Властелин колец - Джон Толкин

– Ладно, — проворчал Мерри, — с предводителем увидимся попозже. Эй, Хоб, где ты там? Я смотрю, «Золотой Пескарь» снесли, чтобы эти уродины построить… Ну, сами виноваты. Придется вам размещать нас где хотите.

– Прошу прощения, мастер Мерри, — сказал Хоб почтительно, — только не можно это.

– Что «не можно»?

– Гостей принимать, пищу тратить, и вообще…

– Да что же это такое? — изумился Мерри. — Год, что ли, был неурожайный?

– Да нет. Год был что надо. И пищи много выросло. Вот только не знаем, что с ней потом стало. Это все «сборщики» и «раздельщики». Собирать–то они собирают, а вот насчет того, чтобы делить — не очень… Так что большую часть собранного мы так и не видели.

– Ладно, — прервал его Пиппин. — Это ты нам потом расскажешь. Спать же хочется, сил нет! Еда у нас своя есть. Давайте комнату любую, а там разберемся.

Хоббиты у ворот явно растерялись. Но никто не осмелился противоречить вооруженным до зубов рослым и властным путешественникам.

Фродо велел вновь запереть ворота. Поблизости, судя по всему, могли оказаться разные злодеи, так что стража–то нужна все равно. Затем четверо друзей направились в дом ширрифов, и несмотря на безрадостное внутреннее убранство, постарались расположиться с возможным удобством. Стены внутри были увешаны всевозможными запрещающими надписями и Правилами. Пиппин первым делом оборвал их все. Пива не оказалось, еды было кот наплакал, но у путников имелись свои запасы, и Пиппин сразу нарушил Правило № 4, изведя на готовку двухдневный запас дров. Местных хоббитов тоже угостили.

– Вот теперь, — потянулся Пиппин, когда друзья утолили голод, — хорошо бы трубочку, и можно послушать про ваши дела.

– Нет теперь табака, — сокрушенно покачал головой Хоб Сеновал. — Только для людей Предводителя. Запасы словно испарились. Говорят, наш табак возами вывозили по Южной дороге, куда–то за Сарнский брод. В конце прошлого года это было, аккурат как вы ушли. По–тихому всё обстряпали, а Лотто…

– Молчи, молчи, Хоб! — закричало сразу несколько голосов. — Ты же знаешь, что бывает за такие разговоры! Дойдет до Предводителя — неприятностей не оберешься!

– Да не дойдет, если среди нас нет предателей! — горячо воскликнул Хоб.

– Ох, надоело! — стукнул кулаком по столу Сэм. — Ни тебе «добро пожаловать», ни пива, ни табачку, все только «Предводитель» да «Предводитель». Разговоры прямо как у орков. Я–то думал отдохнуть после всего, а тут работы полно, да еще такой противной! Давайте спать, утро вечера мудренее.

Однако утром их ждали новые неожиданности. Видно, у Предводителя были свои способы узнавать новости. От Заскочья до Хоббитона добрых миль тридцать, да и то по прямой, но кто–то не поленился проделать этот путь среди ночи…

Никаких определенных планов у наших друзей не было. Они собирались завернуть сначала в Брендинорье, передохнуть, но, встретив такие дела в Заскочье, решили двигаться прямо в Хоббитон. Так что с утра пораньше они были уже в дороге.

Ветра не было, день выдался серенький и грустный, места вокруг выглядели заброшенными, кое–где виднелись даже следы пожаров.

Одолев за день миль двадцать, они к вечеру добрались до Дрягвы, небольшой деревушки у дороги. Чуть дальше должен был располагаться придорожный трактир «Плавучее бревно». В нем и решили заночевать. Однако, не тут–то было. Подъехав к восточному краю деревни, они увидели, что дорога перегорожена, а на большой доске выведена корявая надпись: «Прохода нет». По ту сторону загородки их поджидала большая группа ширрифов, с перьями на шляпах и с дубинками в руках. Здесь их собралось больше, чем было за всю историю страны. Вид у них был важный и грозный, но чрезвычайно нелепый.

– Это еще что за новости? — громко спросил Фродо, испытывая сильное желание расхохотаться.

– Это значит, что вы арестованы, господин Сумникс! — торжественно произнес начальник ширрифов, отличавшийся от остальных двумя перьями на шляпе. — Вы обвиняетесь во взломе ворот, в нарушении Правил, в нападении на привратников, спанье в неположенном месте и подкупе стражи посредством пищи.

– А еще в чем? — спросил Фродо.

– Этого вполне достаточно, — сказал начальник отряда.

– Вы еще кое–что упустили, — фыркнул Сэм. — Можете добавить желание набить Предводителю его прыщавую физиономию, и еще мысль о том, что ширрифы похожи на стадо идиотов.

– Ладно, это мы тоже учтем. По приказу Предводителя я должен передать вас его людям в Уводье. Когда он разберет ваше дело, можете высказаться. Но если не хотите загреметь в Садок надолго, придержите языки!

Фродо и компания дружно расхохотались.

– Не городите ерунды! — отрезал Фродо, отсмеявшись. — Я хоббит, и у себя в стране иду, куда захочу. Сейчас мне надо по делам в Засумки. Если и вы туда же, это ваше дело.

– Очень хорошо, господин Сумникс, — сказал начальник ширрифов, отодвигая перегородку. — Только не забудьте, что я вас арестовал.

– Этого я не забуду, — ответил Фродо, — никогда. Но, может быть, когда–нибудь прощу вас. Пока что я намерен остановиться в «Плавучем бревне», так не составите ли мне компанию?

– Это невозможно, господин Сумникс. Гостиница закрыта. Здесь неподалеку есть дом ширрифов, могу пригласить вас туда.

– Хорошо, — согласился Фродо. — Идите вперед, а мы за вами.

Сэм, внимательно разглядывавший отряд, вдруг крикнул:

– Эй, Робин Норкинс! Поди–ка сюда, хочу с тобой парой слов перекинуться.

Один из ширрифов, робко взглянув на начальника, который хоть и был очень недоволен, но вмешаться не посмел, боком приблизился к Сэму, сошедшему с седла.

– Слушай–ка, Робин, — обратился он к хоббиту, — ты ведь из Хоббитона. Что тут происходит? Почему «Бревно» закрыли?

– Они все позакрывали, — тихо ответил Норкинс. — Предводитель не одобряет пива. С этого все и началось. Я так думаю, что все пиво просто идет его людям. И еще, он терпеть не может всяких чужаков и странников, все они должны являться в дом ширрифов и объяснять, зачем пожаловали.

– Стыдно тебе должно быть, Робин, заниматься такой ерундой, — укорил его Сэм. — Ты же, я помню, был большой охотник до пива, да и с приезжими любил поболтать в трактирчике, а?

– Да ведь я таким и остался, Сэм. Только ты уж не суди строго, что я могу поделать? Я и в ширрифы–то пошел семь лет назад, чтобы побродить по стране, повидать новые места, да разузнать, где какое пивко варят. А теперь–то все по–другому.

– Ну так брось это дело, если оно тебе больше не по нраву.

– Нельзя ведь…

– Да… Если я еще раз услышу «нельзя», то рассержусь, пожалуй, — набычился Сэм.