одной из дверей, и Максимилиану и Эмманюелю, которые, не желая быть нескромными, прошли немного вперед, показалось, что они слышат рыдание и ответный вздох.

Экипаж был уже подан; Монте-Кристо сел вместе со своими секундантами.

Ровно в восемь они были на условленном месте.

— Вот мы и приехали, — сказал Моррель, высовываясь в окно кареты, — и притом первые.

— Прошу прощения, сударь, — сказал Батистен, сопровождавший своего хозяина, — но мне кажется, что вон там под деревьями стоит экипаж.

Монте-Кристо легко выпрыгнул из кареты и подал руку Эмманюелю и Максимилиану, чтобы помочь им выйти.

Максимилиан удержал руку графа в своих.

— Слава богу, — сказал он, — такая рука должна быть у человека, который, в сознании своей правоты, спокойно ставит на карту свою жизнь.

— В самом деле, — сказал Эмманюель, — вон там прогуливаются какие-то молодые люди и, по-видимому, кого-то ждут.

Монте-Кристо отвел Морреля на несколько шагов в сторону.

— Максимилиан, — спросил он, — свободно ли ваше сердце?

Моррель изумленно взглянул на Монте-Кристо.

— Я не жду от вас признания, дорогой друг, я просто спрашиваю; ответьте мне, да или нет; это все, о чем я вас прошу.

— Я люблю, граф.

— Сильно любите?

— Больше жизни.

— Еще одной надеждой меньше, — сказал Монте-Кристо со вздохом. — Бедная Гайде.

— Право, граф, — воскликнул Моррель, — если бы я вас меньше знал, я мог бы подумать, что вы малодушны.

— Почему? Потому что я вздыхаю, расставаясь с дорогим мне существом?

Вы солдат, Моррель, вы должны бы лучше знать, что такое мужество. Разве я жалею о жизни? Не все ли мне равно — жить или умереть, — мне, который провел двадцать лет между жизнью и смертью. Впрочем, не беспокойтесь, Моррель: эту слабость, если это слабость, видите только вы один. Я знаю, что мир — это гостиная, из которой надо уметь уйти учтиво и прилично, раскланявшись со всеми и заплатив свои карточные долги.

— Ну, слава богу, — сказал Моррель, — вот это хорошо сказано. Кстати, вы привезли пистолеты?

— Я? Зачем? Я надеюсь, что эти господа привезли свои.

— Пойду узнаю, — сказал Моррель.

— Хорошо, но только никаких переговоров.

— Будьте спокойны.

Моррель направился к Бошану и Шато-Рено. Те, увидав, что Моррель идет к ним, сделали ему навстречу несколько шагов.

Молодые люди раскланялись друг с другом, если и не приветливо, то со всей учтивостью.

— Простите, господа, — сказал Моррель, — по я не вижу господина де Морсер.

— Сегодня утром, — ответил Шато-Рено, он послал предупредить нас, что встретится с нами на месте дуэли.

— Вот как, — заметил Моррель.

Бошан посмотрел на часы.

— Пять минут девятого; это еще не поздно, господин Моррель, — сказал он.

— Я вовсе но это имел в виду, — возразил Максимилиан.

— Да вот, кстати, и карета, — прервал Шато-Рено.

По одной из аллей, сходившихся у перекрестка, где они стояли, мчался экипаж.

— Господа, — сказал Моррель, — я надеюсь, вы позаботились привезти с собой пистолеты? Граф Монте-Кристо заявил мне, что отказывается от своего права воспользоваться своими.

— Мы предвидели это, — отвечал Бошан, — и я привез пистолеты, которые я купил с поделю тому назад, предполагая, что они мне понадобятся. Они совершенно новые и еще ни разу не были в употреблении, не желаете ли их осмотреть?

— Раз вы говорите, — с поклоном ответил Моррель, — что господин де Морсер с этими пистолетами не знаком, то мне, разумеется, достаточно вашего слова.

— Господа, — сказал Шато-Рено, — это совсем не Морсер приехал. Смотрите-ка!

В самом деле к ним приближались Франц и Дебрэ.

— Каким образом вы здесь, господа? — сказал Шато-Рено, пожимая обоим руки.

— Мы здесь потому, — сказал Дебрэ, — что Альбер сегодня утром попросил нас приехать на место дуэли.

Бошан и Шато-Рено удивленно переглянулись.

— Господа, — сказал Моррель, — я, кажется, понимаю, в чем дело.

— Так скажите.

— Вчера дном я получил от господина до Морсер письмо, в котором он просил меня быть вечером в Опере.

— И я, — сказал Дебрэ.

— И я, — сказал Франц.

— И мы, — сказали Шато-Рено и Бошан.

— Он хотел, чтобы вы присутствовали при вызове, — сказал Моррель. Теперь он хочет, чтобы вы присутствовали при дуэли.

— Да, — сказали молодые люди, — это так и есть, господин Моррель, по-видимому, вы угадали.

— Но тем не менее Альбер не едет, — пробормотал Шато-Рено, — он уже опоздал на десять минут.

— А вот и он, — сказал Бошан, — верхом; смотрите, мчится во весь опор, и с ним слуга.

— Какая неосторожность, — сказал Шато-Рено, — верхом перед дуэлью на пистолетах! А сколько я его наставлял!