Николай Кровавый. Трилогия (СИ) - Аббакумов Игорь Николаевич

Георгий при этом, хоть и демонстрировал интерес к разговору, тем не менее никакого беспокойства по поводу подобного развития событий не показал. Фердинанд это заметил и усилил натиск.

– Завладев Константинополем, болгары не просто прирастят территорию своего княжества. Как вы смотрите на то, что они, контролируя главные святыни восточных христиан, немедленно провозгласят князя Бориса царем и тем самым уменьшат влияние Российской империи среди восточных христиан? Но ведь это не все! Вы понимаете, что владея Константинополем, болгары начнут стричь купоны с вашей черноморской торговли? А учитывая, что малым народам не присуща скромность и умеренность великих наций, они простой угрозой повысить тарифы, станут постоянно шантажировать вас ради получения собственной выгоды? И в этом, они найдут понимание у Британии и Франции. Чьи эскадры они обязательно пропустят через Босфорский пролив!

– Погодите! Насколько я помню, им еще нужно пройти Дарданнеллы. А этот пролив сейчас защищают не только турки, но и ваши гарнизоны, совместно с германскими.

– Увы! Одно дело, когда гарнизоны находятся на дружественной территории. Совсем иное, когда их окружают не союзники, а враги. Уверяю вас, греки и болгары не будут возражать против высадки англо‑французов на захваченной у турок территории. А мы, не сможем оказать помощь нашим гарнизонам, не начиная всеевропейской войны. Именно этого не хочет ваш брат.

Продолжая шантажировать Проливами, Фердинанд подводил Георгия к мысли, что лишь Румыния способна спасти мировую цивилизацию от такого зла, как болгары. Но для того, чтобы румыны одолели врага, они должны быть уверены в том, что Россия не станет им мешать это сделать.

Дать сразу согласие или отвергнуть подобное предложение, Георгий не мог. Поэтому, под предлогом того, что он должен тщательно обо всем подумать, он прервал беседу и в тот же вечер пришел ко мне за советом.

– Жорж! А ведь ты зашел с правильного направления! Уж если мы хотим иметь болгар в качестве союзников, то у нас всегда должна быть возможность без помех со стороны ввести туда войска. Согласись, перебрасывать их морем дорого, хлопотно и ненадежно. Болгары это понимают, как и то, что помощь с нашей стороны может и не прийти. А значит, они поневоле станут искать более надежных союзников. Но если наши и болгарские владения будут соприкасаться, то их верность союзу с нами лишь возрастет.

– Ты предлагаешь нам отнять у румын всю Добруджу?

– Нет, Жорж! Не предлагаю. Отнимать Добруджу у румын должны болгары! Граница по Дунаю – разве это не естественно?

Дальше пошел подробный инструктаж о том, что нужно требовать и на что нужно соглашаться.

– Прежде всего, должна Румыния напасть на болгар, а не болгары на румын.

– Причина?

– Причина простая: Болгария незаконно владеет Южной Добруджей. Но это румыны вряд ли захотят озвучивать. Тут нужна более благородная причина. Например, можно заявить, что Радко‑Дмитриев узурпировал власть, которая ранее принадлежала законному монарху Фердинанду Первому. Думаю, что австрийцы и без нас сумеют повлиять на оппозицию в Болгарии. Чтобы она вовремя провозгласила нужные лозунги. Кстати, возвращения на болгарский престол прежнего монарха, должны возжелать не только в Бухаресте, но и в Белграде с Веной. Не думаю, что отставной монарх откажется от возможности вернуть себе престол. И попросит о помощи в этом деле румынского Кароля Первого. Тот конечно не дурак и в дурные авантюры не полезет. Но имея поддержку Вены и нейтралитет Петербурга, может и рискнуть.

– Ники! Но ведь Кароль прекрасно знает о том, что болгарская армия сама по себе не слабая. Воевать против нее румынам будет нелегко…

– Все это так, но есть один момент. Кароль умен и осторожен, но по натуре своей он падальщик. И окружение его из таких же. Если он и его советники будут уверены в том, что дело верное, то рискнут. Как ты думаешь, если в Болгарии сторонники Фердинанда организуют вооруженный мятеж, Кароль окажет им помощь?

На следующее утро, Георгий вновь встретился с эрцгерцогом и они продолжили разговор. К своему удивлению, брат понял, что озвученный им план развязывания войны, оказался в общих чертах известен Фердинанду. Первым подозрением было то, что кто‑то оповестил австрийцев о содержании моего разговора с Жоржем. Но это было совсем не так. Логика зачастую ведет людей одними путями. Судя по всему, австрийцы и без наших подсказок додумались до похожего плана. И не просто додумались, но как следовало из содержания беседы – приступили к организации заговора еще до начала переговоров.

Итак, Согласно достигнутой договоренности, австрийцы организуют заговор болгарских монархистов в пользу свергнутого экс‑князя и небольшую смуту в Южной Добрудже, выдавая это за народное восстание. После чего, Румыния, поддержанная Сербией и Австро‑Венгрией выдвигает Болгарии ультиматум, требуя восстановить на престоле «законного» монарха и предоставить жителям Южной Добруджи право на самоопределение. Если Болгария отвергнет ультиматум, то Румыния объявляет ей войну в союзе с Сербией. По итогам войны, Болгария уступает победителям обозначенные в ультиматуме территории и выплачивает им солидную контрибуцию. От России требуется лишь сохранять нейтралитет и не вмешиваться в эти события.

– Вообще то, вы мне предлагаете предать союзника, а это низко, подло и недостойно! Именно так оценит сей демарш наше общество. Ругать будут брата, но пострадает и моя репутация. Что я буду с этого иметь?

Ответ был неожиданным: оказывается, правящий дом Габсбургов готов признать законными наследниками престола детей Георгия! Ни больше и не меньше!

Нужно сказать, что женитьба Георгия на простой дворянке, не нашла одобрения среди монаршьих дворов Европы. В эти времена подобное не приветствовалось. Конечно, светские правила допускали заключение морганатических браков. Сам эрцгерцог состоял в подобном. Но никто и нигде его детей от графини Хотек не считал возможными претендентами на престол. Конечно, я сумел добиться согласия своей семьи на признание детей Георгия наследниками престола. Но если не считать старого циника Леопольда Бельгийского, их права на престол не признали ни в одной европейской стране.

И если в официальной переписке Георгия именовали как и положено: великим князем Георгием Александровичем, то супругу его упоминали как княгиню Романову. На первый взгляд, на это можно было не обращать внимания, тем более, я прекрасно знал о том, что европейские монархи лет через 10–15 сами начнут заключать скандальные браки. Но пагубность моего заблуждения развеяла maman. Оказывается, сей мезальянс почему то дает право европейским монархам вполне законно поддерживать притязание на российский престол того кандидата, которого они сочтут легитимным. Не только за границей, но и при дворе его супруге давали пронять, что считают ее всего лишь наглой выскочкой. Лишь я, мои сестры да Аликс приветливо вели себя в отношении ее и ее детей. Георгия это очень задевало. И с этой стороны он был достаточно уязвим. Вот Франц‑Фердинанд и решил играть на этих струнах.

Скотина он все таки! И это после того, как я единственный из монархов поздравлял его и со свадьбой, и с рождением детей!

Георгию пришлось собрать волю в кулак, чтобы не послать «благодетеля» по известному всем на Руси адресу. Вместо этого, приветливо улыбаясь, он поблагодарил эрцгерцога за истинно рыцарское отношение к нему и его семье.

Итак, за то, что моих племянников и племянниц признают ровней европейские монархи, я должен был предать нашего союзника. Георгий, которому предстояло замазаться в этой гнусности наравне со мною, вообще не понимал, зачем я иду на этот шаг. Политика конечно всегда была уделом людей с нечистой совестью, он это давно понял. Но ведь даже поступая гнусно, следует соблюдать выгоду своей страны. А в чем тут выгода, он совершенно не понимал.