Мир Дому. Трилогия (СИ) - Шабалов Денис

И тогда Бык, взяв со стола гаечный ключ, вдруг со всей силы долбит по стоящему тут же железному ведру.

Дверь в кандейку отлетает в сторону – и в комнатушке сразу становится тесно. Доковых капо целая куча – шестеро, а может, и семеро – и нам с Желтым уже некуда деваться. Как говорится – с поличным. Ах ты ж Бык, сука ты такая…

Первый же удар резиновым дубинатором приходится мне в солнышко. В самом центре грудины взрывается граната – и я, согнувшись, блюю желто‑зеленым желудочным соком. Желтый уже валяется рядом – и его, кажется, гасят вчетвером. Впрочем, мне тоже на отсутствие внимания грех жаловаться – я получаю по голове, еще раз и еще, какая‑то тварь прикладывается по почкам и в промежность… Лампа под потолком взрывается искрами – и я понимаю, что это и не лампа вовсе, а просто в глаз мне прилетел увесистый башмак. И я, оставив свою бренную оболочку, лечу куда‑то вниз, в черную пропасть. Ну наконец‑то…

Впрочем, долго валяться в отключке мне не дают – холодная влажная рука, вцепившись в загривок, дергает меня наверх, в реальность. Да и не рука это вовсе, а просто какой‑то умник плеснул ведерко ледяной водички. Вот уж спасибо, сучара, три дня не мылся, ополоснуться в самый раз… Я захожусь в кашле, каждым вдохом чувствуя отбитую промежность и горящий жаром поддых. Капо настоящие мастера своего дела… Меня, подхватив под руки, поддергивают – и не особо аккуратно сваливают на топчан. Да что там «не особо»… мешок с говном, ни больше ни меньше. Я с кряхтением ощупываю левый глаз – он цел, просто полностью закрылся налившейся пиздюлиной – и осматриваюсь. Каморка полна капо, Желтый валяется на бетоне и уже, кажется, не дышит. Мать твою, какое же дерьмо‑о‑о…

– Ну и што тут у нас?.. – гнусит один из черных, коренастый коротышка с ежиком жестких волос. – Никак оружие?.. Вы чё там, во Втором отряде, совсем прихерели?.. Это НД, Лис, не меньше. Компост вам обоим светит…

Я молчу. Я уже все понял, и смысла вякать не вижу. Подстава. Классическая. Бык, долбаный нарк, был обычным подставным. И подал сигнал аккурат тогда, когда сделка была завершена. Взяли нас тепленькими: нож примотан к ноге, и стоит капо кликнуть машину – нам край. Сказанное Васькой заиграло теперь новыми красками, и я, кажется, уже даже догадываюсь, что будет дальше…

– Всосал, чушка? – продолжает разоряться коротышка. – На компост хошь?..

– Да не хотелось бы… – сиплю я. В самом деле, чё за тупые вопросы?

Капо докеров – кажется, это не главкапо, а одна из второстепенных сошек – ухмыляется.

– Понятно, не хошь… Тогда не буду тянуть кошару за яйца, скажу прямо. Есть к тебе предложение. К тебе и к твоему корешу, – капо кивает на Желтого. – Не ссы, живой он, просто в отключке.

– И че надо?..

Капо снова кивает.

– Вот это деловой разговор. Знач, смари. Ваше дело – свалить Смолу. Но так чтобы все шито‑крыто. По‑тихому. Понял? По подъему просыпается камера – а главбугор ночью тихонечко, без шуму и пыли, отошел в мир иной. И чтоб без колотых‑резаных и членовредительства! Подсыпьте ему там чего, я не знаю… Мне похер, мне главно результат. Это первое. И второе – поддержать нового главбугра. Чтоб он в дело вошел и чтоб номера не барагозили. За это при новом бугре за вами ваши места останутся. Понял? Это мы, капо докеров, гарантируем… И чтоб ни одна живая душа! Всосал?

Я криво ухмыляюсь. Вот и сложилась мозаика.

Бугра отряда – и тем более главбугра – валить нужно по‑тихому. Если завалить явно – это может повлиять на отношения между капо. Мы даем своим черножопым немалый гешефт, и вмешательство в дела извне будет обязательно расценено как попытка посягательства на канал, по которому к ним идут материальные блага. Кому понравится, когда сосед из‑за забора пиздит капусту с твоего огорода?.. Никому. Даже если вы вроде как и свои люди, одного цеха, одного поля ягоды. К тому же и авторитет страдает – не смог уследить за своим огородом, лошара. Какой же ты капо после этого? Свои же, черные, и зачмудят.

Другое дело, если главбугра завалить тайно. Ну подох и подох. Внезапно скоропостижно. От, скажем, гнойной гонореи прямой кишки, осложненной острой гангреной внутренних органов. Хер знает че это такое и бывает ли вообще такая хрень – но Док за хорошую мзду состряпает любую бумажку. Следующий шаг – новый главбугор, который наверняка придет со стороны. И который, в нашем раскладе, со стопроцентной вероятностью будет завязан на докеров. А мы – я, Желтый и Пан – должны будем поддержать новичка, показать отрядным номерам, что принимаем его полностью. Ведь отрядные, хоть и обычные крысы – все же сила… Сотня рыл как‑никак. Да и капо наши должны убедиться, что отряд продолжает функционировать без перебоев. Каким образом докеры обеспечат приход бугра со стороны – не наша печаль. Но я так понимаю, что все уже на мази, раз этот коротышка так уверенно вещает… И вся вот эта бормотуха наверняка ради нашей сокровищницы. Готов жопу на спор поставить. Ведь и Васька же предупреждала…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Вот только… Я усмехаюсь внутри себя. Следующие кандидаты после Смолы – я, Желтый и Пан. Спустя совсем малое время. Новому бугру нужны верные люди, а не ссучившиеся чуханы.

– Ты, конечно, можешь сейчас согласиться – а потом вдруг передумать, – продолжает меж тем черный. – Такое бывает сплошь и рядом, мы понимаем… Но вот здесь, – он вытаскивает руку из кармана и показывает карту памяти величиной с ноготь, стандартную для планшетников капо, – записаны все ваши похождения. И переговоры с Быком, и ножи, и как вы их на ноги мотаете… Компромата на вас – килограмм. До поры у меня полежит. И если что – очень быстро окажется у машинок. А тогда уж сам знаешь, что будет…

Сука. Ах ты ж сука! Вот же ж с‑с‑сука, а!..

– А если я не соглашусь? – хрипло спрашиваю я. В грудине все еще печет, и голос у меня как у доходяги с последней стадией тобика. – Свои гарантии можешь в жопу засунуть. И ногой поглубже протолкнуть. Вы ж все равно нас потом завалите…

Черный пожимает плечами.

– Вам остается только надеяться. И хорошо себя вести. Потому что если ты вот прямо сейчас откажешься – мы вот прямо сейчас вас тут и завалим.

– С рук не сойдет… – я все еще на что‑то надеюсь и пытаюсь проговорить варианты. – Камеры цеха записали, как вы толпой сюда вломились. А потом наши трупы в кровище и синяках…

– А разбираться кто будет? – приближая ко мне свою харю, ласково спрашивает он. – Смотрящему это в хер не впилось. Ну проглядит он записи – и что увидит? Как мы вломились в каморку. А почему вломились? Да потому что вы обдолбаться тут решили. Вот и дурь имеется… – он достает из того же кармана знакомую мне ампулку и с доброй улыбкой в глазах помахивает ей в воздухе. – Мы забегаем – а вы уже всосали дозу. И на нас с этими же ножами… Пришлось валить. Еще вопросики?

Вопросиков нет. Это все. Амбец. Полный и безоговорочный. Крайний вариант – рассказать всю эту бадягу капо‑два. Но тогда… Мне даже не хочется думать о том, что будет тогда. Исход ясен – отрядный общак уплывет в их большущий карман, и нам останется только пососать лапу. Ну или другой орган. Детородный. А это значит – прощай Нора, прощай, авторитет внутри отряда и вне его. И это – жизнь?.. Лучше сдохнуть. Быстрее получится, без особых мучений… Я сижу напротив этой черной своры, гляжу на ухмыляющегося тощего хмыря – и понимаю, что смысла рыпаться уже нет. При любом раскладе нам край. Пойти на сделку – и жить еще пару‑тройку декад с головой, лежащей на плахе, сраться от любого шороха, каждую ночь ждать смерти? Стоит оно того? Нет. А ебись оно все конем!..

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Тогда как‑нибудь сами. Без нас, – я пытаюсь плюнуть ему в рожу, но тягучий вязкий плевок попадает всего лишь на куртку. – Нам при любых раскаладах амба. И знаешь что?.. Я сроду сукой не был и не собираюсь!

Он пожимает плечами и брезгливо оттирается.

– Тогда соболезную. Недолго музычка играла, недолго фраер танцевал… Но нам и такой расклад на пользу. Валим вас двоих – и вашему Смоле нужны будут новые бугры. А у нас как раз есть подходящие. Так даже и лучше получится… Гаси его, пацаны.